<...>
Дзасохов сам обещал, что через каждые 2 часа он нас будет извещать. Но опять таки никто больше не выходил. Мы только смотрели телевизор, мы только подходили к журналиста, чтобы хоть что-то узнать. Но никто толком ничего не знал. Нам сказали, что выбросили кассету. Мы задали вопрос, что за кассета, что там? Нам сказали, что это пустая кассета. Но это же нереально.»

Из-за этого всего вранья и лжи, которая исходила с улицы, они стали звереть. Поначалу они еще давали кому-то выходить воду давали в ведре с кружкой. А потом они озверели, просто я не знаю. Врали о том, что нас там 350 человек.
<...>
- «Посмотрите, - говорит, - как они врут. Они говорят, что вас здесь 350 человек. И что мы не выдвигаем никаких требований. Разве это так?» Они нам с самого начала сказали, что «У нас требования, вывести войска из Чечни, привести к нам 4 человек. Это Дзасохова, Аслаханова, Зязикова, Рошаля.»

После того. Как он сказал, что «Мы вызываем вашего президента, мы звоним ему, а он не поднимает трубку.» Вот так они нам говорили. «Нам, - говорит, - сказали, что его здесь нет. Вы не нужны вашему президенту, а нам тем более не нужны»

<...>

Потом в один момент встала девушка, которая сидела рядом со мной и прокричала: «Посмотрите, в нас стреляют из танков.»

<...>

Потерпевшая:
- Можно, я еще скажу?
- Можно.
- Я считаю, что такие трагедии, они будут еще продолжаться и продолжаться. Потому что я это испытала на себе. Я поняла, что наши власти не хотят вести какие-либо переговоры с террористами. Они считают это ниже своего достоинства, вести переговоры с террористами. Они лучше будут «Мочить в сортире», чем они будут идти с ними на какие-то переговоры. Но извините, в этот раз они сортир перепутали со спортзалом, который был полон детьми.

<...>

Мы сами, вот я слышала, и Залина Левина слышала, возле нас боевик разговаривал по мобильному телефону. Это было в первые часы, когда нас загнали. И он с кем-то переговаривался и говорил: «Вы передаете, что там 300 с чем-то. У вас здесь больше 1000 заложников, и все ангелочки.» Наверное он имел ввиду то, что если они не пойдут им на уступки, то они все полетят на небеса, их души. Так что вот, я же говорю еще раз, цинизм, когда они нам говорили, а что они выдвигают, какие требования. Ну, вам же говорили. Нет, единственное, что они никаких требований не выдвигают. Как же не выдвигали, если выдвигали! И мы все это слышали. И вот полторы тысячи они загнали для того, чтобы нам их предъявить? Они сразу в первый час сказали: «Мы боевики, и мы требуем освободить, вывести войска из Чечни, и освободить вот этих вот.»

<...>

И я дилетант в этом, но я поняла, что там не было ни единого плана освобождения этих заложников. Эти структуры. Он должны были работать вместе. Так, чтобы сделать что-то для этих людей. Мы их просили, чтобы они не штурмовали. Потому что штурм был бесполезен. Это и привело к тому, что вот получилось. На самом деле этих боевиков, этих уродов, да, ублюдков, их надо было облизывать в тот момент с ног до головы, чтобы выпустить вот этих вот людей. А потом уже с ними делать, что хотите. А они просто штурмовали.

<...>

А потом вот еще утром 2 числа почему-то они были очень разъяренные. Они утром зашли в зал и стали там стрелять и орать. Но они первого числа орали, когда у них, я не знаю, это мое мнение, когда у них шли переговоры с нашими снаружи. Это отражалось на сидящих там, на нас. Тогда они начинали стрельбу и кричали: «Вы скоты, бараны. Вы никому не нужны. Вы даже своему правительству не нужны. И никто из-за вас на переговоры не идет.»

<...>

Вы хотите спросить подсудимого?
- Да не хочу я. Он для меня, это честно меня не греет. То, что он здесь сидит. Он мелкая сошка вот в этой вот банде, которая к нам пришла. А здесь должны были сидеть те, которые допустили все это.
Таймураз Чеджемов:
- Кто это?
- Те, кто у нас у власти.