Дайнер
В ворота гостиницы мотеля губернского города столицы штата NN въехала довольно красивая рессорная с подушками безопасности небольшая бричка открытая машина красного цвета, в какой ездят холостяки: отставные подполковники, штабс-капитаны брокеры, помещики программисты, имеющие около сотни душ крестьян кондо тысяч за 150, -словом, все те, которых называют господами средней руки представителями среднего класса. В бричке автомобиле сидел господин, не красавец, но и не дурной наружности, ни слишком толст, ни слишком тонок; нельзя сказать, чтобы стар, однако ж и не так, чтобы слишком молод. Въезд его не произвел в городе совершенно никакого шума и не был сопровожден ничем особенным; только два русские мужика американские дальнобойщика, стоявшие у дверей кабака дайнера против гостиницы мотеля, сделали кое-какие замечания, относившиеся, впрочем, более к экипажу автомобилю, чем к сидевшему в нем. "Вишь ты, - сказал один другому, - вон какое колесо! что ты думаешь, доедет то колесо, если б случилось, в Москву Нью Йорк или не доедет?" - "Доедет", - отвечал другой. "А в Казань Чикаго-то, я думаю, не доедет?" - "В КазаньЧикаго не доедет", - отвечал другой. -"A в Милуоки, a в Милуоки-то доедет?" - "А в Милуоки и подавно не доедет." Этим разговор и кончился. Да еще, когда бричка машина подъехала к гостиницемотелю, встретился молодой человек в белых канифасовых гэповских панталонах, весьма узких и коротких, но сильно расширяющихся к низу, во фраке метросексуальном пиджаке с покушеньями на моду, из-под которого видна была манишка, застегнутая тульскою техаскою булавкою с бронзовым пистолетом. Молодой человек оборотился назад, посмотрел экипаж машину, придержал рукою картуз козырек, чуть не слетевший от ветра, и пошел своей дорогой.

Когда экипаж автомобиль въехал на двор, господин был встречен трактирным слугою, или половым дормэном, как их называют в русских трактирах американских мотелях, живым и вертлявым до такой степени, что даже нельзя было рассмотреть, какое у него было лицо...