Дело было вечером, делать было нечего...
БЕОВУЛЬФ
концентрированная, концертрированная и оркестрированная трагедь

Действующие лица:

ХРОДГАР, конунг данов.
ВАЛЬХТЕОВ, его жена.
УНФЕРТ, друг семьи, скользкий тип.
БЕОВУЛЬФ, витязь-сверхсрочник.
ГРЕНДЕЛЬ, просто Грендель.
МАДАМ ГРЕНДЕЛЬ, его мать.
РАССКАЗЧИК
СОБСТВЕННО ДАНЫ, ДРУЖИНА БЕОВУЛЬФА, СКАЛЬДЫ, ГЛАШАТАИ, СЛУГИ, ТРУПЫ – массовка.

...
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.

Уютная пещера семейства ГРЕНДЕЛЬ. Тихое щелканье метронома. За фортепьяно, покрытым вязаной салфеткой, ГРЕНДЕЛЬ-младший исполняет прелюдию ми-бемоль-мажор из „Хорошо темперированного клавира” Баха. За кадром, в кухне, погромыхивает посудой МАДАМ ГРЕНДЕЛЬ.

МАДАМ ГРЕНДЕЛЬ, в такт прелюдии: Первый, пятый, третий палец, снова третий и четвертый… Не слышу энгармонической модуляции! Модуляции не слышу!

Крупным планом – физиономия ГРЕНДЕЛЯ. Он старается. Крупные капли пота срываются на клавиатуру с его благоговейно трепещущих ушей. МАДАМ ГРЕНДЕЛЬ выходит из кухни и, вытирая щупальца о фартук, некоторое время наблюдает за сыном.

МАДАМ ГРЕНДЕЛЬ, устало: ОДИНОМ клянусь, ГРЕНДЕЛЬ, ты не Баха играешь, а сваи заколачиваешь.

Будто в подтверждение этих слов, своды пещеры начинают содрогаться в такт жуткой какофонии. ГРЕНДЕЛЬ в испуге отскакивает от инструмента и сжимает уши ладонями.

ГРЕНДЕЛЬ, в ужасе: Мама, это снова ОНИ!

Широкая панорама нравов и быта во владениях ХРОДГАРА. СОБСТВЕННО ДАНЫ шумно отмечают торжественное открытие нового банкетного зала. Гастролирующий СКАЛЬД вдохновенно декламирует под аккомпанемент:

Праздник ныне у племени данов:
Девы! Танцы грядут в ХЕОРОТЕ!
Рдеют девы румянцем багровым
С первой зарницей раннего утра!
Статны, у стен застыли в сторонке
Десять дев, теребя одеянья;
Истинно! Исстари слово ведется:
Девять при паре, одна остается.

Пещера ГРЕНДЕЛЕЙ. В буфете жалобно звякает посуда. ГРЕНДЕЛЬ, с уксусным компрессом на ушах, вызывает милицию. МАДАМ ГРЕНДЕЛЬ исступленно стучит шваброй в потолок.

МАДАМ ГРЕНДЕЛЬ, предельно вежливо: Господа, нельзя ли потише? Одиннадцатый час!

Все та же панорама нравов и быта во владениях ХРОДГАРА. Нравы, судя по панораме, стремительно падают. Посредь панорамы супруга ХРОДГАРА, белокурая ВАЛЬХТЕОВ, меланхолически лабает на арфе немудрящий репертуар древнескандинавской группы „Хэнде хох”.

ВАЛЬХТЕОВ:
Золота липу возьми скорей,
За сотню земель кораблей вези,
Лезвие в вязкую зябь вонзи,
По девять зим уж два раза ей!

Пещера ГРЕНДЕЛЕЙ. В сокровищнице дребезжит трофейное золото. МАДАМ ГРЕНДЕЛЬ, сочувственно вздыхая, меняет ГРЕНДЕЛЮ компресс.

ГРЕНДЕЛЬ, всхлипывая: Мама! Она лажает!

МАДАМ ГРЕНДЕЛЬ укоризненно качает головой.

ГРЕНДЕЛЬ, в отчаянье: Я так больше не могу! Я сейчас как пойду! Да как скажу! Я им такое устрою, такое!

ГРЕНДЕЛЬ решительно срывает компресс и, размазывая по щекам сопли, движется к выходу.

МАДАМ ГРЕНДЕЛЬ, вдогонку: Папе привет! (безнадежно) И хоть бы тапочки снял…

Часом позже. Жуткая картина хеоротского погрома, посреди которого удовлетворенный ГРЕНДЕЛЬ отбивает кем-то по столу размер три четверти. Под ногами у ГРЕНДЕЛЯ путается ХРОДГАР.

ХРОДГАР: Сразись со мной!
ГРЕНДЕЛЬ, утомленно: Папа, это не смешно.
ВАЛЬХТЕОВ: ПАПА?!

Затемнение.

Несколько позже. Двор ХРОДГАРА, куда только что прибыл БЕОВУЛЬФ. ГЛАШАТАЙ торжественно возглашает:

Хмурятся витязи, плачут девицы,
Ищут желающих с ГРЕНДЕЛЕМ биться,
Чтоб королевство от бедствий спасти.
Ищут давно, но не могут найти.

Кто же, откуда и что ты за птица,
Витязь, дерзнувший с напастью сразиться?
Зрю на кольчуге значок ГТО –
Больше неведомо нам ничего…

БЕОВУЛЬФ, небрежно почесывая волосатую грудь с кривым синим якорем:

Драккары, полные сокровищ,
Я из походов приводил
И не упомню всех чудовищ,
Которых лично победил.

Синеет море за кормою,
Борта лаская кораблю.
Пойду, бывало, хирд построю
И тихим голосом пою:

„Я вам не скажу за древних франков,
франки – это полная фигня,
если даже римские гражданки
просто жить не могут без меня!”

УНФЕРТ, ехидно:

А некто Брека как-то в мае,
Причалив к берегу баркас,
Поведал нам, как вы про[иг]рали
Ему в заплыве стилем брасс!

БЕОВУЛЬФ, невозмутимо:

Вы интересное чудило,
Но не трепите языком.
Я расскажу, как дело было,
А дело, видите ли, в том:

Я вам не скажу за древних франков,
франки – это полняя фигня,
если даже римские гражданки
просто жить не могут без меня!

Пока, от радости немея,
Мерзавец Брека греб вперед,
Я завалил морского змея:
Курлык в хайло - и ниипёт.

Об этой новости неделю
В порту шумели мужики.
На Шерон Стоун женить хотели,
Но мне, признаться, не с руки:

Я вам не скажу за древних франков,
франки – это полная фигня,
если даже римские гражданки
просто жить не могут без меня...

источник-the-mockturtle@lj

читать полный текст со всеми комментариями