Новый Сатирикон
В чем корень зол, главная болезнь российской сатиры? Сегодня, когда в интеллектуальном сообществе неожиданно вспыхнула дискуссия по поводу возможности и дозволенности сатиры, нам часто говорят – «не замай», сатира – это святое. Ибо сатира, дескать, позволяет бичевать недостатки общества, врачевать язвы и высмеивать негодяев. Больше того – она просвещает. А ежели кому больно от шуток сатириков? Что ж - не лучше ль на себя, кума, оборотиться? Рожа кривая, на зеркало неча пенять!!!
Гоголевский Городничий бросает в зал: «над кем смеетесь, над собой смеетесь!». Но так ли это? Действительно ли русская сатирическая традиция учит смеяться над собой? Правда ли, что она способствует исправлению нравов?
Достаточно посмотреть телевизор, чтобы увидеть, что современная российская сатира носит функцию разделения. На «мы», которые в зале и «они», которые на сцене. Кто же пародируется в первую очередь? Старушки, пьяницы, вообще – русские. Охотно шутит современный сатирик и на национальные темы. В наследство от Советского Союза остались пошлые анекдоты, высмеивающие чуть ли не все населявшие его народы. Сатирик Михаил Задорнов чуть ли не десять лет посвятил рассказам о поведении русских за границей. Рассказывая о нелепых и чудовищных поступках «дорогих россиян», сопровождая их комментариями в стиле «нас е-т, а мы крепчаем». «Только русский мог (далее – какой-нибудь нелепый поступок)» или же «Только нашему человеку могло прийти в голову (дальше – какая-нибудь глупость)».
Так чем же в действительности занят постсоветский, вернее, построссийский сатирик? Высмеиванием русских. В Америке, например, охотно смеялись над мексиканцами, неграми и прочими меньшинствами. Отличительная черта России – смех над русским народом как таковым. И не надо говорить, что пьяницы и старушки, дескать, не представляют русский народ. Да, не представляют, точно также, как высмеиваемые мексиканцы в гигантских шляпах, вечно сердитые и пьющие текилу, не представляют мексиканский народ. Но именно они на десятилетия определили образ «мексиканца».
Сатирики пьяниц именуют русскими. То есть идет глумления над национальным типом как таковым. Образованный человек – всегда «русскоязычный». Например, школьники, протестующие против отмены русского языка в латвийских школах – «русскоязычные». Пьяницы – конечно же, русские.
В итоге сатирик не добивается «катарсиса». Человек, глядящий на эстрадное кривляние, не преисполняется желанием исправить негативную ситуацию. Например, помочь пьяницам бросить пить, или подбросить старушкам пять рублей на увеличение пенсии.
Нет, все происходит не так. Душа зрителя черствеет. Вместо того, чтобы прочувствовать проблему, он удаляется от нее. Возникает чувство отторжения. Мир делится на «нас» – здоровых, веселых, сидящих в зале. И «их» – тупых, пьяных, русских, тех, кого нам ИГРАЮТ со сцены. В зале сидят «американцы», похохатывающие над эстрадными приключениями несчастных «мексиканцев» (кактусовая водка, скакание по пустыне на ишаке и т.п.).
Тем рожам, которые глядят на нас со сцены, не возникает никакого желания помочь. Больше того, ублюдочные «хари», изображаемые «сатириками», столь мерзки, что возникает чувство отторжения. «Я не хочу быть, как они».
Итог – сатирка проводит в обществе разделительную черту, по одну сторону которой находится хохочущий класс, а по другую – все остальные. Реальные же проблемы – забалтываются. Сатира – это анестезия, которая разделяет народ. Помогает сидящим в зале богатым и счастливым забыть о том, что есть нищие старушки. Ибо жуткие старушечьи маски вызывают отторжение – «и поделом им». Старушки сами виноваты – много пьют, мало работают и вообще неэффективны.
Иначе говоря, российская сатира носит ярко выраженный социально-расовый характер. Никаких проблем она не решает. Салтыков-щедринская сатира на царскую Россию не способствовала улучшению управляемости государством. Зато очень способствовала консолидации «малого народа», полагавшего, что Россия должна быть уничтожена и не испытывавшего никаких чувств к будущей «этой стране». И не мудрено. Сатира умерщвляет чувство патриотизма, естественное желание добра своим сородичам, стремление улучшить положение в стране.
Зато утверждает раз попавшего в ее сети человека в ненависти к другим людям его же рода-племени. «Эти вечно пьяные русские, фи». И – стремлении разрушить страну и государство. Ибо раз Россию населяют «эти» – то гореть ей в аду демократии и прав человека, разве не так?
Сатира сопоставима с лоботомией, она каленым железом выжигает из человека душу и естественное сострадание, оставляя взамен в лучшем случае безучастность к чужому, много раз обхихиканному горю, своему народу и своей стране.