Сегодня опять день был сонным : с серых небес шёл снег. Провёл я с утра в университете два семинара (вполне нормально их провёл) и поехал в бассейн плавать. Ух, и поплавал же я. Два часа плавал без перерыва. Алконостом плавал, аспидом, гамаюном, магаюном, дрекавацем даже плавал. Потом поехал я домой чай пить и гулять с собакой Гелей, которая сохраняет лояльность и помахувает своим хвостиком. В начале Червишевского тракта фура огромная слетела с дороги и упёрлась в лесопосадки.


ЧТО БЫЛО В МОЁМ ЖУРНАЛЕ ДЕСЯТЬ ЛЕТ ТОМУ НАЗАД. Мирослав Бакулин. ЦЕРКОВНЫЙ.
Александр Николаевич Иванов в юности учился в военном училище по специальности "связист". Поэтому после армии завел себе компьютерный бизнес с охранными и телекоммуникационными связями. Уверовал в Бога. Стал воцерковляться. В храме познакомился с чудесной женщиной Анной Алексеевной, она в одиночку воспитывала сына. Скоро они поженились, родились еще две доченьки. Бизнес шел хорошо, тем более, что на работу Александр Николаевич старался брать верующих, непьющих мужичков. Так бы она жизнь и катилась потихоньку, да в рай не распятых не пускают.

Везде свои искушения. В храме познакомился он с Владимиром Петровичем, который раньше работал в КГБ, а потом стал политиком и подвизался теперь в областной администрации. Владимир Петрович, собственно сам подошел к Иванову и предложил поговорить после службы. Разговор был интересный. Владимир Петрович предлагал свои административные ресурсы в обмен на то, что часть фирмы, отвечающую за прокладку связи, Александр Николаевич перепишет на него:
— Это пустая формальность, — уверял Владимир Петрович, — но это необходимо для дела. Так будет проще работать, проще государственные деньги проводить и отчитываться. Будут большие госзаказы.
Александр Николаевич взял время на подумать. Но чего тут надо было особенно думать: Владимир Петрович — церковный человек, его было видно на всех богослужениях, молебнах и Крестных ходах. Духовником его был отец Николай, всеми любимый священник. Церковные люди по определению обманывать не могут.
И Александр Николаевич решился. Все-таки развитие бизнеса, шаг вперед. Да и работникам прибавка к зарплате. Они ударили по рукам и начали передавать часть фирмы с объемом работ на 3-4 миллиона рублей в месяц на Владимира Петровича. Точнее не на него, потому что он был госработник, а на каких-то его знакомых пенсионеров, которые формально присутствовали на бумаге. На бумаге проводились собрания акционеров, на бумаге ставили подписи и заверяли печати. Через какое-то время все это закончилось. Бизнес отошел Владимиру Петровичу и он как-то пропал. Появился он через месяц на постерах, он был кандидатом в депутаты. Александр Николаевич пошел к нему на прием, Владимир Петрович принял его радушно, стал угощать жасминовым чаем, но на вопросы о дальнейшей работе отвечал уклончиво, приглашал на освящение каких-то новых корпусов вместе с отцом Николаем, все говорил о преподобном Серафиме Саровском, и какую роль этот святой сыграл в его жизни. Недоуменный разговором, Иванов ушел на работу. На следующий день он едва протиснулся через толпу работников, стоящих у его кабинета. Вслед за ним в кабинет стали заходить и работники, пока не заполнили кабинет до самой двери:
— Это что же получается? Как можно за один день тридцать человек уволить?, — возмущались они.
— Как уволить? Кто вас уволил?
— Нам сказали, что вы уволили.
— Никого я не увольнял!
— Да сегодня к нам, на рабочую площадку приехал Владимир Петрович и сказал, что все мы уволены, и должны покинуть рабочие места.
— Да как так? У вас и подряд не закончен...
— А вот так.
Александр Николаевич пообещал работягам разобраться и поехал к Владимиру Петровичу. Того не оказалось на работе, он был на освящении корпусов. Еще неделю ездил Иванов, но так и не застал своего бизнес-партнера. Прошел еще месяц. они так и не встретились. Становилось понятно, что Владимир Петрович просто украл бизнес у Иванова, пользуясь его доверчивостью. Наконец они встретились и из краткого очень неприятного разговора стало понятно, что это действительно так. Что Иванов собственноручно отдал дело подлецу, у которого вообще напрочь отсутствовала совесть.
— Да, — сказал Владимир Петрович, — бизнес передали в третьи руки; да, он больше не принадлежит Иванову; да, он с Ивановым больше не хочет иметь дело.
Внутри души Иванова что-то хрустнуло, но он не стал ругаться. Его жена Анна Алексеевна возмущалась:
— Да как же он в храм-то Божий ходит? И о чем он там молится? Как же так можно? Он же специально в храм ходит, чтобы здесь знакомства заводить, а потом людей обворовывать!
Скоро от знакомых прихожан выяснилось, что это фирменный почерк Владимира Петровича, что он так украл еще много чего, оставив партнеров ни с чем. Он пользовался своими связями в администрации и тем, что его сестра была замужем за прокурором области. Все заявления потерпевших исчезали прямо из следственного отдела. Тогда Ивановы пошли к их общему духовнику — отцу Николаю и рассказали как себя ведет вне храма известный "церковный благодетель и спонсор" Владимир Петрович. Отец Николай выглядел обескураженным:
— Как же он исповедуется? Сказано же, кто хоть единый грех на исповеди сокроет, тот сугубый грех на себе иметь будет. А тут воровство, да еще в таких размерах. Как он Бога не боится?!
И несмотря на то, что "благодетель" помог ему деньгами купить новую машину, отец Николай решил поговорить с ним серьезно. На исповеди, после чтения бумажки с грехами, отец Николай всмотрелся в лицо Владимира Петровича и спросил:
— Все?
— Все.
— А не крал ли чего?
— Да что вы, отец Николай.
И отец Николай рассказал ему, что уже знал от своих прихожан. Владимир Петрович прищурил глаза, выслушал батюшку, а потом, даже не прося разрешение грехов, развернулся и ушел из храма. Говорят он теперь ходит в другой храм, слывет там церковным благодетелем и меценатом. И весьма церковным человеком.