У. Шекспир, "Трагедия Гамлета, принца датского"

Акт IV

Сцена VII (окончание)

Клавдий. Лаэрт, тебе отец и впрямь был дорог,
И не поддельна ли твоя печаль,
Как маска скорби?
Лаэрт. В чем предмет вопроса?
Клавдий. Не то, чтоб я в любовь твою не верил,
Но у любви начало есть всегда
Во времени, а время неизменно,
Рассыпав искры, затмевает свет,
Как будто в пламени любви живет
Невидимый фитиль и вскоре гаснет.
Все лучшее обречено на гибель:
Забьет плевритом бронхи и умрет
От своего избытка. Нужно делать
Все в должный срок, не то долженствованье
Минует, поперек пути встает
Чужой навет, рука и чистый случай,
И все, что было «нужно» - вздох пустой,
Ожог гортани. Но скорей за дело:
Вернулся Гамлет. Что бы ты предпринял,
Чтоб долг сыновний уплатить поступком,
Не на словах?
Лаэрт. Зарежу – пусть хоть в церкви.
Клавдий. Убийце нет убежища нигде,
А мести нет границ. Но, мой Лаэрт,
Вопрос к тебе: а высидишь ли дома?
Вернется Гамлет, зная, что ты здесь.
Я опишу ему твое искусство,
Прикрасами удвоив похвалу
Француза, а затем сведу вас вместе
И заключу пари. Он по природе
Чужд подозрений – вряд ли он осмотрит
Рапиры. Ты сумеешь без труда
Или простой уловкой взять себе
Живое лезвие, и в ходе схватки
С ним расквитаться за отца.
Лаэрт. Согласен.
Вдобавок я кой-чем натру клинок.
Я мазь купил у одного прохвоста
Столь жуткую, что подержи в ней нож,
И от его удара никакие
Из снадобий и зелий под луной
Спасти не в силах жертву, даже если
Едва заденешь. Смазать острие,
И от царапины ничтожной он
Скончается на месте.
Клавдий. Надо взвесить
Любые обстоятельства и средства
К совместной пользе. Если вдруг не выйдет,
И слух прокатится о неудаче,
То лучше и не браться. Наш проект
Нуждается в страховке на предмет
Провала. – Что бы нам еше придумать? –
Итак, на вас заключено пари –
Ах, вот оно! Когда разгорячитесь
В бою, когда начнет вас мучить жажда
И он попросит пить, я приготовлю
Напиток к случаю – хлебнув его,
Хотя б и меч с отравой подкачал,
Он не уйдет от смерти. – Что за шум?

 

Входит Гертруда.

Гертруда. Беда за горем следом - утонула
Офелия, твоя сестра, Лаэрт.
Лаэрт. Как утонула? Где?
Гертруда. Там ива нависает над ручьем,
Листву в стеклянной влаге отражая,
Она венки плела там и гирлянды
Из одуванчиков, крапивы, клубней,
Что пастухи словцом похлеще кличут,
А наши девы – «пальцы мертвеца».
Когда она пыталась свой венок
Повесить выше, подлый сук сломался,
И все ее трофеи травяные
Упали с ней в ручей. Ее одежда
Простерлась и вначале как русалку
Несла ее, пока она все пела,
Без мысли пособить себе в беде,
Или как дочь самой стихии водной.
Но долго это длиться не могло
И платье, напоенное водой,
Из песни увлекло бедняжку вниз,
На гибель в иле.
Лаэрт. Боже, утонула.
Гертруда. Да, утонула, утонула.
Лаэрт. Офелия, воды тебе довольно,
Я удержусь от слез. Но так уж мы
Устроены. Закон природы тверд,
Каков бы ни был стыд. Когда прольются,
Оставлю бабью роль. – Милорд, прощайте.
Мои слова прожгли бы воздух, но
Их душат слезы.

Лаэрт уходит.

Клавдий. Вслед за ним, Гертруда.
С трудом я укротил в нем этот гнев,
Но как бы он не разгорелся снова.
Пойдем за ним.

Уходят.