К методологии анализа мемуарного текста
Сашина мама Т.Н. Зибунова в своих интереснейших недописанных мемуарах о Тарту 60-х гг. сообщает:

<...> за мной ухаживал Андрей Долгашев. Один из любимейших в то время учеников Лотмана.

В последствии с ним произошла трагическая история. Когда я училась курсе на
втором в Тарту была такая история. Юрий Михайлович направил на практику в
Москву к вдове Булгакова своего любимого ученика Андрея Долгашова, ЮрМих любил его больше чем Чернова. Андрей из Москвы привез машинописный вариант "Мастера и Маргариты", тогда еще не опубликованного. Этот экземпляр ему дала вдова специально для Лотмана. Роман тогда прочли все филологи и их друзья, в том числе и я. Через несколько месяцев в Тарту приехал Солженицын за
рукописью романа, которую Долгашев яко бы украл(!) у вдовы. Если он её
украл, то зачем отдал Лотману? Юрий Михайлович распластался перед
Солженицыным и почти уничтожил несчастного Андрея. Вдове было уже лет под 90, конечно же она сама забыла, что отдала на прочтение Лотману рукопись. А Долгашова ото всюду изгнали, в итоге он в какой-то причудской деревне спился и сгорел. Меня эта история очень поразила именно подобострастием к авторитетам и безразличием к простым людям. Моего уважения в Лотману поубавилось.

История эта (вернее - не эта) произошла в апреле 1963 (не удержусь: матушка была еще мною брюхата) - подробности и переписку по поводу см. в "Не-мемуарах" Лотмана и материале Т. Кузовкиной "История одного знакомства" в "Вышгороде" (№3, 1998, С. 127-132).

Д. занимался в семинаре не у Ю.М., а у З.Г. Минц (она и переписывалась с Е.С.), но мемуаристка выпрямляет историю: З.Г. вообще в рассказае не фигурирует. Ну ладно, сочувствие к герою и все такое, обычная штука. Интереснее вот что: Елена Сергеевна родилась в 1893, несложно подсчитать, сколько ей было лет. За аберрацией рассказа Т.Н.З. - несколько одновременно действующих механизмов: (1) мотивировка сюжетная (маразм ничего не соображающей старухи, бравая военная решимость Солженицына и трусливая измена Лотмана создают достаточный фон для красивого сюжета "жертвы обстоятельств"); (2) аберрация историческая; вдова Булгакова принадлежит к временами античным и должна непременно быть дряхлой старухой. Так у Ольги Форш в "Сумасшедшем корабле" беспризорники спрашивают у проходящих мимо героев, родились ли они как все люди или - от обезьяны; (3) аберрация индивидуальная: молодым людям свойственно не различать лета пожилых, а мемуаристам свойственно полагать себя в возрасте, приближенном ко времени рассказа, а второстепенных героев - в возрасте, приближенном ко времени рассказывания. Или, точнее говоря, мы не можем примириться с тем, что мертвые не стареют.

На сайте этом, кстати, много замечательно интересных материалов, не опубликованных на бумаге (включая письма Довлатова и мемуары о нем.)

Напишет ли Саша мемуары о том, как она у нас на студконференции выступала?