Случай из практики
С начала войны моя обязанность на работе заключается в том, что мне дают списки людей, я обзваниваю их, спрашиваю, как они живут в этих условиях, работают и не нужно ли чего?
Позвонила по одному телефону. На том конце ответила женщина, моя ученица из ульпана. Только она меня узнала, стала плакать. Что случилось?
31-го декабря около ее дома во дворе упал град. Взрыв был такой сильный, что три машины раскурочило вдребезги, взрывная волна пошла по стене дома, у нее выбило все стекла, дверь, перекосило рамы и осыпался кафель в ванной и туалете. Она с маленьким ребенком и старенькой бабушкой успели спрятаться в бетонной комнате и остались живы, иначе бы стекла попали бы в них.
Тут же приехали люди из Управления Тыла, оценщик обследовал ущерб, и на следующий день, первого января, пришел подрядчик. Он посмотрел на разрушения, просвистнул и сказал, что не возьмется за ремонт, так как оценщик сказал, что надо делать ремонт, а он видит, что все надо менять: и стеклопакеты, и дверь, и кафель.
С тем и ушел.
Женщина стала звонить по разным организациям, но воз и ныне там - объяснить толком она не может, стесняется, потому что интеллигентная, и что за беда ее окна, когда идет война? Поэтому, она залепила окна пленкой и липкой лентой, а греет только комнату ребенка - в квартире очень холодно, по ночам температура ниже 10 градусов тепла.
И когда я ей позвонила, она была совсем в отчаянии.
Я взяла все ее данные, телефон подрядчика, позвонила в муниципалитет, потом в Управление Тылом, рассказала, что говорю от имени новой репатриантки, у которой проблемы с языком, сказала, что в доме без стекол пятилетний ребенок и старая женщина. Потом записала данные того, кто со мной говорил и теперь буду ждать. Вечером позвоню еще раз.
Вот такая у меня сейчас работа.