Отрывок из рассказа Л.Улицкой "Гудаутские груши".
"Вы у Курсуа живете, да? – она прекрасно знала, что мы живем у Курсуа. Но это было только зачало, как в старинных сказках. – У менгрелов нельзя квартиру снимать, грязный народ, культуры не понимает, горцы… но абхазы еще хуже, совсем дикие, как похороны у них, не поют, – воют, как шакалы… И еда у них хуже, чем сванская…
сванов не знаете, и дай Бог не знать, бандиты, грабители. .. хуже чеченцев… – с газетным свертком с грубых руках она склонялась над чемоданом, шевеля своим грушевидным задом, – но чеченцев теперь нет, выселили всех, слава Богу, еще бы выселили армян, хорошо было, торгуют, все торгуют, богатые, и все торгуют, не могут остановиться, такой жадный народ, армяшки соленые… нет на них турок, – она вдруг озарилась улыбкой, махнула рукой, – азербайджанцы у нас есть, они совсем как турки, злобные, ленивые, у нас, слава Богу, мало живут, воры все, хуже цыган… а важные какие, тьфу! Особенно бакинские азербайджанцы, злые, как собаки… Хуже собак… Я правду говорю, мамой клянусь! И армяне, которые из Баку, такие же, как азербайджанцы… А тбилисские армяне, – она сокрушенно махнула рукой, поправила фартук, натянутый на животе, – я их к себе не пускаю, лучше уж евреи… У меня в том году такие евреи жили, не приведи Бог, откуда такие берутся… хуже здешних… А грузины приезжали, ой, такую грязь развели, все варили, жарили, две женщины из кухни не выходили, куру щиплют, перья летят во все стороны, и поют… чего поют? – Она наморщила лоб, обдумывая мысль, – имеретинцы! Что с них возьмешь? Крестьяне, да? Никакой культуры, виноград грязными ногами топчут… А мнение о себе!
– Что грузины? – продолжала она. – Пыль в глаза! Дым! Вай! Вай! – один пустой разговор! Пустой народ! А, что грузины? Тут аджарцы есть, в Батуми, так они – смех, а не народ! – хуже всех живут, мамалыгу одну едят, а тоже… О себе много думают!
Заполнялись последние ряды. Один ряд груш она укладывала основанием вниз, следующий вниз вершинкой. Кавказские народы – аварцы, осетины, балкарцы, ингуши и другие, нам не ведомые, расставлены были по местам, по нисходящей лестнице, где каждый вновь упоминаемый был еще хуже предыдущих".