|
|
Пишет rms1 (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} rms1)@ 2004-10-04 15:19:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
О мифологии спасения нации
Для каждого народа архетипичен миф об историческом событии, спасшем его как нацию. Реальные или вымышленые обстоятельства этого события, поступки участников и детали победной стратегии откладывают глубочайшее впечатление не только на коллективное бессознательное народа, но и стратегию выживания и даже тактические решения каждого отдельного носителя данной культуры.
К примеру, для французов таким событием является 100 летняя война и более конкретно, Жанна Д Арк. В национальном архетипе отложилось, что спасение нации связано с некоим правильным вождём, обладающим невиданными у других качествами (девственностью, гениальными военными способностями(Наполеон I) или хоть просто ослинным упрямством не признавать поражение на фоне очевидных обстоятельств (Де Голль) Если вождь выбран правильно, то и нация спасена. Если вождь “не тот” (Наполеон III), то дело проиграно. Роль народа как такового не столь значительна. Поэтому особое место в этой культуре уделяется наиболее эффективным методам выбора вождей, «демократии», ибо ошибка в выборе вождя может быть равнозначна национальной катастрофе.
У русских таким событием являлась ополчение Минина и Пожарского, что также оставило глубочайший след в культуре. Сами по себе князь Пожарский и гражданинин Минин не играли по ходу мифа столь уж решаюшей роли (в отличие от французской модели). Главной спасительной силой определялось «обьединение народа», что в условиях крайнего русского индивидуализма достичь было нелегко. От вождей как этих так и последующих не требовалось каких-то исключительных талантов – можно было и подремать на военном совете и т.п.- главная их роль была символической – они служили центром обьединения усилий народа, в коем единном лежало национальное спасение. В позднейшее время пришедшие к власти инородцы попытались на русской почве создать «культ личности», однако народное восприятие осталось неизменным. От руководителя вовсе не требуются «гениальные способности» или даже вообше ум выше среднего. Он не более чем центр обьединения народа, который народ есть альфа и омега спасения. Отсюда и пренебрежительное отношение к демократии, априорно заниженая оценка умственных способностей руководства (и полное смирение с этим) и вообше увреность что на самом деле всеё решается «по другому».
Существуют также нации, у которых миф о спасении народа построен на открытом блядстве. В трудный для нации момент Эсфирь и пани Валевска предоставили свои private parts в неограниченое пользование могушественному зарубежному владыке, чем и спасли (или почти спасли) свой народ. Треугольные уши врага на блюде или приказ о переходе императрской гвардии через Неман обеспечивался исключительно блядством патриоток, при минимальном вкладе остального народа. Народы, для которых архетипично такого рода представление, всячески стремятся сесть на довольствие к какому – нибудь большому народу, а от правителей своих требуют, по премушеству, только проявлений такого рода ловкости. Сама же по себе форма государственного управления для них не столь важна, а в случае если на содержание удобнее сесть индивидуально, а не в виде нации – то формальное государственное управление может и вовсе отсутствовать, заменяясь некоим примитивным координирующим усилия центральным органом («сеймом», «мудрецами»). Кроме того, для таких народов характерно особое внимание к деятельности отдельных своих представителей, как правило, наиболее глубоко внедрившихся в тело "хозяина".
Для каждого народа архетипичен миф об историческом событии, спасшем его как нацию. Реальные или вымышленые обстоятельства этого события, поступки участников и детали победной стратегии откладывают глубочайшее впечатление не только на коллективное бессознательное народа, но и стратегию выживания и даже тактические решения каждого отдельного носителя данной культуры.
К примеру, для французов таким событием является 100 летняя война и более конкретно, Жанна Д Арк. В национальном архетипе отложилось, что спасение нации связано с некоим правильным вождём, обладающим невиданными у других качествами (девственностью, гениальными военными способностями(Наполеон I) или хоть просто ослинным упрямством не признавать поражение на фоне очевидных обстоятельств (Де Голль) Если вождь выбран правильно, то и нация спасена. Если вождь “не тот” (Наполеон III), то дело проиграно. Роль народа как такового не столь значительна. Поэтому особое место в этой культуре уделяется наиболее эффективным методам выбора вождей, «демократии», ибо ошибка в выборе вождя может быть равнозначна национальной катастрофе.
У русских таким событием являлась ополчение Минина и Пожарского, что также оставило глубочайший след в культуре. Сами по себе князь Пожарский и гражданинин Минин не играли по ходу мифа столь уж решаюшей роли (в отличие от французской модели). Главной спасительной силой определялось «обьединение народа», что в условиях крайнего русского индивидуализма достичь было нелегко. От вождей как этих так и последующих не требовалось каких-то исключительных талантов – можно было и подремать на военном совете и т.п.- главная их роль была символической – они служили центром обьединения усилий народа, в коем единном лежало национальное спасение. В позднейшее время пришедшие к власти инородцы попытались на русской почве создать «культ личности», однако народное восприятие осталось неизменным. От руководителя вовсе не требуются «гениальные способности» или даже вообше ум выше среднего. Он не более чем центр обьединения народа, который народ есть альфа и омега спасения. Отсюда и пренебрежительное отношение к демократии, априорно заниженая оценка умственных способностей руководства (и полное смирение с этим) и вообше увреность что на самом деле всеё решается «по другому».
Существуют также нации, у которых миф о спасении народа построен на открытом блядстве. В трудный для нации момент Эсфирь и пани Валевска предоставили свои private parts в неограниченое пользование могушественному зарубежному владыке, чем и спасли (или почти спасли) свой народ. Треугольные уши врага на блюде или приказ о переходе императрской гвардии через Неман обеспечивался исключительно блядством патриоток, при минимальном вкладе остального народа. Народы, для которых архетипично такого рода представление, всячески стремятся сесть на довольствие к какому – нибудь большому народу, а от правителей своих требуют, по премушеству, только проявлений такого рода ловкости. Сама же по себе форма государственного управления для них не столь важна, а в случае если на содержание удобнее сесть индивидуально, а не в виде нации – то формальное государственное управление может и вовсе отсутствовать, заменяясь некоим примитивным координирующим усилия центральным органом («сеймом», «мудрецами»). Кроме того, для таких народов характерно особое внимание к деятельности отдельных своих представителей, как правило, наиболее глубоко внедрившихся в тело "хозяина".
