Ботинки Чехова
Вчера, на славянском киноколлоквиуме смотрели Мать и Сын Сокурова. На экране, полузакрывающем доску с выводом производной произведения двух неизвестных функций и надписью мелом "Alexey = Alyosha". Было немного скучно. Я думал о Хичкоке. Заметил диагональный изобразительный мотив и что снято все было, очевидно, через линзу типа "монокль". Она искажает изображение, особенно по краям. Потом спорили. Морозова сказала, что фильм пустой. Я сказал, что если ты получилa грант от немцев, почему бы тебе и не набросать эскиз одного из самых главных событий в жизни человека. Она сказала, что да, представляет, как немцы читали в аппликации про перевернутую пьету и умывались слезами.

Сегодня читаю интервью Сокурова в Critical Inquiry, Autumn, 2006, которое взял тот парень-киномеханик семинара. Его метафора своего творчества как перевернутой пирамиды мне понравилась. Сокуров жалеет, что Ямпольский уехал из России. Проверяю, куда уехал Ямпольский - на Луну? Ямпольский в Нью-Йорке. Значит, никуда не уезжал. И почему так важен этот критик, т.е. человек по определению внутри дискурса, кинематографисту, тут же ругающему Триера за факт догматического манифеста, т.е. за то, что он тоже внутри дискурса, вместо того, чтобы этот дискурс генерировать своим творчеством? Парадокс. Хотя сейчас он начал что-то говорить о Чехове. О кураторе музея ботинок Чехова. O том, что Сокуров описал ботинки Чехова, не видя их, и поразил куратора точным попаданием. А вообще, фильм хороший, я все время вижу эту мать и сына. Хотя... все детали умирания были интимно угаданы Сокуровым (многих лет его маме!), они не производили никакого впечатления на меня, такого специалиста. Видно мозги действительно не болят, когда их режут.