В семедесятые. В Ялте.
В каком-то парке,
Где из динамиков звучала "Ялла",
Я, чувствуя себя кем-то вроде юного Мориарти,
Пригласил девушку выпить водки из горла.
Думал чебурашить и чемоданить,
А после, как выражались тогда, ей засандалить (тра-ла-лала).
Из динамиков пела "Ялла".
А после включили "Не шей ты мне, матушка, красный сарафан".
Тёплая водка текла и текла
В мою расслабленную гортань.
А потом забили куранты на Спасской башне в Кремле.
И девушка вдруг говорит: "Таких, как мы, лишь десяток на всей Земле.
Будем, Вован, жить по сто лет и непрестанно работать будем,
Чтоб не исчезла в космосе жизнь и на планете остались люди".
Понял я, не загнать мне шершавого.
И пошёл жить так, как живут крымские муравьи.
Как напишет один католический юноша под Варшавою -
"Без заботы и долга не бывает любви"