В то время я был курсантом Московской высшей школы милиции. Да. Мечтал стать опером уголовного розыска. Как Жеглов. Стремился. Как я поступал, и чем это обернулось – отдельный рассказ в рамках постоянно пополняющейся моей биографии, которую я пишу по мере нахлынувших воспоминаний исключительно, чтобы не забыть, что потом рассказывать своим внукам.

Так вот тогда это был третий курс. Эквивалент. Я уже успешно втёрся в доверие к начальнику кафедры физической культуры и стал негласным смотрителем спортзала (здоровенный ангар на улице, оборудованный под качалку). Пользуясь этим положением (слегка привилегированным), которое было укреплено ещё и отсутствием нареканий по учёбе, я мог позволить себе на тот момент игнорировать некоторые аспекты обучения в пользу спортзала. В основном это касалось лекций факультативных предметов, которые читались крайне поверхностно и не отвечали уже имеющимся познаниям (история религий и т.п.). Профильные предметы как ОРД, уголовное право и процесс, а также весь спектр криминалистических наук (Шерлок Холмс тоже был моим героем) мной выучивались на зубок в объеме, превышающем программу заведения. Просто потому, что мне это было интересно и необходимо.

Отвлёкся.

3 числа всё завертелось сильно и бесповоротно. И меня ударил бзик – а что собственно я тут сижу в спортзале и пропускаю мимо такое событие?

Опять отвлекусь и скажу:

на тот момент я был по своим сегодняшним расчётам молокосос и малоадекватная в своих размышлениях о жизни личность. 19 лет. Определённую степень отмороженности мне добавил КМБ в Казахстане на первом курсе. Политика меня ещё как таковая не интересовала, потому что были другие важные заботы – учёба, спорт, семья. На тот момент, несмотря на свою «салабонность» я имел стипендию в 700-800 рублей, которая была неплохим подспорьем для моей семьи. И я был горд, что уже не являюсь нахлебником, а фактически сам обеспечиваю хоть и частично своих близких. Для меня это уже тогда был важный показатель состоявшегося человека, а не количество денег как таковое. Я видел и папенькиных сынков, которые уже тогда приезжали на иномарках, но это были иномарки, купленные им родителям. У меня не было такой возможности. Зато было реальное осознание того, что моя стипендия помогает кормить семью, а не наоборот. И этим я втайне от других гордился, ибо хвастаться было не перед кем.

Снова к делу:

Собственно говоря, тогда все ударяемые мне в голову бзики проходили на ура. Мысленный процесс ещё не замедляли опыт и контузии. И я, недолго думая, оделся в имеющуюся гражданку (все третьекурсники носили собой гражданку, чтобы иметь возможность слинять за территорию, хотя ношение формы было обязательным) и собрался в путь. Посмотреть.

Сейчас бы мне такое в голову не пришло – чего переться под пули безоружным, не зная обстановки, да и не имея никакой определённой цели. Однако тогда было не сейчас, а тогда. Да ещё увязались со мной двое первокурсников, которые занимались в качалке под моим руководством. Естественно же, что надо было их послать и идти одному хотя бы. Но, блин, не вышло из меня Лёни Голикова и они пошли со мной.

Добрались до Арбатской на метро. Вышли. Я, по-моему, забыл сказать, что увязавшиеся за мной ребята были в форме.… Да, точно забыл. И что пролезли мы в секретную дыру в заборе, о которой знали только «качки» тоже. Возвращаться не буду, отпишу тут...

Когда вышли на улице была суета, но обычная – повседневная. Да. Изредка были выстрелы, но основная масса народа просто шла по своим делам. Что характерно большинство вообще не обращало внимания на БТРы и количество милиционеров. Я обратил. И, пользуясь уже имеющимися знаниями вместе с группой товарищей, обошёл все патрули.

Мы вышли через дворы к мэрии. Если помните, она была раньше напротив Белого дома. Там уже собралась куча народу. Все общались между собой и наблюдали за перемещением техники. Большинство народа попало туда спокойно, пройдя мимо оцепления. Оцепление было выставлено, но никаких объявлений и призывов покинуть территорию за всё время нахождения там я не слышал. Там же я встретил своего старого знакомого, с которым вместе учился на курсах истории при МГУ до поступления в вышку. Разговорились. Курсы были примечательные, коллектив очень хороший. С ними у меня также было связано много воспоминаний, о которых в другой раз. Мои, одетые в форму товарищи держались рядом. Иногда рядом проходили другие сотрудники, но никто не обращал ни на кого никакого внимания. Мы стояли достаточно близко к мэрии, но видели, как начали стрелять танки по Белому дому. Первый снаряд пробил здание насквозь и ушуршал в стоящий за ним жилой дом. За ним второй. Народ засвистел, заорал. На танк подбежал и запрыгнул один из солдат оцепления и начал стучать в люк. После этого обстрел ненадолго утих. Потом снова возобновился, но уже не бронебойными…

Здание загоралось неохотно. Но дождаться итога была не судьба. Нутром я чувствовал, что пора отойти, но зрелище войны притягивало. И тут раздались автоматные очереди. Бдзиньканье и выбивание крошек из мостовой разделило меня и моих друзей. Они по одну сторону – я по другую. Хорошо, что у меня был казахстанский опыт, я сразу оценил, что стреляли не сбоку, а именно сверху – с мэрии. Иначе бы уже валялись раненые, и рикошет косил бы окружающих. Первым делом метнулся под возвышение парапета у здания. Это была чётко выраженная «мёртвая зона» от направления стрельбы. Мои товарищи сначала ломанулись в другую сторону – в сторону моста, однако увидев меня и обратив внимание на мой ор, в их сторону перебежали ко мне в укрытие. Что кричал – не помню. Но подействовало. Обстрел продолжился. Было понятно, что долго одна и та же зона не будет «мёртвой». Движение – это жизнь. Вдоль укрытия мы перебежками двинулись в сторону метро. Выйдя из зоны вероятного поражения мы теми же кварталами (правило спецназа о возвращении мне тогда было ещё неизвестно) пытались уйти обратно. Однако, на одном из переулочков нас перехватил отряд ОМОНА. Человек десять. Полковник с рацией. Толстоват. Одет в китель – повседневку. Морда красная. Видно было, что они растеряны, но в то же время в них была решительность – война началась надо воевать.

- «Стоять!»

Сразу несколько стволов направлены на нас. Тогда я ещё не осознавал ситуации в полной мере, и видно, что работало уже только подсознание. Представить нас со стороны ОМОНа – трое. Один штатский. Двое в форме милиции. Все без оружия. Передвигаются перебежками ОТ Белого Дома. Ясен перец – враги. Выстрелы были слышны уже повсеместно. Шум нарастал.

Так вот в этой ситуации я до сих пор не могу сознательно объяснить своё поступок. Я достал удостоверение слушателя МВШМ и с абсолютно хладнокровным видом, чуть надменно протянул его полковнику.

- «Я Панкратов»

Что это значило тогда? Очень просто. Не осознавая я представился своей фамилией, которая совпадала на тот момент с фамилией начальника ГУВД г.Москвы. Его сын не учился в МВШМ (но один из племянников – да). Двое моих друзей стояли за моей спиной. Почему я считаю это неосознанным? Потому что на тот момент начальники менялись на Петрах так часто, что не все успевали их запомнить. Да и на чьей стороне тогда кто оказался – мне было неведомо. Потому называя свою фамилию, я просто её назвал. И только потом, когда полковник отдал мне честь (!) понял, что сработал какой-то ранее мной не учтённый механизм психологии.

Стволы опустились и мы прошли дальше. Полковник долго смотрел вслед. Я спиной чувствовал его взгляд и шёл не оборачиваясь.

- «Ходят тут, блин»

Мы ещё успели на последние лекции в тот день. А после лекция я снова пошёл в зал. Там мы ещё раз поговорили с моими попутчиками о случившимся с нами и решили, что об этом рассказывать никому не стоит. Ибо.

Вот такой вот выпал денёк лично для меня.

На следующий день нас всех кинули на усиление, искать вооружённых преступников и препятствовать вывозу оружия за пределы Москвы (!) вооружив при этом универсальным оружием курсанта РП-74. Но это уже, опять таки другой рассказ.

Теперь, с высоты прожитых не зря лет я вспоминаю этот эпизод, и понимаю, что тогда я был, не менее близок к своей смерти, чем во время командировок на Кавказ или проводимых ОТУ.

Не удержусь и выскажусь:

Хотелось бы сказать многочисленным «акынам» национал-социализма, которые развернули вопли о том, что это была «национальная революция» по нескольким пунктам:

1. Представлять данные события русской национальной революцией во главе с проворовавшимся Руцким, который и после «отсидки» также проворовался и чеченом Хазбулатовым по меньшей мере нонсенс. Ибо тогда скажите «Слава товарищу Сталину – предводителю Русского национального государства». И идите с этим плакатом в сторону.

2. Говорить о том, что армия опять предала чаяния народа также глупо (см тут), ибо народ в большинстве своём был вне этой проблемы. В подавляющем большинстве. А в борьбу конкурирующих группировок армия не вмешивалась. Исполняла приказ Главкома. Это её судьба. Насчёт исполнения – также были проблемы. Не все хотели этим заниматься. И не все занимались. К примеру, даже передовой отряд кровавой гебни, в котором мне выпала честь прослужить потом восемь с половиной лет прямо отказался идти на штурм. И был реформирован с передачей в подчинение МВД.

3. Та борьба на самом деле представляла из себя борьбу группировки теряющей власть и группировки её узурпирующей. Ни одна из этих группировок не являлась «русской национальной», а потому и такое понятие как «национальная революция» может употребляться лишь тем, кто закрыв глаза на реальность стремиться снова «выдумать подвиги». Да. РНЕ участвовало на стороне Белого Дома. Да. Белый Дом был конституционен. Но что в Белом доме были люди, которые заинтересованы в своём месте у кормушки (что и показала их последующая деятельность после реабилитации), что с другой стороны – один фиг. И то, что одна из сторон использовала в своих усилиях национально ориентированную организацию, не делают ВСЕ события «национально-освободительными». Так же как использование чукчей при конфликте на КВЖД (СССР с Китаем) не делало этот конфликт «национально-освободительной революцией» для чукч. Это факт.

4. Для меня 4 октября – это день трагедии моей страны. Всей страны, а не просто Русского народа. Русский народ не был «игроком» ни на одной из сторон. И не выигрывал ни в одном случае.

© (МСЛМ) Моё сугубо личное мнение.