Эссе о движущих силах             библейских событий

и их связях с современностью

7. Секрет похищенного благословения

Когда Яаков получил повеление матери похитить предназначенное Эсаву благословение, он искал отговорки, но воля Ривки была непреклонной. Сара добилась изгнания Ишмаэля, Ривка – переадресовки благословений этого мира Яакову. Яаков разрывался между почитанием матери и необходимостью обмануть отца, между желанием получить благословение и страхом заслужить проклятие. Однако он понимал, что предпочтение, которое отдает Ицхак Эсаву, основано на обмане, на краже Эсавом образа праведника Яакова. Поэтому, разыгрывая Эсава, он лишь возвращает себе свой же похищенный образ. Эсав ловил слабости отца, подыгрывал им, изображая себя тем, кем отец хотел его видеть. Он кормил отца вкусной дичью от охоты, подкупая его обманутое сознание. Слепота глаз Ицхака была лишь телесным отражением его духовного ослепления.

“Взятка ослепит глаза мудрых” (Д. 16, 19), – даже если она неявная. Кроме того, каждый из отцов искал наследника в продолжателе своих качеств, своего пути (или их скорлуп), в то время как подлинный наследник творчески разрабатывал ещё не хоженные пути Служения.

Когда экстрасенс лечит наложением рук, он чувствует под ними не только ту или иную проблему, но и “проводник” или “изолятор”, т.е. переходит ли его лечебная энергия к пациенту либо блокируется. Нечто подобное испытывает праведник, передавая аналогичным путем благословение. Ицхак почувствовал полный “приём”, ощутил втягивание его энергии благословляемым. Он понял, несмотря на сомнения, вызванные неподделанным голосом, что благословение ушло по верному адресу. Поэтому после возвращения Эсава с охоты он ответил ему, что получивший благословение будет благословен, несмотря на нехороший способ его получения. А вырвавшееся признание Эсава о продаже первородства только подтвердило справедливость подмены. Ведь невозможно и продать что-то, и в то же время продолжать пользоваться проданным, как ни в чем не бывало!

Однако Эсав вымолил себе похожее благословение, где роса небесная и тук земли поменялись местами          (Б. 27, 28... Б. 27, 39). Духовно прозревший Ицхак понял, у кого из сыновей на первом плане стоит небесное, а у кого – земное. В качестве компенсации Эсав получает благословение меча (“мечом своим будешь жить”) и шанс успешного бунта против Яакова, против власти морали, если удастся поколебать самого Яакова в этой главной для него основе. Большевистская и нацистская революции дали нам образцы такого перевернутого мира.

Эсав не смирился с похищением и тешился каиновыми планами братоубийства. Ривка отправляет Яакова  к своему брату Лавану, чтобы найти там временное         убежище от гнева Эсава и жену, которая отличалась бы              в лучшую сторону от развратных ханаанских жен старшего брата. По дороге Яаков видит во сне лестницу,          соединяющую небо и землю (поэтому ему нужно было           и земное благословение). Он приносит обет Б-гу,            усматривая в пророческом сне знак продолжения Союза со Вс-вышним.

В Харане Яаков пасет скот Лавана семь лет за его младшую дочь Рахель, однако Лаван обманывает его, подменив избранницу своей старшей дочерью Леей. Он добивается того, чтобы Яаков служил ему ещё семь лет за любимую Рахель, а потом еще столько же за плату. Жадный и хитрый Лаван видит, как умножается его скот под благословенными руками праведника, и он хочет задержать его у себя надолго.

По преданию, когда Яаков утром обнаруживает возле себя Лею вместо Рахель, он говорит ей: “Обманщица,  дочь обманщика, зачем ты меня обманула?!” Лея отвечает ему: “А кто сказал своему отцу, что он – его первенец Эсав?” Эта перепалка может показаться объяснением происшедшего по закону “мера за меру”. Но ведь цель Леи – сохранить семью, над которой нависла угроза развода за обман. Разве логичен для этого довод: “Я – твое наказание”? Ты обманул своего отца, притворившись первенцем, мой же отец обманул тебя, подсунув тебе первую дочь вместо младшей! Нет, Лея намекает не на неотвратимость наказания, а на реализацию благословения. Она предназначалась старшему сыну Ицхака, но тот, кто обманом приобрел благословение первенца, обманом же получил предназначавшуюся тому старшую дочь Лавана.  А жена – это дети, будущее, в котором и должно реализоваться благословение. Это будущее доказало правоту Леи! 

8. Соперничество или взаимодополнение?

Именно Рахель принято считать главной праматерью еврейского народа. Так ли это? Не усвоили ли мы оптический обман своего праотца? Что у нас осталось от потомков Рахели? Сравнительно небольшое число семейств Биньямина, которые присоединились к колену Егуды в период возвращения из Вавилонского плена! Основа народа сегодня – это потомки Леи, колена Егуды и Леви и два бессмертных рода, порожденных этими коленами: дом Давида, династия царей и законодателей, устремленная к Машиаху, и дом Аарона, каста избранных священнослужителей Храма.

Именно эти две прочные нити связывают наш земной быт неразрывными узами с небом. Именно Лея родила шесть из двенадцати колен Израиля, именно с ней умолял Яаков Йосефа (сына Рахели!) похоронить его в пещере Махпела. Лишь к концу жизни понял Яаков, кто самый главный его сын: “не отойдет скипетр от Егуды и законодатель от чресел его” (Б. 49, 10).

Возникает вопрос: почему именно Рахель была изначально (и до конца!) любимой и чуть ли не единственно признанной женой Яакова (и не таким же ли было и его отношение к её детям, Йосефу и Биньямину)? И почему вся история его отношений с Леей вырисовывается как некая побочная трансформация похищенного у Эсава благословения (и не видел ли сам Яаков почти до конца жизни в её детях некое отражение Эсава)? Да и вражда между Йосефом и его братьями воспринимается не только как продолжение соперничества между матерями, но и ещё глубже – как продолжение вражды Яакова и Эсава в следующем поколении! Ведь и тут дело чуть не дошло до убийства! И даже сны Йосефа по поводу братьев выглядят как пророчество о реализации похищенного у Эсава благословения по отношению к нему же!

 Нам это соперничество кажется таким анахронизмом: ведь все равно в их поколении все избраны (пусть и в разной мере), никто не отброшен, все – сыны Израиля, отцы одного великого народа!

Однако насколько это ясно нам, настолько же это не было очевидно для них. Наоборот, весь опыт прошлого доказывал, что в каждом поколении избирается только один человек (прочие же отбрасываются), и в их поколении на такую роль явно напрашивался любимый сын от любимой жены – Йосеф, только он один. Все земные и небесные знаки свидетельствовали об этом однозначно, да и сам Йосеф не держал руки в карманах, а всеми путями старался реализовать свое предназначение. Все земные и инфернальные силы объединились против баловня судьбы, испытывали его праведность тяжелейшей проверкой, враждовали против него и сбрасывали в яму за ямой. Казалось, сам Б-г и сатана ведут поединок за жизнь и судьбу этого человека, ставшего пупом земли, центром мироздания.

А тем временем в безвестном и бесславном мраке рождается от Егуды и Тамар Перец, от которого через десять закулисных поколений прорывается на арену Давид, первый Машиах и праотец последнего. Это напоминает ложную шахматную атаку, которая на самом деле только прикрывает мат, внезапно падающий на голову соперника с совершенно забытого угла доски.… Недаром говорят, что шахматы – это игра богов…

Яаков был средней линией, совершенным сочетанием правого и левого флангов (представленных его дедом и отцом), и ему требовался такой же совершенный партнер в браке. Однако среди тогдашних женщин такой кандидатуры не нашлось. Б-г попросту расщепил её на Лею и Рахель, чтобы запутать злые силы (а заодно, по необходимости, и самого Яакова), направить их по ложному следу и ошарашить внезапным матом с неожиданной стороны.

У Леи были нежные глаза, зеркало души, потаенной внутренней сути человека. Рахель же была прекрасна во всем остальном, и именно она пленила взгляд и сердце мужа. Рахель обладала бросающимися в глаза благородными качествами в отношениях с ближним. Она могла выдать свою сестру, свою подмену, но предпочла подавить в себе такую естественную ревность к сопернице, чтобы не опозорить её. За это и Вс-вышний подавил Свою ревность к евреям за их идолопоклонство в период Первого Храма, и не погубил Свой народ.

Лея же пряма с Б-гом и предана Ему, что менее заметно в земном быту. С её стороны немыслимо связывать какую-то проблему ни с человеком, ни с мандрагорами, ни с идолами отца-Лавана (как бывало у Рахели), а только со Вс-вышним, которому она так благодарна в своей непростой участи, в своей теневой роли, которая лишь в далеком будущем получит надлежащую славу.

Две жены – как две скрижали. Одна несет в себе заповеди между человеком и Б-гом, другая – между человеком и ближним. Обе, не ведая того, дополняют друг друга и лишь вместе являются совершенством, неразделимым целым. Таковы же и их дети, дом Леи и дом Рахели.

Не менее интересно сравнить Яакова с Авраамом и Ицхаком. Случайно ли именно он, самый «мирской» из праотцов, человек тяжелого труда, нелегкого бизнеса, обширной семьи, проблематичной сплетенности с Эсавом и Лаваном, - стал Израилем, безотсевной основой?