Хроники быстротекущей
В 198* г. я ехал ночным поездом из Пскова в Тарту в купейном вагоне.
Если вы знаете, какое расстояние разделяют Тарту и Псков, то поймете, отчего в нашем вагоне было всего два человека: я и мой сосед по купе, человек лет тридцати пяти, читавший какую-то книжку о радиотехнике, превозмогая экономическое освещение.
Экономия экономией, а на весь пустой вагон орало радио, передавая песни советских композиторов, новости полевых работ и другую необходимую в этот поздний час информацию.
Наконец радио, выдержав торжественную паузу, сообщило, что его коллеги из ГДР обнаружили в своих подземных архивах уникальные записи: Б. Брехт исполняет зонги из "Трехгрошовой оперы".
Радио пригласило нас насладиться этой прекрасной находкой.
Заиграла какая-то чудовищная загробная шарманка, и надтреснутый голос фальшиво загнусавил по-немецки, рикошетом дребезжа в стаканах из-под чая:
- У акулы зубы остры...
Тут мой сосед оторвался от книги, внимательно поглядел на меня и рассудительно сказал:
- Заебали, бля, вокализы. Вот еще Брехт нам не пел.
После чего встал, вышел в коридор вагона, чем-то щелкнул там и решительно отключил радио навсегда.
***
Эту историю я вспомнил, посетив сегодня вечер таллинского поэта Танцырева и выслушав его вступительное слово.
Спасибо наидобродетельнейшему пользователю r_v, утически вставшему после поэтического спича и направившему свои строгие стопы к выходу!
А то бы я со своей бесхребетностью так и слушал эти дребезжащие вокализы о упадке мира, эстонских националистах и русскоязычных поэтах.