Моя статья в сборнике против "гламурного фашизма" в качестве итоговой (одной из?) "речи Вышинского"
В принципе, это выжимка из очень большого текста, почти книги, написанного для иной аудитории в России. Не ожидал, что оно окажется интересным в "гламурном" контексте. Забавна первая реакция

К слову, действительно, мало какой стиль вызывает большее отвращение, чем этот "фашистский гламур". Эдакое иезуитство, по-моему, один из радикальных вариантов либерализма в масс-культуре: всего лишь по приколу, понарошку, просто так, как бы и ничего страшного, всего лишь весело развиваем индивидуальность и право на собственный стиль... Ага, щас...



"Гламурный фашизм"

Сборник / сост.: Павел Данилин
М.: Издательство "Европа", 2006. – 96 с.


В книге собраны цитаты российских ультра-либералов, псевдо-патриотов, радикальных националистов, занимающихся эстетизацией фашизма и пропагандой фашистского гламура. Фашизм преподносится в формате глянцевого журнала, псевдо-интеллектуальной телепередачи, красочного митинга. Публике навязывается нацистская эстетика. Темы расовой сегрегации и геноцида не скрывают, напротив, оттененные образами «белокурых могучих арийцев в черной форме со свастиками и черепами» они получают положительную оценку. Это крайне опасная для России тенденция: с уходом из жизни старших поколений возникает опасность потери исторической памяти – глянцевый эсэсовец Дитрих внешне кажется на порядок «эстетичнее» грязного пехотинца Вани.

Юрий Шевцов

Антинацизм белорусов

В мире есть две страны и две нации, для которых противостояние нацизму во второй мировой войне является принципиально важным источником их современной идентичности и государственной идеологии – Израиль и Беларусь. Феномен и история Израиля хорошо известны. Как ни странно, меньше известно про Беларусь и белорусов, которым память о война с нацизмом также принципиально важна для определения современной системы духовных и политических координат. В ходе войны с нацизмом белорусы понесли колоссальные потери в населении и народном хозяйстве. Потери составили около трети довоенного населения, были разрушены почти все города, значительная часть деревень, был уничтожен почти весь довоенный промышленный потенциал.

Фактически современное белорусское государство и белорусская нация начинают отсчет своего нового исторического времени именно со Второй мировой войны. Довоенная история в идентичности современных белорусов имеет небольшое значение, во всяком случае историческая память о довоенных эпохах не положена в основу идеологии нынешнего белорусского государства. В этом смысле противостояние нацизму для идентичности белорусов имеет даже большее значение, чем для евреев. Все таки в современной еврейской идентичности сохраняет огромное место иудаизм, сионизм, иврит и историческая память про несколько тысяч лет этнической истории, которая предшествовала «холокосту» времен Второй мировой войны.

Для белорусов антинацизм, память про войну против нацистов является частью современного национального сознания. Национальная память формируется в ходе решения общенациональных задач. Противостояние нацизму было именно такой общебелорусской национальной задачей. В принципе, речь шла о физическом выживании белорусов, о противостоянии попытке геноцида со стороны немцев. Противостояние попытке геноцида или иным путем исчезновения – это максимально возможное проявление исторической субъектности народа.

Белорусы в ходе Второй мировой войны столкнулись с угрозой геноцида со стороны идеологии, которая по собственным критериям выделила белорусов в отдельный народ и определила особую политику по отношению к ним. Белорусы были выделены в особый народ на базе нацистских расовых критериев. Представление белорусов о себе и их собственная идентичность особого значения для нацистов не имели. Имела значение в основном расовая оценка белорусов на их соответствие арийским параметрам и стратегическая заинтересованность немцев в освоении занимаемой белорусами территории. Белорусы столкнулись не с национализмом соседнего народа, который оставлял возможность простого физического выживания за счет культурного растворения в этом народе. Белорусы, как и другие народы Европы, столкнулись с абсолютно иной – расовой – системой ценностей. В рамках немецкого расизма белорусы не имели никакой возможности остаться кем-то иным, кроме рабов.

История, как известно, сослагательного наклонения не знает. В 30-х годах нацизм еще не обладал возможностью вмешательства в генный код человека или чего-то подобного. Однако сама система ценностей нацистов требовала концентрации их технологических усилий именно на этом направлении их развития, выстраивания технологической пирамиды нацистской Европы на каких-то подобных технологиях. А пока таких технологий у них в распоряжении не было, пока они не успели ее развить, нацисты просто занимались улучшением «природы человека», точнее природы своей «расы» «по-старинке», посредством «селекции» и «отбраковки» целых народов и «рас». Создавали социальные структуры, предусматривавшие социальную иерархию, исходя из биологических признаков: арийцы с их «жизненным пространством» на востоке, славяне-рабы, евреи и цыгане…

Одного этого социального творчества нацистов, даже без учета «евгеники», было достаточно, чтобы воевать с нацизмом не на жизнь, а – на смерть. А ведь, если бы нацизм не был разгромлен, что мешало Германии выйти к биотехнологиям примерно с той же скоростью, с которой все страны шли к ядерному оружию и космосу? И применить их к человеку?

Противостояние нацизму было противостоянием гуманистической и христианской Европы этому вирусу в момент, когда развитые страны вступили в эпоху научной революции и новые социальные структуры урбанизировавшихся наций еще не устоялись. Ни ослабленное христианство, ни национализмы не смогли противостоять нацизму. Лишь союз коммунистов и самых разных по идеологии, но все таки гуманистических в своей основе стран и сил сумели разгромить эту высшую форму из известных истории форм европейского расизма.

Нюрнбергский процесс и денацификация – это базовые основы современной цивилизации вообще. Отрицание расизма – это базис европейской цивилизации.

Но в этой грандиозной схватке правда была на стороне тех только тех, кто разгромил нацизм. И право на моральные оценки происшедшего принадлежит только победителям нацизма и в той степени, в которой они вложились в эту победу.

Современная белорусская историческая память – это память о реальной войне, в ходе которой выжившие в войне белорусы сознательно были реально действующей частью антигитлеровской коалиции, частью советского народа, частью советской военно-политической машины, сокрушившей Германию. Белорусы являются одной из наций-победительниц нацистской Германии. Такого чувства в такой полноте нет у соседних прибалтийских народов, нет в Польше, Чехии, даже Украине. Этим белорусы очень резко выделяются от других восточно-европейских народов.

С другой стороны, белорусская историческая память, как память реально воевавшего народа, это – память про реальный источник победы. Не белорусские партизаны сокрушили нацистскую Германию, не Великобритания и Франция спасли «Польшу» и остальную Европу. Нацизм был сокрушен прежде всего регулярной Советской Армией. Это трезвое понимание своего места в истории зафиксировано в Беларуси в определении даты Дня независимости Республики Беларусь – День освобождения Минска от нацистов. Ориентация белорусов на союз с Россией, а не на союз с развитыми западными странами, нерусофобия белорусов – в очень значительной степени следствие исторической памяти про разгром нацистской Германии. Если исчезнет эта память, исчезнет и ориентация на союз с Россией.

Традиционная националистическая интерпретация белорусской культуры обязательно требует критического отношения к советской истории, к партизанской войне, требует реабилитации коллаборантов. Национализм требует «забыть Хатынь». В принципе, это все равно, что от евреев требовать «забыть Освенцим», а от русских «забыть Сталинград» и взятие Берлина.

Любой отказ российского общества от придания большого значения в своей памяти про разгром нацизма будет вызывать осложнения во взаимоотношениях с Беларусью. Любая смена моральных ценностей в России, например, распространение либерализма с его примиренческим отношением к нацизму или распространение в России, например, национализма восточно-европейского толка с терпимостью по отношению к коллаборантам, воевавшим пусть и под нацистскими знаменами, но против коммунизма, или даже распространение политического православия – все это вызовет сложности в диалоге белорусской и русской культур, если будет происходить за счет отказа от сильной антинацистской компоненты в новой русской идентичности.

Белорусский антинацизм – это внутренний выбор белорусов. Советская культурная форма белорусского антинацизма не должна вводить в заблуждение. Перед нами – принципиально важная часть этнической культуры особого народа и особой политической нации. Белорусский антинацизм можно сравнить с национальной церковью. Если исчезнет диалог между белорусами и русскими на этой основе, не факт, что удастся выстроить его на ином основании.