Шансы на быстрое и безболезненное прекращение конфликта путем создания марионеточных псевдогосударственных образований вроде Абхазии или Южной Осетии, пусть даже в одном только Крыму, в случае с Украиной являются весьма иллюзорными. Ситуация в Украине абсолютно непредсказуема и не вписывается ни в какие шаблоны, к которым Россия привыкла за последние пятнадцать лет. Одно только можно сказать с определенностью - революционное брожение в Украине находится только в самой начальной стадии, и быстро это все не закончится.

Проблема состоит в том, что гражданская война – штука заразная. Она начинается у соседей, а заканчивается в собственном доме. С большой долей вероятности можно предположить, что затяжной военный конфликт в Украине является первым шагом к развязыванию полномасштабной гражданской войны в самой России. Я не Ленин, чтобы желать перерастания мировой войны в гражданскую войну, но проблема в том, что это может случиться само по себе, без чьего-либо желания. Парадоксальным образом война может стать в Украине триггером вторичной консолидации общества, которого ему так не хватало до этого, а Россию саму поставить на грань гражданской войны.

Государство по умолчанию

Особенностью украинской государственности до сих пор было то, что она может быть стабильной только при условии наличия консенсуса основных политических игроков в Европе по поводу того, что такая государственность им нужна. Такой уникальный консенсус сложился первый раз, пожалуй, только в начале 90-х годов прошлого столетия, что и привело к образованию Украины в том виде, в котором мы ее знаем сегодня. Не в последнюю очередь этому способствовало то, что два главных «интересанта» в украинском вопросе – Россия и Польша – были в том момент ослаблены собственными революциями и нуждались в буфере.

Эту политическую математику в Кремле всегда хорошо понимали и все свои прогнозы строили именно на том, что политическая дестабилизация Украины – дело весьма нехитрое, не требующее особых усилий. Именно поэтому в тот момент, когда Россия почувствовала, что проигрывает сражение за Украину своим западным конкурентам, она вышла из этого геополитического консенсуса и стала играть на понижение украинских ставок. Она предъявила Украине сразу все неоплаченные исторические счета и, в первую очередь, счет за Крым, доставшийся Украине «на халяву» с легкой руки Хрущева, а потом забытый в суматохе беловежского застолья (похмелья). Позже, наверное, предъявят еще и Скоропадского с Мазепой. 

Нет ничего удивительного в том, что в Украине формируется в этих условиях внутренний антироссийских консенсус, поскольку на поверхности явлений именно Россия является главным дестабилизирующим фактором. В действительности это не совсем так. Россия лишь использует естественную историческую слабость украинской государственности для своей выгоды. Поэтому украинцам, как кажется, необходимо в первую очередь бороться не с Россией, а со своими политическими традициями, которые делают их легкой добычей для государственно ориентированных соседей.

Блеск и нищета Майдана

Политическая культура Украины – это культура Майдана. Как и в любой другой стране с преимущественно аграрным (по ментальности) населением, здесь очень высок уровень низовой, первичной самоорганизации и очень низок уровень доверия к любым институтам власти. Украина очень легко зажигается, но также быстро остывает. При этом энергия народных бунтов никак не трансформируется в более сложные формы демократической организации общества. Напротив, чем активнее себя проявляет в Украине непосредственная демократия, тем менее стабильны в ней государственные демократические институты. То качество национального характера, что помогает Украине легко сваливать скомпрометировавшие себя режимы, как раз и мешает ей создать прочную государственную субстанцию.

В этом смысле украинцы не лучше и не хуже русских, они просто другие, и у наших народов разные проблемы. Украинцы, обладая более высоким уровнем самоуважения и политической мобильности, способны призвать к ответу зарвавшуюся власть, но им с трудом удается хоть как-то надолго стабилизировать власть без вмешательства внешних сил. Русские способны создавать весьма устойчивые политические режимы, но при этом позволяют этим режимам делать с собой все, что угодно. И та, и другая политическая традиция далеки от идеальной.

Чтобы стать по-настоящему независимым государством, Украине надо не русских победить, а изжить в себе то, что составляет предмет их сегодняшней гордости – Майдан. Потому что Майдан, этот вечный двигатель украинской революции, - он же и главный враг украинской государственности. Пока Майдан кипит в Киеве, пока толпа определяет параметры государственной политики, невозможен тот политический компромисс, без которого ни одна государственность существовать не может. Потому что закон Майдана (толпы) - кто громче и круче крикнет, тот и в правом секторе. Радикализм и стабильность несовместимы.

Украина не могла изжить Майдан из своей политической культуры столетиями. Получается, что теперь ей надо прыгнуть выше головы. Это редко куму удавалось в истории. Но, похоже, русские могут прийти здесь на помощь, потому что грубая и немотивированная агрессия начинает действовать как мощный вторичный мобилизующий фактор, заставляющий прилагать сверхусилия, достигать согласия там, где еще вчера это казалось невозможным. Поэтому Украина сегодня, перефразируя Маяковского, равный кандидат и в нищие, и в президенты...

Без надежды на блицкриг

Украина, армия которой дезорганизована революцией, а экономика и без революции дышит на ладан, тем более не сможет оказать серьезное военное сопротивление. Самой легкой добычей, конечно, может стать Крым. Но теоретически нельзя исключить аннексии всего Юго-Востока Украины. Хотя, конечно, чудеса пассионарности случаются, и мы можем стать свидетелями отдельных проявлений героизма защитниками территориальной целостности Украины.

Однако на этом хорошие новости для России заканчиваются. После победы очень скоро наступит похмелье. Даже при самом благоприятном для России исходе можно говорить о более или менее бескровном присоединении только в отношении четырех регионов: Луганской, Донецкой, Харьковской областей и Республики Крым. По состоянию на февраль 2012 года на этих территориях проживало не более 11,5 миллионов человек (на самом деле меньше, так как из этих областей как раз происходит наибольший отток населения).

Зато оставшаяся часть Украины после «аншлюса» Крыма, Донбасса, Луганска и Харькова, скорее всего, консолидируется, причем на самой радикальной антироссийской платформе. А это по-прежнему будет государство с населением около 30 миллионов человек. И в нем будут по-прежнему присутствовать такие крупные культурные, научные и промышленные центры как Киев, Днепропетровск и Львов. Не надо забывать также о том, что на этих же территориях останется и большая часть атомной энергетики Украины. Не лишне напомнить, что население Грузии (без учета Абхазии и Южной Осетии) составляет около 4,5 миллионов человек (численность жителей Донбасса). Масштабы этих военных конфликтов несопоставимы. То есть от Украины можно, конечно, откусить «лишнее», но съесть-то ее целиком нельзя.

Надо отдавать себе отчет в том, что общественное мнение на Западе по отношению к России изменится кардинальным образом. Формула «война в целях защиты прав соотечественников» настолько широка, что ею можно оправдать сегодня высадку десанта на Темзе, потому что здесь осели не менее 300 тысяч этих самых соотечественников, которые вполне уже могут потребовать от Палаты общин, чтобы она вела заседания на понятном им русском языке. О Прибалтике с ее и так тяжелыми комплексами я лучше умолчу.

В этих условиях нынешним лидерам Запада придется выбирать между продолжением своей «реальной политики» в духе «умиротворения» и риском поставить под угрозу результаты следующих выборов. К тому же грузинский сценарий с приходом к власти через некоторое время нового русского ставленника тоже будет учтен. Поэтому оставшейся Украине, как минимум, будет оказана существенная поддержка вплоть до принятия ее в НАТО в ускоренном порядке. В результате в самом скором времени Россия получит базы НАТО по линии Чернигов-Сумы-Киев-Одесса (то есть, под самым своим носом).

В лучшем случае это будет полоса отчуждения, как между Северной и Южной Кореей, в худшем – линия фронта. При этом Россия возьмет на себя целиком и полностью ответственность за состояние глубоко депрессивных экономик четырех густонаселенных регионов, являющихся к тому же прямыми конкурентами не менее депрессивных российских областей, где системообразующими являются угледобыча и металлургия. Крым, который так гордится сегодня своей экономической состоятельностью, может забыть о ней так же, как нынешняя Абхазия. На курортах Крыма война поставит крест, причем видимо навсегда. И, конечно, нельзя сбрасывать со счетов, что радикальные украинские националисты при любых обстоятельствах будут прибегать к массовому террору как средству вооруженной борьбы с оккупационным режимом. Так что братоубийственная война будет продолжаться даже в том случае, если регулярные армии не будут принимать в ней прямого участия. У России будет теперь две Чечни.

Формирование полноценной революционной ситуации

В краткосрочной перспективе интервенция может вернуть России ощущение утерянного могущества, сплотить народ на волне патриотической истерики, отвлечь внимание населения от проблем коррупции, политической и экономической неэффективности Правительства. В среднесрочной перспективе эта война приведет к серьезной дестабилизации режима, усугубит до крайности его экономические проблемы, породит уже не точечное, а массовое недовольство политическим строем. В долгосрочной перспективе война с Украиной является катастрофой для России.

Мир в целом несправедлив. Поэтому, отбросив в сторону разговоры о братоубийственной и бессмысленной войне, о человеческих жертвах и других гуманитарных аспектах войны с Украиной и встав на сугубо циничные позиции, я должен заметить, что дело не в том, «тварь ли Россия дрожащая или право имеет», а только в том, что позволенное производителям айфонов, не позволено их потребителям. Россия не может позволить себе сегодня настоящей войны, потому что ее основным оружием являются «понты» и эффективно воевать она может только против тех государств, которые вооружены аналогичным образом. Это значит, что России будет сопутствовать успех ровно до тех пор, пока ей это будут спускать с рук. Но как только Западу это надоест, победоносные войны России закончатся.

Война с Украиной смотрится слишком вызывающе, чтобы ее не заметили, как грузинскую кампанию, и она слишком очевидно смахивает на агрессию, чтобы ответственность можно было возложить на обе стороны. Разговорами дело не ограничится, а значит аннексия части территории Украины, если она и впрямь состоится, будет иметь для России очень тяжелые экономические и психологические последствия, сопоставимые с последствиями русско-японской войны.

В таком случае война станет мощнейшим революционизирующим, а вовсе не стабилизирующим фактором. Она обеспечит два важнейших элемента революционной ситуации: большее сверх обычного обнищание населения и большую сверх обычной революционную активность. Важно только, чтобы самоликвидация режима не привела к самоликвидации России.

http://www.polit.ru/article/2014/03/03/self_destruction/