Сборник коротких эссе «Мир как супермаркет» поясняет и структурирует романы М.Уэльбека. «Философия жизни» встревоженного европейца 1990-х выстроена в жесткую, ясную, по-писательски простую схему. «Мир как воля и представление», по Уэльбеку, более невозможен. Воля, преследующая некую личную цель и тем определяющая смысл жизни, ослаблена и распылена: «Логика супермаркета предусматривает распыление желаний; человек супермаркета органически не может быть человеком единой воли, единого желания». Читать.

       …Не то чтобы люди стали желать меньше, напротив, они желают все больше и больше, но в их желаниях появилось что-то крикливое и визгливое. …Желания эти в значительной степени заданы извне — пожалуй, можно сказать, что они заданы рекламой в широком смысле этого слова. <…>
       Реклама... вырабатывает некое устрашающее и жесткое Сверх-Я, которое беспощаднее любого когда-либо существовавшего императива, которое прилипает к человеку и бесконечно твердит ему: «Ты должен желать. Ты должен быть желанным. Ты должен участвовать в общей гонке, в борьбе за успех, в кипучей жизни окружающего мира. Если ты остановишься — ты перестанешь существовать. Если отстанешь — ты погиб».
       Начисто отрицая понятие вечности, определяя самое себя как процесс непрестанного обновления, она стремится к подавлению субъекта…».
       Мир одноразовых вещей, книг и человеческих связей, главной ценностью которого стала гонка обновления всего и вся, отнимает у человека лицо и устойчивость. А значит — и возможность контакта с другим существом. И само понятие о роде, нации, истории. (Собственно, обо всем неодноразовом, начиная с настоящих книг.) Человек-чип этого мира, управляемый электронным импульсом извне, отличен от человека-винтика лишь уровнем потребления. Стеклянно-стальная архитектура и дизайн жилищ хранят в подсознании архетип стеллажа супермаркета (что и доказано не без остроумия).
       В ясную и довольно логичную схему здесь вместилось многое: Шенген, политкорректность, одичание предместий, свобода пола и рост насилия, венские художники-акционисты 1950-х и их наследники (забавно, что в эссе поименованы живые прототипы самых одиозных художников из «Платформы»).
       Речь идет о вырождении «фаустовского человека». О мире, который лишен стержня ценностей. Оттого и каждый абориген утратил твердость позвоночника. Речь о цивилизации, которую должна спасти «новая онтология». Но чему может принести присягу Европа 2003 года — Уэльбек не знает.
       И заклинает публику, читая в сердце старого Парижа стихи:
       Мы существовали когда-то, такова наша легенда.
       Некоторые из наших желаний создали этот город.
       …Жизнь остыла, жизнь покинула нас.
       А поскольку «мир как супермаркет» прирос ежели не Россией, то уж Москвой — без сомнения — в схемы Уэльбека вписывается и наш опыт.
http://2003.novayagazeta.ru/nomer/2003/37n/n37n-s32.shtml