Э.Скотт, Р.Бернс и Т.Блэклок. Переписка
(для антологии переводов шотландской поэзии "Золотой век Роберта Бернса",
в продолжение записи http://stran-nik.livejournal.com/397788.html)

Э.Скотт, Р.Бернс и Т.Блэклок. Переписка


Элизабет Скотт
(1729–1789)

ПОСЛАНИЕ
владелицы поместья Укоп-Хаус Роберту Бернсу, Эйрширскому барду.
Февраль 1787

Мой славный пахарь дивных нив,
Не ошибусь, предположив,
Что ваш талант писать стихи
Взращён совсем не у сохи,
И не от школьного ученья
Все ваши знанья - без сомненья!
Нет, не овсянка с простоквашей
Вскормили душу, тело ваше
(Такая снедь лишь тех питает,
Кто «отче наш» с трудом читает).
Не скажет пахарь, например,
Что древним греком был Гомер;
Умчится, не жалея ног,
Он от Вергилиевых строк –
Чтоб вы, мой друг, потом шутили
Про всем известных Чарли с Вилли.
В кругу умнейших вы бывали,
И добродетель воспевали
Тех, кто стремления полны
К благополучию страны.
Но будь вы пахарь или граф -
У вас такой приятный нрав,
Что я, простуды не боясь,
Верхом неслась бы, через грязь,
Зимой, миль двадцать, что есть силы,
Хоть и стара моя кобыла,
Чтоб ночью встретиться с тобой,
Услышать стих весёлый твой.
Ты угостить меня бы мог:
Селёдка добрая, пирог –
Вот это был бы славный пир!
Ваш эль простой, и хлеб, и сыр
Милей, чем суп из черепах
У глупых лэрдов на столах.
Быть может, мёрзнет наш поэт?
Послать хочу вам тёплый плед,
Он вас согреет, будет с вами
Везде - на ярмарке и в храме.
Будь это север или юг –
Повсюду плед шотландцу – друг.
Увы, вдали от вас живу;
Но братом гордо вас зову.

Ваша покорная слуга
Э.С.

E.Scott

THE GUIDWIFE OF WAUKHOPE-HOUSE
TO ROBERT BURNS, THE AIRSHIRE BARD.
FEB. 1787.

MY canty, witty, rhyming plughman,
I haftin's dout, it is na' true, man,
That ye between the stilts was bred,
Wi' plughman school'd wi' plughman fed.
I doubt it sair, ye've drawn your knowledge
Either frae grammar, school, or colledge.
Guid troth, your saul and body baith
War' better fed, I'd gie my aith,
Than theirs, who sup sour milk and paridge,
An' bummil thro' the single caritch.
Whaever heard the plughman speak,
Could tell gif Homer was a Greek?
He'd flee as soon upon a cudgel,
As git a single line of Virgil.
An' then sai slie ye crack your jokes
O' Willie P-- and Charlie ----.
Our grit men a' sai weel descrive,
An' how to gar the nation thrive,
Yen maist wad swear ye dwalt amang them,
An' as ye saw them, sai ye sang them.
But be ye plughman, be ye peer,
Ye are a funny blade, I swear.
An' tho' the cauld I ill do bide,
Yet twenty miles, an' mair, I'd ride,
O'er moss, an' muir, an' never grumble,
Tho' my auld yad shou'd gai a stumble,
To crack a winter-night wi' thee,
An' hear thy sangs, an' sonnets slie.
A guid saut herring, an' a cake
Wi' sic a cheel a feast wad make.
I'd rather scour your rumming yill,
Or eat o' cheese an' bread my fill,
Than wi' dull lairds on turtle dine,
An' farlie at their wit and wine.
O, gif I kenn'd but whar ye baide,
I'd send to you a marled plaid.
'Twod haud your shoulders warm and braw,
An' douse at kirk, or market shaw.
Far south, as weel as north, my lad,
A' honest Scotsmen loe the maud.
Right wae that we're sai far frae ither;
Yet proud I am to ca' ye brither.

Your most obed. E. S.


Р.Бернс.

ОТВЕТ Э.СКОТТ

Леди!

Да, помню: был я безбород,
В жару ходил на обмолот –
Был первым на гумне,
Умел пахать и боронить;
Но и в ученье первым быть
Всегда хотелось мне.

Я вспоминаю страдный день;
В полях беседа шла
О том, как я кошу ячмень,
О той, что мне мила.

В день летний на сплетни
Хватало сил у нас,
А дело – кипело,
Покуда день не гас.

С тех пор во мне мечта одна
(И лишь со мной умрёт она) –
О, как бы мне суметь
Все силы родине отдать:
Трактат, быть может, написать
Иль просто песню спеть.

Чертополоха видя цвет
Средь чащи ячменя,
Я не срезал его, о нет,
Наш талисман храня.

Страною родною
Горжусь я с юных лет,
Я знаю, что края
На свете краше нет.

За песню взялся я едва –
Перемешались все слова,
Звучали вразнобой,
Покуда мне не помогла
Подруга, что со мной была
На славной жатве той.

Я вспоминаю этот взгляд –
И вновь горю в огне;
Она в стихи вселила лад,
Запала в сердце мне.

Смотрела несмело
Она – и всё нежней;
В волненье, в смущенье
Молчал я рядом с ней…

Хвала любви - воскликнем мы –
С весёлым танцем в дни зимы;
Да будем мы вдвоём!
Суть жизни, от кручин бальзам,
Дар неба, данный в радость нам –
Мы женщиной зовём.

А недруг женщин – существо,
Исполненное зла;
Мать устыдится, что его
Когда-то родила!

Мужлана не стану
Мужчиной называть;
Дам слово – такого
Должны мы презирать.

А вам, что хлева далеки,
За сладость присланной строки –
Сердечный мой поклон!
Ваш плед, уверен я, хорош;
В нём с идеалом буду схож –
Красив и обновлён!

Я буду больше пледом горд,
Нависшим над крестцом,
Чем мехом (тем, что носит лорд)
Иль царским багрецом.

Прощайте! И знайте -
Желаю вам всегда
Я счастья! Напасти
Пусть сгинут без следа!

R.Burns.

THE ANSWER

GUIDWIFE,

I MIND it weel in early date,
When I was beardless, young and blate,
An' first cou'd thresh the barn,
Or haud a yokin at the plugh,
An' tho' fu' foughten sair eneugh,
Yet unko proud to learn.

When first among the yellow corn
A man I reckon'd was;
An' with the lave ilk merry morn
Could rank my rig and las;

Still shearing and clearing
The tither stooked raw;
With clavers and halvers
Wearing the time awa':

Ev'n then a wish (I mind its power)
A wish, that to my latest hour
Shall strongly heave my breast;
That I for poor auld Scotland's sake
Some useful plan, or book could make,
Or sing a sang at least.

The rough bur-thistle spreading wide
Among the bearded bear,
I turn'd my weeding heuk aside,
An' spar'd the symbol dear.

No nation, no station
My envy e'er could raise:
A Scot still, but blot still,
I knew no higher praise.

But still the elements o' sang
In formless jumble, right an' wrang,
Wild floated in my brain;
Till on that harste I said before,
My partner in the merry core,
She rous'd the forming strain.

I see her yet, the sonsy queane,
That lighted up my jingle;
Her pauky smile, her kittle e'en,
That garr'd my heartstrings tingle,

So tiched, bewitched,
I rav'd ay to mysel;
But bashing and dashing,
I kenn'd na how to tell.

Heal' to the set, ilk guid cheel says,
Wi' merry dance in winter-days,
An' we to share in common:
The gust o' joy, the balm of woe,
The saul o' life, the heav'n below,
Is rapture-giving woman.

Ye surly sumphs, who hate the name,
Be mindfu' o' your mither:
She, honest woman, may think shame
That ye're connected with her.

Ye're wae men, ye're nae men,
That slight the lovely dears:
To shame ye, disclaim ye,
Ilk honest birkie swears.

For you, na bred to barn and byre,
Wha sweetly tune the Scottish lyre,
Thanks to you for your line.
The marled plaid ye kindly spare,
By me should gratefully be ware;
'Twad please me to the Nine.

I'd be mair vauntee o' my hap,
Douse hingin o'er my curple,
Than ony ermine ever lap,
Or proud imperial purple.

Farewel then, lang heal' then,
An' plenty be your fa':
May losses and crosses
Ne'er at your hallan ca'.

March 1787.
R. BURNS


Томас Блэклок
(1721-1791)

Ответ Томаса Блэклока Элизабет Скотт, касающийся Бернса

Мадам, я вас молить готов:
Пусть суд не будет ваш суров;
Да, бард забыл – уж он таков –
Об этикете:
Зачем ему, в конце концов,
Оковы эти?

Тех похвалить, других ругнуть
Без страха – вот поэта путь,
И не считается ничуть
Он с именами,
Но честь – его натуры суть,
И страсть, и пламя.

Однажды (говорит молва)
Явилась Муза – нетрезва,
Больна, нервозна, неправа –
К поэту в дом
И принесла не те слова
И не о том.

Но прилетел от вас привет,
И оживился наш поэт,
В его глазах зажёгся свет,
Ушла досада:
Не будет от горы монет
Такой отрады!

Я песню слишком долго пел,
Вам стих мой дряхлый надоел;
Пора бы положить предел
Сей болтовне.
Ну что ж, Алисии*) удел
Назначен мне.

*) Имеется в виду св. Алиса (Алисия) из Схарбека (недалеко от Брюсселя) (1215 – 1250, память 12 июня), монахиня цистерцианского ордена, поступившая в монастырь в возрасте семи лет и прославившаяся подвижнической жизнью, полной болезней и страданий (она потеряля зрение и была парализована). Т.Блэклок был слеп с детства.

Thomas Blacklock
(1721-1791)

A LETTER FROM THOMAS BLACKLOCK TO THE AUTHOR, RESPECTING BURNS

Dear madam, hear a suppliant's pray'r,
And on our bard your censure spare,
Whase bluntness slights ilk trivial care
Of mock decorum:
Since for a bard its unko rare
To look before him.

With joy to praise, with freedom blame,
To ca' folk by their Christian name,
To speak his mind, but fear or shame,
Was ay his fashion:
But virtue his eternal flame,
His ruling passion.

This by-past time, as fame reports,
The author's Muse was out of sorts,
And in some freak, perhaps in dorts,
Or ablins spleen:
She paid her visists at the shorts,
An' lang between.

But, when your sang approach'd his ear,
How fain he was, you need na speer,
The smiles of heaven, whilk nature chear,
Were never brighter:
Na sudden tide of worldly gear
Sae gars him flighter.

But lang enough, perhaps o'er lang,
I draw an auld man's feeble sang;
Yet, tho' in this ye ca' me wrang,
Perhaps na blate;
I still maun ask, for a' my thrang,
Alicia's fate.


Две предыдущие публикации стихов в этом журнале:
ШОТЛАНДСКАЯ ВЫПИВКА (из Р.Таннахилла)
Два военных стихотворения В.Броневского