продолжу…   И Христос, и оправданный (и неоправданные) разбойник посягнули на закон. С разных сторон. Но вот в чем дело. С той стороны, где закон защищен моралью - ядерным щитом империи - закон может карать, может и миловать. Ему не страшно. Разбойником больше, разбойником меньше. А с этой стороны нет ничего, только звездное небо и страх что оттуда вдруг посыпется. Какая мораль поможет, когда против власти восстает Само Небо, да не так «знаково», что мол, за грехи ваши-(наши)-ваши, гром ударил, засуха свалилась, а вот так ненавязчиво на первый взгляд, так шутками, прибаутками в виде сообщения что вы тут лишние. Хлёстка так – «Богородица, Путина прогони». И вроде бы никакого бунта, призыва к бунту, насилию, собраниям и подстрекательства.  Что приписать, какую статью пришить? Аморалка явная. Другого слова не подобрать.
Вот в связи со всем вышеизложенным вопрос сам лезет. А возможно ли вообще хоть сколько-нибудь «христианское» государство? Чтобы можно было не покривить душой и сказать – да, есть малость.
Какими узнаваемыми чертами мы можем его нарисовать?
На мой взгляд, тухлый и гнилой запад вполне катит на такого лицемера, который, сцепив зубы, терпит – старается терпеть по мелкому – аморалку пролезающего там-сям христианства.
Заслуга ли это демократии? – Нет, думаю. Заслуга реформации. Да тоже слово неподходящее. Человека утомило, что все добро, которое он делает, ему прописали делать. Правила, одни правила. Хочет человек делать добро без правил. Постоянное клонирование протестантских конфессий говорит о том, что процесс не останавливается. Поиск добра без правил идет сумбурный, на старых дровах, но – идет. И это положительное явление. Европейские государства – да, погрязли в правилах, а вот даже католики уже тяготятся этой прорвой правил, да и оставили многие из них. А модель орденов вообще позволяет иметь правила лишь для стимулирования склонностей.
Я думаю что эгалитарным (или хотя бы с такими признаками) государство может быть на любом каркасе – монархии, демократии,  фашизме, коммунизме, лишь бы горизонтальные связи терпелись как абсолютно необходимые для выживания самого социума. Что в любом каменеющем скелете должно биться живое сердце. Хоть скелету это жутко не нравится, и временами кажется что всё трещит и ломит.  Скелет должен иногда чувствовать грубую живую правду низов – хотим дышать. Потому что дышать не повязывая галстука и воняя портянками могут позволить себе только низы. При всей их несимпатичности для верхов. Люди должны иметь право искренне и неуклюже выразить свои чувства. И камень бросить в витрину, и нищего накормить. И власть, если она чуть претендует на христианские чувства, должна учитывать эту неуклюжую искренность. Мотивы искренности. Не сама пусть, но хотя бы уметь слушать.