«Китайский опыт борьбы с коррупцией во многом построен на противостоянии двух блоков, имеющих разные экономические интересы, – говорит востоковед Саид Гафуров. – С одной стороны выступают предприятия и компании центрального подчинения, объединенные властями в холдинги, с другой – предприятия и компании провинциального подчинения. Меры, направленные на поддержку одних, как правило, вредят другим. Правительство изо всех сил пытается закрыть неэффективные предприятия в провинции, опираясь на концепцию экономической эффективности, тогда как власти на местах больше заинтересованы в сохранении рабочих мест, создании добавочной стоимости, сборе провинциальных налогов. Этот конфликт интересов, это жесткое противостояние – удобный инструмент для антикоррупционной борьбы».
«К примеру, в Китае больше алюминиевых заводов, чем во всем остальном мире, – заявил Гафуров газете ВЗГЛЯД. – Это плохо, так как большинство этих заводов маленькие, старые, экономически неэффективные. Таких около 90%. А все хорошие заводы объединены в холдинг, находящийся в центральном подчинении. Мелкие, отсталые заводы давят, например, путем повышения платы за электричество, тарифов на доставку сырья по железным дорогам и так далее. Тем не менее заводы продолжают существовать, даже несмотря на прямое распоряжение их закрыть».
По словам Гафурова, такая конкуренция и создала специфическое условие для борьбы с коррупцией. Региональные элиты успешно роют компромат на центральные, руководствуясь экономическими интересами. Так же поступают и центральные элиты. Дело Бо Силая – это успех центральных элит, дело железнодорожника Лю Чжицзюня – региональных. «Человек получил информацию. Идет к противникам коррупционера. Никто не посмеет вмешиваться, чтоб не попасть под раздачу. Характерно, что Бо Силай арестован, но с его единомышленниками не расправились, они нужны партии в том числе для борьбы с коррупцией», – добавив Гафуров, подчеркнув, что в Китае нет единого арбитра, но есть коллективное руководство, когда люди в политбюро собираются и договариваются о правилах игры. «Это эффективная модель», – уверен востоковед.
По словам Гафурова, если Дмитрий Медведев хочет взять за образец китайский опыт, необходимо создать две мощные экономические силы, чьи интересы будут взаимоисключающими. «Тогда информаторы будут знать, куда идти, чтобы расследование было доведено до конца. Возрастет влияние правоохранительных органов, возрастет доверие людей к власти», – резюмировал эксперт, признав, что победить коррупцию Китаю не удалось, но удалось обуздать темпы ее роста.
Особый случай
В Китае, как и в России, имеются и региональные коррупционные особенности, связанные с автономными регионами, где проживают национальные меньшинства (к примеру, Синьцзян-Уйгурский и Тибетский районы). По словам Гафурова, ситуация там более запущенная. Однако в связи со спецификой и архаичностью местных социальных институтов это локальная проблема. Грубо говоря, коррупции там больше, но она менее вредна и для экономики, и для властного аппарата, и для государственного организма в целом. В итоге Пекин старается лишний раз не лезть в дела местных элит, чтобы не провоцировать конфликты.
![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small}