Национальное географическое общество было основано в 1888 году, в Вашингтоне, членами частного «Космос-клуба», располагавшегося вблизи Белого дома, на площади Лафайет. Его президентом стал Гардинер Грин Хаббард – юрист, бизнесмен, парламентский лоббист и советник президентских администраций. Понятие «география» трактовалось создателями общества в самом широком смысле – как общий комплекс естественных и общественных наук, а также, всесторонняя исследовательская деятельность, в сфере от геологии и до археологии. В его состав, помимо ученых, вошли представители бизнеса и политических кругов, и это отнюдь не было продиктовано филантропией финансовых воротил бурно развивающейся Америки. Капитал Североамериканских Соединенных Штатов приступал к экспансии в своем полушарии сообразно с постулатами «доктрины Монро», и готовился распространить ее на всю территорию планеты – повсюду, где только можно было бы выгодно вложить свои деньги. А потому дельцы хотели больше знать об этом обреченном на разграбление мире – о его природных и трудовых ресурсах, – тогда как политики и военные нуждались в точных картах для завоевательных войн в интересах этих дельцов. И Америка только догоняла в этом смысле государства Европы, где развитие имперской географии стало веянием времени, предвещая собой будущую войну за передел мира в интересах капиталистических монополий.

«Империализм» неслучайно способствовал развитию географии как академической дисциплины в Европе конца девятнадцатого века. Немецкие университеты начали создавать отделы географии в 1874 году. В Великобритании университет Оксфорда назначил своего первого географа в 1887, и университет Кембриджа – в 1888. А кафедра колониальной географии была основана в Париже в 1982 году. В то же самое время, карты начали отражать имперский интерес к социально-экономическим факторам и уделять меньше внимания физическим явлениям, таким как ветры или потоки. Картография стала более дидактической – как инструмент, связывающий географию и государственную власть в комбинации, которая вскоре станет известной как «геополитика» – пишет американский профессор Артур Джей Клингхоффер.

«География также начала отдавать предпочтение экономике, так что исследователь и журналист Генри Мортон Стэнли охарактеризовал ее как «науку, которую можно лучше всего назвать советником для торговли». Изучалось распределение ресурсов и способы их добычи, а некоторые регионы планеты рекомендовались для переселения «избыточных» представителей низшего класса или преступников. Вооруженные силы лоббировали географическое образование, чтобы получить информацию для своих иностранных операций. Первые два президента Королевского географического общества в Британии были министрами колоний…. По словам Дэвида Н. Ливингстона, география Викторианской эры была «наукой империализма, par excellence», и она не просто играло роль в «изучении мира», но также и «создавала его». В начале двадцатого века Королевское Национальное Географическое Общество содействовало британской разведке во время первой мировой войны и организовало полярные и гималайские экспедиции в британских стратегических интересах. Императорское российское Географическое Общество имело в своем составе многих военных географов и способствовало российской экспансии в Азию» – рассказывает книга этого автора в разделе под заголовком «имперская география». Помимо прочего, «наука империализма» выдвигала расистские теории географического детерминизма, стараясь обосновать таким образом превосходство европейских и североамериканских колониалистов – а значит, их право на господство над миром и эксплуатацию его природных ресурсов.

Национальное географическое общество США также служило инструментом имперской политики своего хищного государства. Его картографические материалы, по мнению Клингхоффера, оказали «решающее патриотическое влияние на американское мнение в отношении испанско-американской войны» – первого империалистического конфликта, позволившего США взять под контроль Филиппины, Пуэрто-Рико, Кубу и остров Гуам. Предоставленные учеными данные о рынках сырья и сбыта, о полезных ископаемых, сельскохозяйственных культурах, людских и трудовых ресурсах различных стран активно использовались для эксплуатации Латинской Америки и других регионов формирующегося «Третьего мира». Тогда как новые научные изобретения давали прибыль дельцам – и, в частности, способствовали развитию военной промышленности США. Спектр деятельности «имперских географов» был очень широк. Национальное географическое общество финансировало экспедицию Хирама Бингэма, который вывез из Мачу-Пикчу десятки тысяч артефактов инкской цивилизации, до сих пор не возвращенных в Перу. В этом смысле американские «исследователи» также копировали грабительскую политику своих британских, французских и немецких коллег, массово вывозивших в метрополии археологические сокровища Египта, Греции и Месопотамии.

Эта старая имперская традиция находит свое отражение на наших телеэкранах, демонстрируя прежнюю зависимость науки от бизнеса, политики и индустрии милитаризма – которая только укрепилась с далеких времен основания Национального географического общества. Фильм «Хищники неба» демонстрирует, как изучение особенностей полета хищных птиц используется при конструировании современного истребителя «Raptor», чтобы максимально усовершенствовать это новейшее орудие человекоубийства. Лента с лаконичным названием «Танки» знакомит зрителей с колоссальным военным заводом, площадью сорок квадратных километров, на которой расположено две тысячи цехов и промышленных зданий для производства «непобедимых» механизмов войны. Их разрушительные возможности тут же демонстрируются на примере Иракской войны, о которой также увлекательно повествует фильм о подвигах американского спецназа. Документальный кинорассказ «Транспорт ВВС» рекламирует крупнейшую в мире авиабазу в Довере, откуда развозят по всему миру оружие и солдат армии США. Целый ряд фильмов с нескрываемым восхищением рассказывает о работе атомных авианосцев «Нимиц», «Эйзенхауэр», «Рональд Рейган» – они преподносятся зрителям в качестве символа всемогущества американского империализма и триумфа научно-технической мысли, послушно прислуживающей этому идолу. Мысль о нелепости самого существования этих сверхдорогих, несущих крылатую смерть гигантов – созданных в мире миллионов нищих людей, страдающих от голода, войн и болезней – ни разу не прослеживается здесь даже в виде намека.

Больше того – канал Национального географического общества откровенно оправдывает имперскую войну в пропагандистском фильме «Шок и трепет», посвященном разрушительной бомбардировке Ирака. Авторы фильма целенаправленно стараются убедить зрителя в «высокой точности» ракетно-бомбовых ударов, от которых, якобы «почти не страдали гражданские цели». И с нескрываемым удовольствием смакуют кадры авиационных ударов – цинизм, по-своему превосходящий бесчеловечность нацистской кинохроники. «Атака Багдада в 2003 году должна была быть ужасной, чтобы деморализовать противника, шокировать и повергнуть его в трепет… Чрезвычайно точные машины разрушения, ракеты «томагавк» могли доставить множество полезных грузов, начиная с кассетных бомб и заканчивая гигантскими сверхтяжелыми боеголовками… Действия военных стали историческими…Нашей целью не было убивать людей, нашей целью было свергнуть их правительство» – муссируя эти пропагандистские слоганы документалисты «National Geographic» так и не упомянули о разоблаченном мифе вокруг «оружия массового поражения», якобы имевшемся у Хусейна, что стало формальным поводом для оккупации Междуречья. Фильм не сказал ни слова о фосфорных бомбах, сжигавших людей на улицах Фаллуджи, о пытках и насилии в тюрьме «Абу-Грейб», о разграбленных сокровищах Багдадского музея, разрушенных памятниках Вавилона, или о выстреле из «непобедимого» танка «Абрамс», в упор расстрелявшего отель с иностранными журналистами. Один из них, опытный военный корреспондент Питер Арнетт, работавший на канал «National Geographic», пережил «Шок и трепет» в Багдаде, публично заявляя, что в США недооценивают масштабы сопротивление народа Ирака – и Национальное географическое общество тут же разорвало с ним свой контракт.

Тема оправдания имперских войн развита в документальной ретроспективе вьетнамской бойни: «Цель операции: остановить распространение коммунизма в Южный Вьетнам… В первом эпизоде выступают американские ветераны с захватывающими историями об их личном опыте в войне». Однако, пропагандистские сюжеты не ограничиваются сугубо военной тематикой. К примеру, фильм о Северной Корее до крайности демонизирует эту «закрытую» страну – представляя ее примером неизбежных последствий «коммунистического эксперимента». А лента «Бессмертный товарищ» доходчиво рассказывает всему миру о личности Владимира Ленина – «У него отсутствовала духовность в буквальном смысле этого слова, зато он твердо верил в силу марксизма» – делая из этого недвусмысленный вывод: «Марксизм-ленинизм и его жестокое прошлое не тот багаж, который Россия хочет нести в будущее». Тогда как события Второй Мировой войны рассматриваются здесь так, как будто ее судьба решалась под Эль-Аламейном или в Нормандии – в то время как красноармейские орды насиловали немецких женщин, спасаясь морозами, бездорожьем и вшами от стратегического гения германских фельдмаршалов.

Эти характерные темы вскоре будут освещаться и на украинском языке – поскольку Катерина Ющенко не так давно посетила штаб-квартиру Национального географического общества в Вашингтоне, оговорив перспективы его деятельности в Украине. Речь, в частности, идет о подводных археологических экспедициях в Черном море – вероятно для того, чтобы пополнить богатую коллекцию «президентских» древностей, а также музейные собрания американских университетов.

Впрочем, канал «National Geographic» между делом приоткрывает зрителям социальную изнанку страны самых больших авианосцев и самых точных на свете бомб. Криминальные войны расовых группировок в переполненных тюрьмах США смакуются тут, будто спортивные соревнования или телевизионные шоу. Еще один фильм азартно демонстрирует полицейскую охоту на нелегальных мигрантов – тех, кто умирает от потери сил в раскаленной пустыне между Мексикой и США, или отчаянно пробует преодолеть пограничную «Стену Буша», напичканную суперсовременной аппаратурой для контроля за нарушителями (еще одно важное приложение достижений науки). Эти съемки куда страшнее кадров грызущихся между собой животных. И глядя, как американский патрульный держит в руке иссушенный солнцем череп одной из погибших здесь мексиканок, становится ясно – этот «научный» канал, в сущности, показывает нам дикость общества, глобализовавшего эксплуатацию природы и человека с помощью новейших методов грабежа и войны. Дикость, которую веками распространяют по всему миру с цивилизаторской риторикой и при деятельной помощи «науки империализма». Все ее технические чудеса только подчеркивают это очевидное варварство.

Андрей Манчук

Опубликовано

А это - по мотивам нашей недавней поездки: