Не до жиру, быть бы живу — про нее же. Со всех экранов, со страниц газет мы слышим о новых стандартах, о повышении качества образования, о революционных нововведениях в той или иной столичной школе, где отныне любого двоечника превратят в гения... А пока эксперты решают стратегические задачи: изменить ли подход к ЕГЭ, сколько уроков математики и русского необходимо и нужна ли аэробика вместо физ-ры, — простым учителям и директорам не до высоких материй. Потому что настоящие беды школы — они вот они, перед ними, с утра и до вечера. И то, о чем говорит руководство, никакого отношения к их жизни не имеет. У них голова болит не за электронные классные журналы и видеосочинения. А за то, что детей кормить нечем, что их учить некому (урежут часы арифметики, не урежут, а математички-то в селе нет)! Их насущная проблема — не в том, где найти тренера по фитнесу, а в том, что делать, когда физрук забухает, когда уйдет на пенсию пусть слабая, но единственная на всю округу учительница начальных классов.

Один из таких «руководителей на местах», 30-летний директор сельской школы из Красноярского края по имени Владимир (фамилию просил не называть — мало ли...), принес в редакцию свои записи. И просил опубликовать их 1 сентября. Хочу, говорит, чтоб открылись глаза витающего в облаках начальства и узнало оно, какие на самом деле проблемы топят нашу систему образования.

Имя им — клан

Еще в университете я твердо решил работать именно в сельской школе. Тянуло меня из города в глушь, в тайгу.

Выбрал село в Центральном Саяне, в Тофаларии (Иркутская область), и напросился туда учителем истории. Тофалария — район размером почти с Московскую область, поросший лесами. Маленькие деревеньки в горах, куда добраться можно вертолетом или старым Ан-2, которые совершают рейсы дважды в неделю. В селе, куда я приехал учить детей, оказалось 400 человек населения, школа, клуб, детский сад. Как и в любой глубинке, пьют жутко, вертолета ждут как манны небесной — летчики водку привозят.

Но надолго в Тофаларии я не задержался: вступил на тропу войны с местными и проиграл. Вы ж понимаете, как оно в глуши бывает? Там правит клан. В школе сплошь все родственники директрисы, без образования, без квалификации. Литературу преподает тетка, она книжки в руки в жизни не брала. Но она сестра директора. Да и вообще там нарушение на нарушении: дети недоедают, а продукты учителя забирают домой. Инвентарь спортивный дома у завуча лежит. Я приехал, стал бороться с этим всем. Писал жалобы в районный отдел образования, но там меня послали, дескать, мы директора знаем хорошо, а ты, сопля зеленая, не мешай человеку работать.

Дошло до того, что мне стали угрожать местные мужики. Жаловался в ментовку, да без толку: эти местные, а я приезжий. Так и сказали: беги отсюда, парень, пока тебя не прибили. Вот и сбежал.

Водка вместо учебников

В Красноярске внезапно женился и прожил несколько лет в городе. Родился сын. Я окончил второе высшее и, была не была, свалил. Поехал в село Бахта: 300 человек, школа с 60 учениками. Дом выдали, подъемные. В Бахте школа старая, хорошая. Но вот учителя — пьяницы сплошь. Детей учить не хотят, а только деньги получать. Есть, правда, пара старых теток, они за идею работают, стихи детям читают, книжки.

В Бахте проработал почти год. За это время родилась дочка, я же стал подумывать об очередном побеге на большую землю, а тут — раз, и предложили переехать в другое село. Вертолетчикам 10 тысяч отдал, и через пару часов уже на новом месте. В снегу с баулами. Дом пустой дали, холодный. Но кое-как отогрелись, справились.

Село оказалось куда меньше Бахты — 150 человек населения, пара магазинчиков, детский садик, школа с 26 учениками, покосившийся клуб. Большая часть местных жителей живет далеко за порогом бедности. Бывает, зайдешь в дом, там лавка да печка. Ну и стол кривой. Дети ходят в лохмотьях. Зато водка есть в каждом доме. А учебников у детей нет. Бухают каждый божий день.

Антикризисный менеджер

Школа в отличие от других поселков оказалась новой, теплой и светлой. Я было обрадовался, но оказалось, что все хорошо лишь на первый взгляд.

Когда я пришел в школу, ею рулила молодая учительница из местных. Руководить не умела. Пила безобразно. Приходила часто во вторник, хмурая, потому что понедельник отсыпалась от попоек.

Вскоре меня вызвали в районный отдел образования и предложили стать директором. Понимают, что тут п…ц полный, но школу закрывать нельзя. Вот и разгребаю. Учителей новых ищу, да только кто в глушь поедет?

Всего у меня работают 24 человека. Из них 8 преподавателей. Остальные — обслуживающий персонал: уборщицы, повара да сторожа. Два завуча, у одной из них десять классов образования. Ведет два часа в неделю основы регионального развития. Вторая — 80-летняя, на каждом уроке стихи читает. Сейчас по всем стандартам я не должен их держать, но где, откуда людей взять? Еще сидит сестра бывшего директора, ничего не делает. Должна вести математику, музыку, изо, информатику, еще что-то. Но она сидит, носом клюет, и все. Зато больше всех получает, тысяч 35. Еще есть два брата — физрук и трудовик, и их мама, она у младших классов ведет. Работает плохо — одни пятерки ставит.

Без права на аттестат

Половина учителей пьет. Даже больше половины. Физрук и трудовик начинают с самого утра. Как-то в школу зашел отец восьмиклассника, увидел их пьяными и заставил трудовика вести урок под угрозой мордобоя.

Но учителя — не главная беда: у нас нет лицензии на ведение образовательной деятельности! Мы не имеем права выдавать документы об образовании — девяти— и одиннадцатиклассников отсылаем в интернат учиться. А у меня два девятиклассника не едут: их злющая мамаша не хочет отпускать. И так как я пацанам документы выдать не могу, они у меня на второй год остались. А один и вовсе на третий, это внук сельского главы, Сережа. Ему 16 лет, он в 7-м классе. Писать не умеет, читает по слогам. Зато на лыжах как Бьорндален бегает, и стреляет так же, хоть сейчас в сборную по биатлону бери.

Есть среди детей и настоящие самородки. Они ловят на лету каждое слово, читают книги, смотрят на мир через окошко Интернета. Глядя на них забываешь и о здешней глуши, и об алкашах-учителях. Только жаль, что эти дети никуда не выберутся, их шанс выехать за пределы района невелик: нужны деньги немалые, а их тут ни у кого нет. Многие местные ни разу в райцентре не были, я не говорю уже о большой земле.

Инициатива наказуема

В каждый понедельник мы идем к местному мэру на планерку. Я, директор детского сада Вера Сергеевна и сестра мэра Вера Витальевна — пьяная директриса клуба. Я у нее в ДК работал худруком, так она до сих пор денег должна. Вот сидим, обсуждаем, что делать. Как забег по центральной улице организовать, как 8 Марта отпраздновать. Ну или пожарные вопросы. Мэр спрашивает, что будем делать с пожарным водоемом? Мы ему — ничего, хрен с ним, с водоемом. Вот и вся планерка.

С культурой в деревне тоже плохо. Хотя кое-какие шевеления есть — хочу вот в школе устроить вечерний кинозал, и показывать фильмы всем желающим — и детям, и взрослым. Думаю еще и рок-группу создать из местных ребят. Заказал через начальника районного отдела культуры инструменты на 300 тысяч. Две гитары уже пришли, а барабаны, мониторы еще едут. Думаю две банды сделать: одну — из школьников, другую — молодежь, из тех, что бухают поменьше.

Иногда из своего захолустья я выбираюсь в Красноярск: искать новых преподавателей, а еще деньги на строительство дома для учителей. Иначе их селить просто некуда. Поэтому предстоит поход по бизнесменам и депутатам. Хочу сходить к бывшему бандиту: надежды, что деньги найдутся в районном или краевом бюджете, нет... И деньги ищу, и в то же время боюсь — вышвырнут меня, как одного из бывших директоров школы, Виктора Поклонного, за то, что посмел перешагнуть через голову начальства.

Года три назад в деревне была старая школа, большой такой разваливающийся дом. Крыша текла, щели в палец. Был там директор много лет, Михаил Михайлович. И тут он заболел и уехал, вместо него прибыл новый директор, Поклонный Виктор Иванович, с Украины. И этот Поклонный, наполненный энергией и, видимо, с потребностью острых ощущений, начинает наводить порядки, вымогать положенное: фрукты там, питание нормальное, Интернет в школу. В деревне стоял долгострой из бруса — в советское время начали школу строить. Ну Поклонный и стал требовать, чтобы его достроили. В районе сказали: «Денег нет», — губернатор так же сказал. Но у мужика были какие-то связи в министерстве, в Москве.

Деньги нашли и школу быстро достроили. И как только все работы закончились, Поклонного уволили. Формальная причина — приказ главы района о том, что иностранцы на руководящих должностях работать не должны. А на самом деле мужика выкинули за то, что через головы местных царьков полез. Подставил район и край. Как бы теперь меня не выгнали, если дома для учителей построю.

Вместо послесловия

Мои красноярские друзья постоянно спрашивают: почему ты живешь в этой глуши? Как там вообще можно жить? Я тоже сначала боялся, потом привык. Это другой мир, здесь все прямо, без компромиссов, без полутонов. Нужно рассчитывать свои силы. Тут люди такие, какие они есть. Поэтому я буду жить в этой деревне до последнего, пока не выгонят. Хочу взять в банке кредит и начать строить себе дом. Даже место уже выбрал, а мужики пообещали помочь. Глядишь, что-то и смогу поменять, хоть несколько человек отправить в большой мир. А это уже результат.