|
|
Пишет ham_tramwaynyi (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} ham_tramwaynyi)@ 2011-01-13 04:22:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
Бабло за гранью добра и зла, ч.3
Часть первая.
Часть вторая.
Держать в секрете
Для облегчения переговоров, усилился обмен письмами и черновиками контрактов с "Ройял фри". Основной документ, в котором упоминались Уэйкфилд, Паундер, Carmel Healthcare Ltd, Immunospecifics Biotechnologies Ltd, медицинский колледж, Freemedic, американский фонд Neuro Immuno Therapeutics и его глава, иммунолог Хью Фаденберг, был подготовлен осенью 1999 года.
За предоставление прав на интеллектуальную собственность американский фонд должен был выплатить "Ройял фри" 10 тыс фунтов и предоставить Freemedic опционы на 10 процентов акционерного капитала Immuno.
Все это распространялось между сторонами в условиях конфиденциальности, о чем существовала отдельная письменная договоренность.
В конечном итоге, контракт не был подписан. Но университетский колледж Лондона, к которому относится медицинская школа, предпринял немало усилий, чтобы его участие (напомним, что Freemedic – это совместное предприятие колледжа и больницы "Ройял фри" – steissd) не было предано огласке, прикрываясь разными пунктами закона о свободе информации. Лишь вмешательство комиссара по делам информации Ричарда Томаса привело к тому, что журналист, ведший расследование, получил запрошенные им документы по теме.
В документах содержались уловки, позволяющие колледжу не упоминаться в связи с бизнесом. В частности, Freemedic предполагал на первом этапе не реализовывать свои опционы, а до момента реализации он не мог упоминаться в числе совладельцев Carmel Healthcare Ltd.
Что могло отпугнуть инвесторов
Но оставалась одна проблема со всеми инновациями и изобретениями – а что если амбициозные продукты компании окажутся неэффективными?
Инвестиционные аналитики отметили, что в конце 90-х гг. было легко получать деньги от оптимистов. После дерегуляции деятельности Сити в биотехнологические проекты потоком хлынули шальные деньги, при этом очень малое число венчурных капиталистов понимали, во что конкретно они вкладывают.
Инвесторов воодушевляли рост страха перед вакцинами и поддержка Уэйкфилда со стороны The Lancet. Но в схеме были и "минные поля", на которые обратили внимание наиболее информированные из инвесторов.
Во-первых, трансфер-фактор , как основа предлагаемых вакцин и методов лечения, уже давно не использовался в фармацевтической промышленности. Он был предложен в 1940 году как заказное лекарство, изготовленное из крови, и быстро вышел из употребления из-за дороговизны, опасности заражения и отсутствия стандартов и доказательств эффективности. Затем была предложена таблетка из молозива беременных коз, но специалисты не нашли лечебного эффекта у этого средства (сейчас в Интернете ее впаривают в качестве универсальной панацеи).
Во-вторых, среди партнеров значился американский иммунолог Хью Фаденберг и его фонд. На него были наложены санкции местными органами здравоохранения по поводу сделанных им назначений лекарств, находившихся под особым контролем. В 2004 году в телеинтервью он заявлял, что излечивает аутизм трансфер-фактором, который клепает подобно пицце на кухонном столе в Северной Каролине. В качестве сырья он использует … свой собственный костный мозг (хорошо, хоть не мочу – steissd)
Еще одна уязвимость, которая была выявлена позже – это дублинские пробы на корь, на которые должны были опираться истцы в США и Британии. Тест-наборы предлагались для обнаружения персистирующего вируса после прививки ВКПК. Но в крови пациентов Уокер-Смита, анализы которой сделал О'Лири, ничего не удалось обнаружить с достаточной достоверностью.
Например, в случае "ребенка 2" присутствовала вся "триада Уэйкфилда" – прогрессирующий аутизм, проблемы с кишечником (которые, как оказалось, были вызваны непереносимостью некоторых продуктов) и мать, обвиняющая вакцину. Малыша привили в ноябре 1989 года в возрасте 15 месяцев. Через 11 лет анализ крови на вирус дал отрицательный результат, через 2 года – положительный, а еще через 2 месяца – опять отрицательный.
Готовясь выйти на рынок
Зная об этих неувязках. Уэйкфилд рассчитывал на эффект готовящихся к публикации материалов, например, в журнале Nature. Выход на рынок был запланирован на март 2000 года, с привлечением внимания за три месяца до того. Статья в Nature не вышла, так что Уэйкфилд сделал ставку на заседание общества патологов Великобритании и Ирландии. Там он, О'Лири и Паундер собирались представить материал о научном прорыве, который основывался на предполагаемых образцах тканей пациентов Уокер-Смита – 10, страдающих аутизмом и 3 с болезнью Крона – прошедших обследование в дублинской лаборатории с указанием возможной причинно-следственной связи между вирусом кори и этими болезнями. Это должно было, подобно пресс-конференции двухгодичной давности, вызывать бурю в СМИ.
Между тем, он налаживал связи и часто ездил в командировки, получая возврат от правления компании, для нанесения завершающих штрихов в своем творении. Он контактировал даже с такими гигантами, как Johnson & Johnson, Merck и SmithKline Beecham.
Графа Монтекристо из него не вышло…
Но по мере формирования планов относительно Carmel Healthcare Ltd произошел разворот фортуны задом. На самом старте что-то не заладилось…
Неприятности начались с прибытием в колледж нового начальника Марка Пеписа. Он был членом Королевского общества и специалистом по болезням, вызываемым амилоидной дистрофией. С ним пришли большие гранты, и он стал персоной номер один в колледже. Его удивили пляски вокруг Уэйкфилда, и он сказал, что не станет перемещать свою лабораторию, если Уэйкфилд будет работать там.
Первый удар он нанес в сотрудничестве с тогдашним ректором, физиком-теоретиком Крисом Ллевелин-Смитом. В декабре 1999 года, через два месяца после начала работы в "Ройял фри", Уэйкфилда вызвали в центральый офис колледжа и вручили письмо, в котором поставили ребром вопрос о всей бизнес-схеме.
"Наше беспокойство вызывает возможность конфликта интересов, связанное с одновременным сотрудничеством с колледжем и Carmel Healthcare Ltd, – говорилось в письме. – Это связано с тем, что бизнес-план компании опирается на преждевременные, не выверенные с научной точки зрения публикации результатов, что не соответствует строгим нормам академических научных исследований".
Это ознаменовало не только прекращение коммерческих дел с Уэйкфилдом, но и прекращение его работы в "Ройял фри". Лишившись работы, он заявил, что его уволили из-за того, что результаты его исследований "непопулярны". До сих пор он утверждает, что против него существует заговор, и его преследуют за то, что он раскрыл секреты вакцин.
Но документальных доказательств этому нет. Несмотря на все, что произошло, колледж был готов поддержать его исследования, предложив остаться в штате или уйти в годичный оплаченный отпуск и подвергнуть свою теорию о ВКПК экспериментальной проверке. Ему обещали помочь с исследованием, которое охватило бы 150 детей (попытаться воспроизвести результаты, полученные на 12 детях и опубликованные в The Lancet) в обмен на отказ от выступления на январской лондонской конференции.
"Правила, которыми руководствуются ученые в своей работе, – говорится в письме ректора, – требуют, чтобы вы и ваши коллеги твердо и надежно, и, что самое главное – воспроизводимым образом, подтвердили или опровергли наличие причинно-следственной связи между ВКПК и аутизмом/"аутистическим энтероколитом"/воспалительными болезнями кишечника, о существовании которой вы заявили".
Уэйкфилд согласился. Работодатель ждал, напоминал и опять ждал и напоминал. "Прошли три месяца, – говорится в письме Ллевелин-Смита в марте 2000 года, – хотелось бы получить отчет о продвижении предложенного исследования", при этом Уэйкфилда просят пока что не делать никаких публичных заявлений.
Но исследование таки и не состоялось. Статья 1998 года в The Lancet оказалась уткой. Попытки воспроизвести результаты на большем числе больных не имели шансов на успех.
Уэйкфилд пытался защищаться, опираясь на принцип академической свободы, что, мол, никто не может указывать ему и его сотрудникам как и когда производить исследования и в каком порядке выставлять их на суд коллег. Но это не подействовало, и в октябре 2001 года ему указали на дверь. Ему выплатили жалование за 2 года и сделали заявление, в котором с него снимались обвинения в неправильном поведении. "Мы откупились от него, – говорит Пепис. – Одним из условий ухода стало мое обязательство воздерживаться от критики в его адрес".
Более Уэйкфилд не предпринимал попытки доказать правильность своей теории. Его планы создания вакцины закончились ничем. Вакцинофобия же, история развития которой дается ниже, достигла своего пика.
Окончание следует.
Часть первая.
Часть вторая.
Держать в секрете
Для облегчения переговоров, усилился обмен письмами и черновиками контрактов с "Ройял фри". Основной документ, в котором упоминались Уэйкфилд, Паундер, Carmel Healthcare Ltd, Immunospecifics Biotechnologies Ltd, медицинский колледж, Freemedic, американский фонд Neuro Immuno Therapeutics и его глава, иммунолог Хью Фаденберг, был подготовлен осенью 1999 года.
За предоставление прав на интеллектуальную собственность американский фонд должен был выплатить "Ройял фри" 10 тыс фунтов и предоставить Freemedic опционы на 10 процентов акционерного капитала Immuno.
Все это распространялось между сторонами в условиях конфиденциальности, о чем существовала отдельная письменная договоренность.
В конечном итоге, контракт не был подписан. Но университетский колледж Лондона, к которому относится медицинская школа, предпринял немало усилий, чтобы его участие (напомним, что Freemedic – это совместное предприятие колледжа и больницы "Ройял фри" – steissd) не было предано огласке, прикрываясь разными пунктами закона о свободе информации. Лишь вмешательство комиссара по делам информации Ричарда Томаса привело к тому, что журналист, ведший расследование, получил запрошенные им документы по теме.
В документах содержались уловки, позволяющие колледжу не упоминаться в связи с бизнесом. В частности, Freemedic предполагал на первом этапе не реализовывать свои опционы, а до момента реализации он не мог упоминаться в числе совладельцев Carmel Healthcare Ltd.
Что могло отпугнуть инвесторов
Но оставалась одна проблема со всеми инновациями и изобретениями – а что если амбициозные продукты компании окажутся неэффективными?
Инвестиционные аналитики отметили, что в конце 90-х гг. было легко получать деньги от оптимистов. После дерегуляции деятельности Сити в биотехнологические проекты потоком хлынули шальные деньги, при этом очень малое число венчурных капиталистов понимали, во что конкретно они вкладывают.
Инвесторов воодушевляли рост страха перед вакцинами и поддержка Уэйкфилда со стороны The Lancet. Но в схеме были и "минные поля", на которые обратили внимание наиболее информированные из инвесторов.
Во-первых, трансфер-фактор , как основа предлагаемых вакцин и методов лечения, уже давно не использовался в фармацевтической промышленности. Он был предложен в 1940 году как заказное лекарство, изготовленное из крови, и быстро вышел из употребления из-за дороговизны, опасности заражения и отсутствия стандартов и доказательств эффективности. Затем была предложена таблетка из молозива беременных коз, но специалисты не нашли лечебного эффекта у этого средства (сейчас в Интернете ее впаривают в качестве универсальной панацеи).
Во-вторых, среди партнеров значился американский иммунолог Хью Фаденберг и его фонд. На него были наложены санкции местными органами здравоохранения по поводу сделанных им назначений лекарств, находившихся под особым контролем. В 2004 году в телеинтервью он заявлял, что излечивает аутизм трансфер-фактором, который клепает подобно пицце на кухонном столе в Северной Каролине. В качестве сырья он использует … свой собственный костный мозг (хорошо, хоть не мочу – steissd)
Еще одна уязвимость, которая была выявлена позже – это дублинские пробы на корь, на которые должны были опираться истцы в США и Британии. Тест-наборы предлагались для обнаружения персистирующего вируса после прививки ВКПК. Но в крови пациентов Уокер-Смита, анализы которой сделал О'Лири, ничего не удалось обнаружить с достаточной достоверностью.
Например, в случае "ребенка 2" присутствовала вся "триада Уэйкфилда" – прогрессирующий аутизм, проблемы с кишечником (которые, как оказалось, были вызваны непереносимостью некоторых продуктов) и мать, обвиняющая вакцину. Малыша привили в ноябре 1989 года в возрасте 15 месяцев. Через 11 лет анализ крови на вирус дал отрицательный результат, через 2 года – положительный, а еще через 2 месяца – опять отрицательный.
Готовясь выйти на рынок
Зная об этих неувязках. Уэйкфилд рассчитывал на эффект готовящихся к публикации материалов, например, в журнале Nature. Выход на рынок был запланирован на март 2000 года, с привлечением внимания за три месяца до того. Статья в Nature не вышла, так что Уэйкфилд сделал ставку на заседание общества патологов Великобритании и Ирландии. Там он, О'Лири и Паундер собирались представить материал о научном прорыве, который основывался на предполагаемых образцах тканей пациентов Уокер-Смита – 10, страдающих аутизмом и 3 с болезнью Крона – прошедших обследование в дублинской лаборатории с указанием возможной причинно-следственной связи между вирусом кори и этими болезнями. Это должно было, подобно пресс-конференции двухгодичной давности, вызывать бурю в СМИ.
Между тем, он налаживал связи и часто ездил в командировки, получая возврат от правления компании, для нанесения завершающих штрихов в своем творении. Он контактировал даже с такими гигантами, как Johnson & Johnson, Merck и SmithKline Beecham.
Графа Монтекристо из него не вышло…
Но по мере формирования планов относительно Carmel Healthcare Ltd произошел разворот фортуны задом. На самом старте что-то не заладилось…
Неприятности начались с прибытием в колледж нового начальника Марка Пеписа. Он был членом Королевского общества и специалистом по болезням, вызываемым амилоидной дистрофией. С ним пришли большие гранты, и он стал персоной номер один в колледже. Его удивили пляски вокруг Уэйкфилда, и он сказал, что не станет перемещать свою лабораторию, если Уэйкфилд будет работать там.
Первый удар он нанес в сотрудничестве с тогдашним ректором, физиком-теоретиком Крисом Ллевелин-Смитом. В декабре 1999 года, через два месяца после начала работы в "Ройял фри", Уэйкфилда вызвали в центральый офис колледжа и вручили письмо, в котором поставили ребром вопрос о всей бизнес-схеме.
"Наше беспокойство вызывает возможность конфликта интересов, связанное с одновременным сотрудничеством с колледжем и Carmel Healthcare Ltd, – говорилось в письме. – Это связано с тем, что бизнес-план компании опирается на преждевременные, не выверенные с научной точки зрения публикации результатов, что не соответствует строгим нормам академических научных исследований".
Это ознаменовало не только прекращение коммерческих дел с Уэйкфилдом, но и прекращение его работы в "Ройял фри". Лишившись работы, он заявил, что его уволили из-за того, что результаты его исследований "непопулярны". До сих пор он утверждает, что против него существует заговор, и его преследуют за то, что он раскрыл секреты вакцин.
Но документальных доказательств этому нет. Несмотря на все, что произошло, колледж был готов поддержать его исследования, предложив остаться в штате или уйти в годичный оплаченный отпуск и подвергнуть свою теорию о ВКПК экспериментальной проверке. Ему обещали помочь с исследованием, которое охватило бы 150 детей (попытаться воспроизвести результаты, полученные на 12 детях и опубликованные в The Lancet) в обмен на отказ от выступления на январской лондонской конференции.
"Правила, которыми руководствуются ученые в своей работе, – говорится в письме ректора, – требуют, чтобы вы и ваши коллеги твердо и надежно, и, что самое главное – воспроизводимым образом, подтвердили или опровергли наличие причинно-следственной связи между ВКПК и аутизмом/"аутистическим энтероколитом"/воспалительными болезнями кишечника, о существовании которой вы заявили".
Уэйкфилд согласился. Работодатель ждал, напоминал и опять ждал и напоминал. "Прошли три месяца, – говорится в письме Ллевелин-Смита в марте 2000 года, – хотелось бы получить отчет о продвижении предложенного исследования", при этом Уэйкфилда просят пока что не делать никаких публичных заявлений.
Но исследование таки и не состоялось. Статья 1998 года в The Lancet оказалась уткой. Попытки воспроизвести результаты на большем числе больных не имели шансов на успех.
Уэйкфилд пытался защищаться, опираясь на принцип академической свободы, что, мол, никто не может указывать ему и его сотрудникам как и когда производить исследования и в каком порядке выставлять их на суд коллег. Но это не подействовало, и в октябре 2001 года ему указали на дверь. Ему выплатили жалование за 2 года и сделали заявление, в котором с него снимались обвинения в неправильном поведении. "Мы откупились от него, – говорит Пепис. – Одним из условий ухода стало мое обязательство воздерживаться от критики в его адрес".
Более Уэйкфилд не предпринимал попытки доказать правильность своей теории. Его планы создания вакцины закончились ничем. Вакцинофобия же, история развития которой дается ниже, достигла своего пика.
Окончание следует.
