Владимир Суравикин продолжает срывать покровы с индийской действительности. Люто, бешено рекомендуется к прочтению.

Можно сколько угодно слушать чужие рассказы о тамошней жаре, грязи и бедности, но полную меру ошеломления получаешь, лишь увидев. Невероятная обшарпанность домов, часть которых обветшала от старости, а другая — ещё до окончания строительства, горы мусора во всех углах и подворотнях, вонь ото всех водоёмов, толпы измождённых, плохо одетых людей и шумные пробки маленьких старых машин на дорогах, коровы и козы в самых неожиданных местах на улицах больших городов, — и всё это под безжалостно палящим солнцем. Человеку из других краёв нужно собрать в кулак всю волю, чтобы прожить в этой жути хоть неделю, и нельзя представить, как можно прожить здесь всю жизнь.



После первых моментов общего шока начинаешь различать частности, прежде всего людей. Я тогда только вернулся из Мексики, где местные жители, при всех их прочих возможных достоинствах, отнюдь не поражали красотой. Но то, что я увидел здесь, было ещё грустнее. Откуда брались эти пухлощёкие красавицы и белозубые красавцы индийских фильмов? Ничего даже отдалённо похожего не попалось мне в толпах, обступавших меня на улицах Бомбея. Тёмный, почти чёрный цвет кожи, какая-то иссушенность, измождённость, плохая, часто грязная одежда. Но и это было ещё не самое жуткое.

Все, конечно, слышали о нищих и бездомных Востока. Но одно дело — слышать и читать... В больших исторических музеях иногда выставлены мумии — нет, не египетские, скрытые бинтами, а сохранившиеся высушенные человеческие тела, иногда многовековой давности. Представьте теперь, что эта мумия появилась у вашей машины, стоящей у светофора, и тянет руки к вам в окно, пытается дотронуться до вашей руки, смотрит ввалившимися впадинами и просит замедленными от слабости жестами — есть, есть... И несть этим мумиям числа.

Невозможно спокойно смотреть на это. Чего стоит всё остальное, если миллионы — вот так? Вы можете себе представить, что вас родили на улице, под забором, и что вы проводите там всю свою жизнь, не узнав, что такое постель, что такое крыша над головой, и умираете на обочине? Что вымыться вам будет можно только в канаве, если рядом прорвёт водопровод? Что вы действительно будете лишним человеком в том прямом, жутком смысле этого слова, то есть будете никому, никому не нужны? Глядя на это, мучаешься вопросом — если есть милосердный бог, куда же он смотрит?!

Читать полностью