Что было в моих записях за 1991 год. В Горках угощали нас вкусной рыбой: нельмой, осетром. Сырка в этих местах и за рыбу-то особенно не признают. Ловят его так. Выйдут на причал лениво два мужика с брезентовыми мешками и с такой сеткой-пауком. И, как шумовкой вытаскивают из кастрюли пельмени, так они вычерпывают из воды сырков. Штук 10 выпадет, штуки четыре в сетке - вот и хорошо. Из Горок через Салехард добрались до Аксарки. Это уже считай Обская Губа. Влажность такая большая, что кажется, всё время плаваешь в бассейне. Жили мы в какой-то поллугостинице-полуобщаге, где стоял немыслимый йодистый смрад. В Аксарке наступил у нас какой-то слом и всё пошло наперекосяк. Из Аксарки через Салехард доплыли мы до Мужей, где жили в так называемом "чуме", напоминающем салуны на Диком Западе, где мы ударились в сильное пьянство. Непременным участником всех наших мероприятий был Коля Лопатин (Лопата). Грек говорит, что на него работает весь посёлок Харп. К нему постоянно приезжают какие-то зэековские делегации и депутации. Сидение в Мужах закончилось моей ссорой с Димой Поповым по совершеенно иррациональным моментам. Мы с Геной Гришей и Артуром уехали в Тюмень. Потом я пишу уже из Тюмени про то, что удивительно тёплый октябрь. В октябре тепло, как летом, и до последнего времени мы собираем в Исетском грибы.

Майнавира прислала весёлого танцора.