Свищет ветер, серебряный ветер...

Сейчас за окном опять дует сильный ветер... В моём Питере почти всегда ветер дует с запада. С западных направлений. Ещё в школе я не просто понял отчего именно с запада, я почувствовал это и на своей шкуре. В городе очень сильны дуновения именно западные, дух востока слабее, чем в целом в России.

Уже до школы я знал про мой город, что именно тут царь Пётр и прорубил окно на Запад. Мне сам Пушкин это сказал:

Природой здесь нам суждено
В Европу прорубить окно.

Вот в это окно и начал дуть западный ветер... Русские разделились на западников и славянофилов. Это наш царь-основатель натворил: разделил народ. Хорошо не пополам, западников много меньше. Но большевики (и особенно необольшевики в Перестройку) резко поменяли тренд — многие и у нас захотели жить как на западе и обязательно в кружевных трусиках. Теперь Украина так мается, как мы в девяностые...

И вот моя школа и была тоже местом столкновения западников и славянофилов. Думали мы поначалу — потому что в нашей школе треть учеников и треть учителей были евреями. То есть космополитами по определению и по национальным корням. Но всё было много сложнее...

Писал, что наш учитель истории Семён Борисович реально сидел при Сталине в ГУЛАГе. Недолго, но сидел. А наш директор школы Борис Маркович, тоже еврей, с трудом избежал тюрьмы в моём десятом классе, много натерпелся от государства и до того... Так вот: главными славянофилами были эти два еврея. И  учительница литературы, еврейка же! Которая просто на уроке могла выключить верхний свет, зажечь подсвечник, и начать петь, играя на пианино, русские романсы. Большинство из нас и узнали впервые именно от неё о великой русской культуре, о великой русской музыке.

А директор и историк нам рассказали, зачем нужно государство. Зачем оно должно быть сильным и могучим... И чем была Русская империя. И что стоит читать не учебник, чтобы понять наше былое могущество. Они учили нас быть государственниками.

И это было в 70-е годы, когда русская культура была в явном загоне, государство тоже было принципиально не русским, но советским... Только ныне я стал понимать — реальный подвиг совершили эти три учителя-еврея, и примкнувшие к ним и хорошие и правильные русские учителя.

Причём учили они нас не кондовому славянофильству, а реальной смеси западной и русской культур и эстетик. Мы были готовы повернуть свою страну на две стороны — на запад и на восток. Мы чётко понимали отчего на русском гербе одна голова орла глядит на запад, вторая на восток. Мы понимали — быть мостом и есть назначение русских на этой планете.

Конечно, и у нас в школе были учителя-дураки, были и не хорошие люди. Как и всюду в любом коллективе. Но эти три локомотива смогли так протащить наш поезд через всю школу, что у нас практически все поступили в ВУЗ. Все два выпускных класса, почти 60 человек.

Потому я и говорю моей школе — спасибо! Ведь в моей семье тоже не было денег на репетиторов, но курсы при Политехе (бесплатные, конечно) и хорошие учителя позволили никому из нас не загреметь в армию, а поступить.

***

Потому я просто дам слово своей учительнице литературы по имени Лия Евсеевна, недавно умершей в Израиле, с её клятвой:

«Клятва Ушинского?... Песталоцци?
Когда-то, еще в Питере, в 60-ых или 70-ых годах, кому-то пришла мысль - всем начинающим учителям в торжественной обстановке произносить клятву - вроде клятвы Гиппократа - как надо вести себя с учениками.
Это мысль была высказана кем-то из высокого педагогического начальства - ну, скажем, зав. ГОРОНО.
Как назвать эту клятву - не было решено.
Клятва Ушинского?
Или - Песталоцци?
И меня попросили сочинить такую клятву.

По каким-то причинам эта церемония не была введена...
Но я честно написала такую клятву.
И нечаянно нашла ее в своих архивах!
Отдаю ее на ваш суд, дорогие френды:

"ВСТУПАЯ НА ТРУДНЫЙ ПУТЬ НАСТАВНИКА МОЛОДЕЖИ, КЛЯНУСЬ ПОСТОЯННО ПОМНИТЬ О ТОМ, ЧТО УЧЕНИК -–НЕ СОСУД, КОТОРЫЙ НАДО НАПОЛНИТЬ, А СВЕТИЛЬНИК, КОТОРЫЙ НАДО ЗАЖЕЧЬ.

Чтобы освещать путь людям, надо постоянно носить свет в себе. Клянусь, что не дам угаснуть в себе пламени любознательности и любви к истине.
Гнев – плохой советчик. Клянусь любить своих учеников и тогда, когда они шумливы и непослушны, ибо только любовь может продиктовать правильную меру воспитания. Сперва – понять, потом – действовать.
Ничто так не обескрыливает человека, как перенесенная в детстве несправедливость. Клянусь быть справедливым и никогда не употреблять во зло ту власть над детскими душами, которую дает мне мое звание. Клянусь постоянно помнить, что дети живут, а не готовятся жить.
Да поможет мне осознание этой истины не только учить их, но и жить вместе с ними радостной и наполненной жизнью, ибо радостное детство – залог психического здоровья.
Клянусь учить их уважать окружающих и уважать самих себя. Пусть улыбка освещает все, что происходит между мною и детьми, и да станут вечными моими помощниками понимание - и юмор!"

Вот такая была клятва.
Не знаю, выполнима ли она.
( Многие учителя и без формальных клятв стараются действовать именно так...)

Надо бы добавить сюда еще одно из клятвы Гиппократа:
"Не навреди!"

Все-таки у врачей и у учителей много общего:
как те, так и другие имеют дело с человеками, с личностями.
(Думается, что и тем и другим надо было бы хорошо платить за их работу!.. Вот этого у нас не было, увы!)

Что вы думаете об этой клятве, друзья?»

***

Увы, к сожалению, учителя теперь не воспитывают, а только преподают. Последние советские учителя с такой идеологией , как минимум, уже на пенсии.

И прочитайте про неё мой маленький старый пост — https://troitsa1.livejournal.com/211905.html

И взгляните на фото, слева из трёх учителей — Семён Маркович, а справа Лия Евсеевна. Наш последний звонок:

Как сказал Заболоцкий:

Сосуд она, в котором пустота,
Или огонь, мерцающий в сосуде?

Теперь школа выпускает сосуды...