ДРУГОЙ МИР

ДРУГОЙ МИР

У каждого времени свои истины и свои заблуждения. И чтобы научиться понимать, 
нужно смотреть в прошлое без осуждения или раболепия, не навязывая времени 
собственные заблуждения и свои истины.

Из школьного учебника:

 

«Влад Цепеш был действительно жестоким воеводой, полностью соответствовавшим 
своему прозвищу. Однако все учинённые им казни оправдывались интересами 
государства …» История румын, Ожог и Шаров, рекомендовано к изданию кафедрой 
истории средних веков и нового времени Молдавского Государственного университета.

 

Любопытно. Казни оправдывались в чьих глазах, с чьей точки зрения? 
Сегодняшних школьников? Валашских бояр? Кафедры истории?

 

Сказание о Дракуле воеводе

 

Одним из первых о Владе Цепеше писал дьяк Федор Курицын, возглавлявший в 1482-
1484 годах посольство великого князя Ивана III Васильевича к венгерскому королю 
Матвею Корвину.  «Сказание» появилось всего лет через десять после смерти Влада, но 
всё же это не летопись, а литературное произведение. Однако, в нашем случае важна 
не достоверность поступков Влада, а отношение к ним современника:

 

«И толико ненавидя во своей земли зла, яко хто учинит кое зло, татбу или разбой, или 
кую лжу, или неправду, той никако не будет живъ...»

«И так ненавидел зло в своей земле, что если кто совершит какое-либо преступление, 
украдет, или ограбит, или обманет — не избегнуть тому смерти. Будет ли знатный 
боярин, или священник, или монах, или простой человек, пусть он владеет несметными 
богатствами, все равно не откупится он от смерти, и так грозен был.»
...

Это ли не одобрение? А вот ещё фрагмент:

 

«Если какая-либо женщина изменит своему мужу, то приказывал Дракула вырезать ей 
срамное место, и кожу содрать, и привязать ее нагую, а кожу ту повесить на столбе, на 
базарной площади посреди города. Так же поступали и с девицами, не сохранившими 
девственности, и с вдовами, а иным груди отрезали, а другим сдирали кожу со срамных 
мест, или, раскалив железный прут, вонзали его в срамное место, так что выходил он 
через рот. И в таком виде, нагая, стояла женщина, привязанная к столбу, пока не истлеет 
плоть и не распадутся кости или не расклюют ее птицы.»

 

Дракула обедает рядом с посаженными на кол трупами, повелевает прибить гвоздями к 
головам послов шапки, отрубает руки женщине, муж которой ходит в порванной рубахе, 
и автор явно пребывает в восторге от кровожадного остроумия Влада.

 

Помимо русских источников о Владе писал итальянский гуманист Антонио Бонфини в 
«Венгерской хронике», который тоже считал соединение жестокости и справедливости 
обязательным свойством государя. Заметно, что свирепые шутки Цепеша его не удивляют 
и не отталкивают. Осуждение жестокости Влада мы находим только в сочинениях 
немецкого мейстерзингера Михаэля Бехайма, которые представляют собой куплеты 
такого рода:

 

О самом лютом из владык,

кто подданных своих привык

тиранить повсеместно,

с тех пор, как мир был сотворён,

о злейшем звере всех времён,

насколько мне известно,

поведаю стихами,

как Дракул, злобствуя, владел

Валахией и свой удел

упрочить мнил грехами.

 

В отличие от «Сказания» и «Венгерской хроники», немецкие тексты не несут никакой 
смысловой нагрузки, кроме неприятия Влада. Может быть, в Германии были другие 
нравы?

 

Охота на ведьм

 

В том же самом 1486 году, когда было записано «Сказание»,  двое германских 
инквизиторов - Яков Шпренгер и Генрих  Крамер  (Инститорис) - издали известную 
книгу «Молот ведьм» - пособие для борьбы с демонами, "чтобы как духовные, так и 
гражданские судьи располагали готовыми приемами пыток, ведения суда и вынесения  
приговора". Она была написана в исполнение знаменитой ведовской буллы папы 
Иннокентия VIII  Summis desiderantes, призвавшего к уничтожению ведьм по всей 
Германии. Несмотря на серость и убогость содержания, успех книги превзошёл все 
ожидания - она занимала второе место по продажам после Библии (а не 
«Божественная комедия» Данте, и не «Декамерон» Боккаччо) и выдержала 29 изданий 
в Германии, Франции и Италии. Сотни инквизиторов зачитывались ею, тысячи 
священников использовали в проповедях, сотни тысяч мирян внимали, чтобы 
применять на деле.

 

Определить даже приблизительное количество жертв буллы Иннокентия VIII нет 
возможности, называются различные цифры от тридцати тысяч до двухсот тысяч 
замученных. В некоторых немецких городках было трудно встретить женщину любого 
возраста,  в Бамберге за год были сожжены 22 девочки в возрасте от 7 до 10 лет. Со 
временем увлечение охотой на ведьм утихло, но отдельные случаи сожжения отмечаются 
в Западной Европе до конца XVIII века, Франция отменила процессы против ведьм 
только 1793 году. Интересно, что булла 1484 года не отменена католической церковью 
до сих пор.

 

Молдавско-немецкая хроника

 

Вероятнее всего Штефан чел Маре был знаком с произведениями о Дракуле, или, во 
всяком случае, наблюдал произведённый ими эффект. Песня мейстерзингера появилась 
ещё при жизни Влада, «Сказание» было записано до 1486 года, а «Венгерские хроники» 
около 1488. Как бы то ни было, в 1499 году Штефан заказал написание летописи на 
немецком языке, известной сегодня как «Молдавско-немецкая хроника», и отправил её в 
Нюрнберг в 1502 году. Вот в каком образе Штефан пожелал себя видеть:

 

«В месяце феврале 27 дня воевода Штефан пошел к Браиле в Мунтении и пролил много 
крови, сжег торг и не оставил в живых даже ребенка в чреве матери, а распарывал 
животы беременным и вешал младенцев им на шею».

 

И чуть ниже:

 

«Господь помог ему уничтожить их, тех же, кого изловили живыми, он велел сажать на 
колья крестообразно через пупок, всего примерно 2300; и был занят этим два дня (...) и 
пошел с большой добычей и радостью в Сучаву, воздавая хвалу Господу Богу со своим 
владыкой, архиереями и дьяконами, потому что с Его помощью удалось совершить 
такое».

 

Эпоха

 

Надо сказать, что в Средние века человек не был особенно восприимчив к виду крови, 
страданий, пыток. Смерть была обыденной – чума, войны, неурожаи, и отношение к 
смерти было спокойным. Дело даже не в том, что происходили такие ужасные события, 
как, скажем, Крестовый поход детей, когда тысячи неубранных детских трупиков в серых 
рубашках и коротких штанишках устилали поля, а в том, что это никого особенно не
 трогало.

 

Весной 1212 года в разных частях Европы стали собираться толпы детей, заявлявших, что 
они идут освобождать Иерусалим. После нескольких неудач крестоносцев в массовом 
сознании европейцев возникло убеждение в том, что Господь, не давший победы 
сильным, но грешным, дарует ее слабым, но безгрешным, это и привело к стихийному 
взрыву религиозности. Поначалу церковь реагировала благосклонно, папа Иннокентий III 
надеялся организовать новый Крестовый поход и даже сказал: «Эти дети служат укором 
нам, взрослым: пока мы спим, они с радостью выступают за святую землю". Но потом эта 
идея перестала нравиться, и детей бросили на произвол судьбы. Разрозненными группами 
дети уходили в сторону моря, которое – с божьей помощью - должно было расступиться и 
пропустить детей в Иерусалим. Всего было около двадцати тысяч детей из Франции, и 
примерно столько же из Германии, их сопровождали взрослые священники. До моря 
дошли немногие, дети умирали в пути от голода, холода и болезней, тысячами гибли во
 время перехода через Альпы, но и у тех, кто уцелел, худшее было впереди. Жители 
прибрежных городов были настроены враждебно, жить было негде, есть нечего, 
возвращаться в Альпы немыслимо, а море не расступалось. Дети заходили в воду и до 
хрипоты пели гимны, но море было неумолимо. В Марселе купцы согласились 
переправить на кораблях пять тысяч детей в Палестину, но привезли их в Египет и 
продали в рабство. В Брандизи всех девочек продали в матросские притоны, и в других 
городах детей травили собаками, убивали, продавали в рабство. Но поразительно вот что 
– европейские хронисты того времени, подробно описывавшие феодальные распри, 
битвы и восстания, писали об этой трагедии скупо и без интереса.

 

И более поздняя история Европы полна жестокостями и кровопролитием, к примеру, 
события Варфоломе́евской ночи - резня гугенотов во Франции, устроенная католиками в 
ночь на 24 августа 1572 (строго говоря, это уже не Средневековье), когда в Париже было 
убито от 3 000 до 10 000 человек, и ещё до 70 000 в других городах, а 200 тысяч гугенотов 
бежали в соседние страны.

 

Чем же мог Дракула поразить воображение современников и потомков? Может быть, 
изощрённостью казней? Но современниками Влада были люди с развитым воображением
 - Великий инквизитор Торквемада и живописец Иероним Босх. И в следующие века в 
Европе жили люди с богатой фантазией.

 

Казнь Дамьена

 

Робер-Франсуа Дамьен покушался на жизнь Людовика XV, а может быть только 
имитировал покушение – он слегка поцарапал короля перочинным ножом. Говорят, что 
Людовик просил не убивать Дамьена, но 2 марта 1757 года суд приговорил Дамьена к 
покаянию у Нотр-Дамского собора и казни на Гревской площади.

 

Дамьена предполагалось четвертовать, но сначала его вздернули на дыбу, потом жгли 
горящей серой, рвали куски мышц раскалёнными щипцами, вырывали соски, а в свежие
 раны заливали расплавленный свинец, кипящее масло и горящую смолу. Священники 
же в это время призывали его покаяться.  

 

Затем его привязали к четырем лошадям, чтобы разорвать на части. Лошади рвались, их 
стегали кнутом, Дамьен страшно кричал, но всё никак не удавалось оторвать хотя бы одну 
ногу или руку. Добавили еще лошадей, пробовали направлять лошадей по-другому, но 
безуспешно. После нескольких попыток одна из лошадей упала. Тогда тело Дамьена 
надрезали в бёдрах и у подмышек, лошади потянули и оторвали ногу. Толпа на площади 
и аристократы в окнах захлопали в ладоши. Когда оторвали все конечности, тело ещё 
дышало, глаза жертвы скользили взглядом по толпе. То, что осталось от Дамьена, бросили 
на костёр, а после сожжения пепел развеяли по ветру.

 

Я всё думаю: а могли бы авторы учебника выдержать зрелище посаженного на кол 
человека? Бумага терпит, а психика?

 

Непоправимо испорченная репутация

 

Почему же репутация Влада была безвозвратно испорчена, почему из него сделали вампира 
и исчадие ада?

 

А кто бы поверил, что Екатерина Медичи, отдавшая приказ к резне гугенотов, пьёт кровь 
людей и летает по ночам? И не потому, что любая национальная мифология стоит на том, 
что «наши предки благородны», а все остальные так себе. А потому, что в своём отечестве 
нет не только пророка, но и харизматического изверга. Легендарный злодей должен быть остраненным, чужим, и жить он должен в уединённом замке в далёких от Парижа поросших 
лесами горах Трансильвании. Знаете где это? Или, допустим, в холодных заснеженных 
пустынях, как злой колдун Распутин из диснеевского мультика. Кто будет задумываться о 
том, что суровому царю Ивану Грозному и не снились такие массовые расправы как 
события Варфоломеевской ночи?

 

А будет ли кому-то интересно, если вдруг сказать, что Влад Дракула был всего лишь 
человеком своего времени? Который, возможно, и был чуть жёстче других, но
 современному человеку эту разницу не понять и не увидеть.

 

Сказки о вампирах

 

С конца XVIII века тема вампиризма из народных сказок начинает проникать в литературу. 
Помните у Пушкина:

«Боже!— думает бедняк,—
Это, верно, кости гложет
Красногубый вурдалак.

 

Можно вспомнить «Коринфскую невесту» Гете, повести о сербских вампирах Проспера 
Мериме, повесть А. К. Толстого «Упырь», «Вий» Гоголя, «Упыри» Михая Еминеску …

 

В течение трёх веков о Владе Цепеше никто особенно и не вспоминал, может быть, он так 
бы и остался персонажем средневековой истории, если бы не роман Брема Стокера 
«Дракула», вышедший в 1897 году. В принципе, сочинение Стокера не более чем 
бульварный роман начала века, который сейчас читать просто-напросто скучно. А разве 
«Молот ведьм» был написан искусно?

 

Исследователи, изучавшие черновики Стокера, утверждают, что в первых вариантах 
вместо Трансильвании была Штирия, а главным героем был австрийский граф, но потом 
Стокер случайно встретился с неким венгерским краеведом, и всё изменилось. А не было
 бы этой встречи, кто бы знал о Владе? Кто сегодня, скажем, в Америке слышал о таких 
исторических личностях, как Штефан III Мушат, Влад III Бассараб, Матьяш Хуньяди?

 

По большому счёту Дракула является литературным персонажем, медийным продуктом, 
как Носферато, или голливудский Имхотеп.   

 

Учебник

 

Почему мы говорим о школьном учебнике, разве учебник это предмет спора и источник 
истины? Наверное нет, но именно школьный учебник и есть та матрица мифов, которая 
загружается ребёнку в голову. С диссертацией познакомятся всего несколько умников, а 
этот текст тысячи детей будут вынуждены читать и произносить вслух.

 

Средневековье – это время, когда категория веры была значительно важнее национальной принадлежности, время национальных государств ещё не пришло. Влад занимался прежде 
всего укреплением личной власти и выживанием, он был себе и судьёй, и законом. Это 
похоже на централизацию государства, но не одно и то же. Я боюсь, что «дело 
объединения румын и создание централизованного государства» в XV веке было 
настолько нереальной и немыслимой задачей, что ни Влад, ни Штефан об этом не 
задумывались. Авторы учебника просто переносят своё восприятие и свои идеологические 
задачи на людей Средневековья.   

 

Влада нельзя ни судить, ни оправдывать исходя из наших представлений. Это был другой 
мир. Это ни хорошо, ни плохо. История бесстрастна – было то, что было. Пристрастны 
люди.

 

Ладно, а что детям скажем?

http://www.public.md/

 

 

источник-olegkrasniy@lj

читать полный текст со всеми комментариями