Эколагерь в химкинском лесу продолжает быть.
Страна победившего фашизма (Химкинский лес), часть 2. 
"В ночь с прошлого дня на нынешний, с 13 на 14-е августа, было Полнолуние.
В лагере защитников Химкинского леса осталось мало людей. Несмотря на дурное состояние здоровья (которое теперь стало еще дурнее), я отправился с ночевкой в лагерь, заодно решив справить там Эсбат.
Город веселился и жил своей обычной жизнью. Смеялись молодые парны с банками в руках, шагали легко одетые девушки, группки горожан, несмотря на позднее время, заполонили улицы и скверы.
Была жаркая летняя ночь.
А я вышел из троллейбуса, спустился по холму и стал входить в область, где не горит ни один фонарь, и лишь бледный свет полной Луны заливает дорогу, кроны деревьев и заросли трав вокруг.
Почти в кромешной тьме приближаясь по Лесу к лагерю, я услышал шум работающей техники.
В ночи между бревнами горел огонь - сторожившие экскаваторы охранники спасались от ночных холодов.
С тяжелым сердцем я прошел в лагерь. Там было совершенно темно, огонь не горел. Зрелище поистине жуткое. Неужели его совсем оставили? Или случилось еще что-то?
Я подкинул дров, развел костер. Снова пошел на просеку. И тут из палаток показались оставшиеся в лагере люди. Надо заметить, они были очень рады моему приходу.

Мы выпили чаю, я рассказал несколько длинных старых легенд - кельтских, скандинавских. Прочитал руну из "Калевалы" до того места, до котого выучил ее.
Затем подготовил импровизированный алтарь на пне посреди залитой лунным светом поляны. Я никого не звал на ритуал - все пришли сами. Произносить призывы и молитвы было приятно и легко - все словно шло само. Затем, взявшись за руки вокруг алтаря, мы просили все Высшие силы, в какие бы из них ни верили собравшиеся, защитить этот Лес и придать сил тем, кто борется за него.
Затем вернулись в лагерь. Стало холодать.
Вскоре усталость взяла верх и все разошлись по палаткам.
Я кое-как пристроился в одной из них, укрывшись курткой. Должен признаться - это был первый раз, когда я спал в лесу. Да и спал ли? С одной стороны тарахтели экскаваторы. С другой шумели самосвалы. Звуки разносятся в ночном лесу на много сотен метров. Было около четырех утра.
Мне то и дело казалось, что трещат и скрипят стволы деревьев, и я впустую выскакивал наружу.
Через час удалось-таки заснуть, но сон был недолгим. Проспав около часа, я одел ботинки и вышел наружу. Светало.
Кое-как поджарив завтрак и согрев воды для чая, я перекусил и, пообщавшись с другим недавно проснувшимся обитателем лагеря, Семеном, решил отправиться в разведку к Старбеево.
Проокравшись по кустам, осмотрел место работ. Технику. Затем пошел назад по просеке.

За прошедшие недели, пользуясь тем, что лагерь защитников Леса едва существует, рабочие много и охотно занимались своим делом: валили и выворачивали с корнем деревья, укатывали грунт, вывозили самосвалами плодородную землю.
В результате там, где когда-то сидели на ветвях большие черные вороны, сейчас только плоская примятая земля, торчащие из нее куски корней и огромные горы останков деревьев по бокам.

Дошел до лагеря, стал собираться домой. Но не тут-то было. Экскаватор выехал на просеку, и встав недалеко от охранной зоны газопровода высокого давления, изготовился вырвать из земли молодое дерево. Я встал наперерез. Водитель высунулся наружу, затем проехал дальше по просеке, и, опять встав возле деревьев, снова поднял ковш. Пришлось сменить позицию и мне.
Затем экскаваторов стало уже два.
Подоспели другие активисты. Экскаваторщик вышел наружу и стал спорить со мной, попутно звоня охране. Я вызывал полицию и работников "Газпрома".
Вскоре охранник подошел. Затем еще двое. В ожидании полиции стояли и разговаривали.
Довольно быстро приехала машина. Сотрудник полиции принял мое заявление. Оказалось, что документов на работы у водителя нет, как и номерных знаков.
Газпромовцы же посмотрели издалека, потоптались и ушли. Как выяснилось впоследствии.
Более всех меня удивил водитель. Он сказал, что был газовиком и знает про опасность. Знает, что от повреждений труба может взорваться и уничтожить все вокруг. Что по этой причине возле нее нельзя разъзжать на многотонных машинах и копаться в грунте. Знает... и ему наплевать. Команда начальства важнее.
Технику отогнали прочь. По крайней мере сегодня деревья здесь спасены.
Работник ЧОП на прощание сказал, что переводится на другой объект, подальше от этих кошмаров.
Вновь собираюсь домой. Обещаю придти по первому звонку.
На остановке встречаю Олю, друга и соратницу по битвам за Лес. Рассказываю про случившееся.
И вот уже вскоре еду домой. Женщина на остановке, сидевшая недалеко от нас с Олей, распрашивала про Лес и бой за него. Разговорились с другими пассажирами. Оказалось, что один пожилой мужчина часто по своей иницитиве убирает мусор в ООПТ вокруг реки Сходня. Пытается воевать с чиновниками, не желающими чистить реку от многолетнего хлама.
Но когда я спрашивал, нет ли хоть у кого-нибудь знакомых/друзей, способных приходить в лагерь и дежурить... люди улыбались и махали рукой так, будто я спросил, не видали ли они единорогов.
Неужели это так трудно - придти и посидеть в лесу на пеньке/бревне/скамейке, пока другие будут прыгать под тракторы? Видимо, да. Сочувствуют. Сопереживают. Можете помочь? Ну что вы, не смешите!
Пришел домой. Покормил кота, поговорил по скайпу с коллегой-юристом. Обсудили борьбу за Химкинский лес теперь уже в правовом поле.
Разговор окончен. Из последних сил умудряюсь не упасть, а лечь, и даже подложить подушку.
Сон был недолог. Звонит телефон. Встревоженный голос сообщает, что дело - дрянь, деревья валят. Советую вызывать полицию. Отписываюсь другу, что встретиться вечером не удастся. Собираюсь второпях. Говорю коту, что постараюсь вернуться скоро.
Сижу в маршрутке, звоню всем, кому только можно, кто только может помочь.
Прихожу в лагерь почти бегом. И вижу активистов, возвращающихся с поля боя. За ними идут два весьма разозленных охранника. Техника уехала. Охранники вскоре ушли. Повторным звонком вызвали полицию - ехать в Лес второй раз они желанием не горели.
Через полчаса появилась машина. Написал еще одно заявление.
После отъезда полицейской машины охранники появились вновь. Пытались заводить разговоры. Спрашивали, сколько в лагере будет людей.
То ли заскучав, то ли из-за того, что время на прогулки истекло, ушли прочь.
И тут мы снова слышим звук работащих машин и треск.
Помчались на просеку. И увидели огромный дуб, еще утром стовяший посреди просеки, а ныне вывороченный с корнем. Вне себя от ненависти, я был готов схватить первую попавшуюся дубину и разбить руки и рыла рабочим. Сдержался, выбросил палку прочь.
На вопрос о том, кто и по какому праву валит деревья, рабочий ответил ехидно и с матом.
Вызвали полицию.
Стоим возле неработающих тракторов, ждем. Негодует Галина. Охранники острят в отношении Семена, отважно тормозившего технику.
И вот обычные словесные баталии. Якобы, нам платят, да при том помногу, ибо где это видано - такое делать бесплатно.
И на вопросы о том, где их совесть, ответы те же: мне платят, я делаю. "А если бы вас поставили бы охранять концлагерь?" - Спрашиваю я. Водитель насмешливо интересуется, где именно этот концлагерь. Охранник же уверенно и гордло отвечает: "Я бы охранял!". "И смотрели бы, как каждый день людей ведут в газовые камеры?" - Спрашиваю я. "ДА!" - Все так же уверенно и гордо говорит он.
Темнеет.
Подъехало еще несколько охраннников. Сначала они подшучивали над стоявшими возле них активистами. Потом стали громко смеяться над пожилой защитницей Природы по имени Галина. Невдалеке она стояла на коленях, присловнившись к вывернутому из земли дубу, и горько плакала.
Веселые охранники даже собарись заснять это на мобильный.
Начал моросить мелкий дождь. Полиция так и не ехала - у них не было желания поздно под вечер тащиться в лес ради какого-то там упавшего дерева.
Пошли обратно в лагерь - нас было слишком мало, чтобы противостоять ораве наглых бугаев.
Не знаю, приехала ли полиция, ибо вскоре, едва не падая от усталости, отправился домой.
Друзья из лагеря подвезли, сократив мой путь наполовину. По дороге опять разговаривали с Олей. Было тяжело на душе.
И вот я иду домой. От перенапряжения колено со старой травмой начало болеть. Ковыляю, громко стуча тростью сначала по брусчатке сквера, а затем по дорожкам парка.
Город веселился и жил своей обычной жизнью. Смеялись молодые парны с банками в руках, шагали легко одетые девушки, группки горожан, несмотря на позднее время, заполонили улицы и скверы.
В стране, где не приходят на помощь, работают за зарплату и гордятся тем, что могли бы охранять концлагерь, была жаркая летняя ночь.
Страна победившего фашизма догуливала воскресный вечер и готовилась отойти ко сну.
Вот и мне пора выпивать лекарство и идти спать надеждой, что я не буду просыпаться среди ночи от кошмаров. Хотя случается такое все чаще."
Источник + 3 видео - http://vkontakte.ru/note11875725_11285338

15 августа. Химкинский лес
10-30. Семен Колобаев сообщает из Химкинского леса, что они остановили самосвал, который вывозил грунт с корнями деревьев. Какой-то работник (то ли прораб, то ли представитель ЧОПа) сказал, что техника больше не будет работать не будет. Процессия тяжелой техники выехала с просеки по
направлению к Старбеевскому полю.
В лагере 4 человека. Кто может - приезжайте на помощь!
11-30. Семен Колобаев сообщает: "Теперь работы ведутся с другой стороны лагеря. В лагере 4 человека. Если притронутся к просеке у лагеря - БУДУ НАСМЕРТЬ СТОЯТЬ!"
http://www.ecmo.ru/news/n-2252/