Кризис ЕС. Ирландское голосование по Лиссабонскому договору стало главным событием в ЕС со времени референдумов по европейской конституции во Франции и Голландии 2005 года.

Даже принятие энергетической стратегии ЕС явилось событием для ЕС менее значимым, чем то, что устроили ирландские избиратели 12.06.2008.

ЕС после расширения за счет восточно-европейских стран не может не принять реформы, трансформирующей его в своего рода федерацию. Слишком много стран ныне участвует в ЕС. Слишком сложен механизм согласования решений. Слишком неуправляема бюрократия и слишком велики риски паралича всей управленческой машины этого союза. Между тем, речь идет о сложности управления процессами, касающимися многих миллиардов долларов в самом мощном экономическом объединении на планете. Та же энергетическая стратегия ЕС вряд ли реализуема, если внутри Европейского Союза не будет нового механизма принятия решений, когда решения принятые по определенной процедуре становятся обязательными для всех стран-членов ЕС.

Потому ирландский казус, Ирландия как единственная страна ЕС, где ратификацию Лиссабонского договора надо было вынести на референдум – был ключевым моментом для развития ЕС изначально. Этот казус был известен и в момент подписания договора. А, значит, провал ратификации этого договора в Ирландии – это не случайность, а политическое поражение сторонников укрепления ЕС.

Всем, кто профессионально занят политическими технологиями, а в Европе это занятие распространенное, электоральные компании там перманентны, были известны социологические опросы ирландских избирателей. Эти опросы публиковались. Чаша весов колебалась. Электоральная группа, от которой зависела судьба ЕС, была четко видимой – всего лишь несколько сотен тысяч крестьян и жителей небольших городов. Такие электоральные группы легко манипулируемы, даже просто легко покупаемы. Их поведение предсказуемо и зависит в основном от вливаний в стандартные методы «работы» с ними.

Почему опытные политтехнологи, за спиной которых огромные средства, например политтехнологи Великобритании, внимательно отслеживающие традиционно ситуацию в Ирландии, не управились с этими несколькими сотнями тысяч совсем не буйных, а очень непассионарных бедных обывателей? По-моему, есть только одно объяснение. Ирландскому избирателю было позволено завалить Лиссабонский договор и вызвать кризис в ЕС. Источник ирландского голосования – не в Ирландии, а вне ее, где-то на уровне США, каких-то групп близких к органам управления ЕС, обладающих собственной позицией относительно развития европейской интеграции.

Подойдем к ирландскому голосованию именно с этой точки зрения – оно было запрограммировано противниками принятия Лиссабонского договора и превращения ЕС в еще рыхлую, но уже не конфедерацию, а федерацию. О схватке вокруг каких событий шла речь в Ирландии? Если бы ирландский референдум завершился победой евроинтеграторов, дальнейший ход событий был известен: ратификация ЛД завершается успешно, основные страны, включая фрондирующую Польшу, к моменту ирландского голосования ЛД уже ратифицировали. То есть вряд ли какая-нибудь другая страна пошла на нератификацию ЛД. Могли быть споры в Чехии. Но чешская политическая элита не тот политический класс, который способен самостоятельно бросить вызов ЕС. Ратифицировали бы и чехи. Далее должны были бы пройти выборы в Европейский парламент 2010 году.

Это были бы выборы уже в ту структуру, у которой есть реальные федеральные полномочия. И за места в Европарламенте развернулась бы реальная схватка. Сегодня Европарламент ни на что всерьез не влияет. Любая европейская страна может саботировать решения ЕС сколько угодно долго. «Давят» на нее через межгосударственный торг напрямую. Европарламент институт скорее резервный, символический, чем действенный. Но после ратификации ЛД Европарламент начал бы превращаться в реальный законодательный орган ЕС, который бы стремительно наращивал свое значение внутри ЕС. Европейская политика все более перемещалась бы от саммитов ЕС в его стены. Соответственно и Брюссельская бюрократия стала бы во многом отражать соотношение сил внутри Европарламента, а не быть продуктом прямых межгосударственных договоренностей, как ныне.

Те, кто не позволили развернуть в Ирландии полноценную проевропейскую компании и завалили руками ирландских крестьян и работяг ЛД, стремились обесценить именно выборы в Европарламент.

Почему именно выборы в Европарламент? Потому что от референдума в Ирландии судьба европейской интеграции всерьез не зависит. Разве может маленькая и в общем еще недавно очень бедная страна, расположенная на части острова где-то в Океане, действительно влиять на Германию, Францию, Италию…? Нет, не может Ирландия влиять на решение Германии и Франции прекратить бесконечную историческую вражду и выстроить вокруг своей «дружбы» европейское единство в виде ЕС. Ирландия может повлиять только на скорость принятия решений в рамках каких-то бюрократических процедур в ЕС. При каких-то обстоятельствах малая страна может стать последним камешком, перевесившим чашу весов в какую-нибудь сторону. Но не более того. В данном случае, после того как основные страны ЕС ратифицировали ЛД, ирландское голосование просто вызвало некоторый сбой в политической системе. Бюрократам и политикам надо срочно решать, какие шаги предпринимать дальше в институциональном плане. А политтехнологам – как распределить средства и кадры в ходе предстоящей компании по выборам в Европарламент: делать ли на эти выборы серьезную ставку или подождать до следующих выборов. Ибо все равно евробюрократия и политики какое-то решение найдут и европейская интеграция не остановится, как она не остановилась после куда более опасного для нее решения референдумов во Франции и Голландии поэтому же по сути вопросу три года тому назад.

Иными словами, основной непосредственной целью ирландской «схватки» была борьба за Европарламент. Это была первая схватка вокруг контроля именно за этой институцией ЕС. Не думаю, что ирландские «победители» победили окончательно и Европарламент 2009 года будет слабым и в личностном и в политическом отношении. Евроинтеграторы имеют еще много возможностей локализовать, нейтрализовать решение ирландского «избирателя» и завершить ратификацию ЛД, а, значит, усилить Европарламент, как и предполагалось изначально. Заявления на этот счет уже прозвучали: лидеры Франции, Германии, Польши (!) призвали продолжить ратификацию ЛД, а ирландский казус будет рассматриваться в ближайшее время на разных саммитах и совещаниях премьер-министров и министров иностранных дел ЕС отдельно. Но определенное торможение в ряды своих противников некие силы ирландским голосованием безусловно внесли.

Можно ли определить эти силы? Кому выгодно торможение европейской интеграции, пусть и такое, думаю, небольшое, как ныне?

Видимо, понятна первая сила, получившая выгоды от происшедшего в Ирландии европейского сбоя – США. ЛД создает сильный институт единой внешней политики ЕС. Теперь этот институт под некоторым вопросом. А, значит. В глобальной политике США не получат потенциально самого мощного конкурента из всех возможных. Ни за одной силой в мире нет такой экономической мощи как за ЕС. Если ЕС получит единую внешнюю политику – монополярный глобальный порядок, установившийся ныне, рухнет.

Где конкретно такой ЕС мог бы быть опасен США? Что конкретно сейчас остановила Ирландия? Наиболее опасная ситуация у США, которая отвлекает все их «внешнеполитические силы» ныне – это ситуация на Ближнем Востоке. Сильный ЕС – это сила, которая прежде всего выскажется со своей позицией по Ираку, Афганистану и всему этому региону в целом. Не надо особо размышлять, чтобы понять: позиция сильного ЕС по этому региону будет менее воинственной, чем у США. Сильный ЕС будет противником прежде всего американского или какого бы то ни было еще вторжения в Иран. Вопрос об этой войне отпадет в принципе. Даже вторжение в Ирак США предприняли вопреки позиции Германии и Франции. А уж более опасная операция в Иране при сильном ЕС, где восточно-европейские союзники США будут обязаны подчиниться общей процедуре принятия решения, выгодной в основном «старой Европе» - есть почти полная гарантия, что такая операция против Ирана будет парализована сильным ЕС вообще.

А вместе с отпадением вопроса о возможности военной операции против Ирана отпадает и смысл американского военного присутствия в его нынешней форме в Ираке. Сильный ЕС обязательно перейдет к какой-то менее брутальной форме умиротворения Ирака. Не факт, что это будет удачная политика, но попытка такой политики будет обязательно.

Встанет мгновенно вопрос о роли НАТО. В ЛД уже есть тихий пункт о едином командовании европейскими силами и развитии института ныне в общем замороженного самостоятельного от НАТО военного союза в рамках ЕС. Отдельная консолидированная позиция ЕС по внешней политике обязательно приведет к подтягиванию военной составляющей. Не обязательно может пойти речь о кризисе внутри НАТО или о формировании отдельного от НАТО военного блока ЕС. Но усиление европейского влияния внутри НАТО после принятия ЛД – гарантированно. Тем более и в контексте этого происходит возврат в военную структуру НАТО Франции. Как раз в 2009 году этот возврат и произойдет.

Консолидированный ЕС обязательно приведет к трансформации НАТО в большей степени в европейский военно-политический инструмент. В нашей конкретной ситуации ближайших лет это означает отличную от США позицию НАТО относительно двух самых важных для НАТО вопросов – проблеме интеграции в НАТО Украины и Грузии и проблемы американской системы ПРО в Европе. В конечном счете, это вопрос об отношениях НАТО и России. Сильный ЕС будет проводить несколько иную политику относительно России, чем проводит США. Какой будет эта политика – вопрос открытый, но вопрос о членстве в НАТО Украины и Грузии станет в большей степени европейским вопросом, чем американским, как это обстоит сейчас.

Ирландское голосование, затормозив принятие ЛД, оставило за США глобальную инициативу на полгода-год.

Какими могут быть последствия для России от происшедшего в Ирландии сбоя европейской интеграции?

В краткосрочной перспективе – положительными: рост мировых цен на нефть, видимо, продолжится, ибо военная угроза на Ближнем Востоке сохраняется.

Европа не сможет занять консолидированной позиции по российскому направлению вообще. Сейчас у ЕС просто не до активной внешней политики. Да и институт единой внешней политики – вообще Ирландским голосованием поставлен под вопрос. То есть поддержка Европой, например, Украины в ходе предстоящего осенью-зимой кризиса в отношениях ее с Россией будет относительно невысока. А кризис в отношениях России с Украиной – неизбежен.

В декабре должно быть решение НАТО по подготовке Украины и Грузии к членству в НАТО. Чем ближе к этой дате, тем более проблема НАТО будет осложнять отношения Украины и Грузии с Россией и внутри этих стран будут нарастать сложности. А с 1.01.2009, как объявил Медведев, цена на газ для Украины взметнется неимоверно. То есть кризис вокруг членства Украины и Грузии в НАТО уже в декабре, когда пойдут переговоры полным ходом по цене на газ, перельется в традиционный газовый кризис отношений с Россией.

Как часть этого кризиса надо рассматривать сложнейшую экономическую ситуацию в Казахстане и особенно Средней Азии. Нет никакой гарантии, что в этом регионе в ближайшее время не произойдет какого-нибудь политического всплеска, невыгодного интересам России. Скованный проблемой ирландского голосования ЕС не будет столь активен на этом направлении, каким мог бы быть в случае бессбойного движения к ЛД. В принципе, это дает для России краткосрочные плюсы. Нового сильного игрока в этом регионе в виде ЕС пока не будет.

Наконец, вряд ли ЕС сможет занять слишком активную позицию по итогам парламентских выборов в Беларуси осенью текущего года. Исход этих выборов обозначен ЕС и США в качестве главного события, определяющего их отношение к Лукашенко на нынешнем так сказать этапе этой с их точки зрения «проблемы». Скорее всего, особой активности ЕС по итогам этих выборов проявить сейчас не сможет. А все пройдет, как обычно: осудят какие-то нарушения Режимом демократии и, в общем, все.

Но в долгосрочной перспективе, если ЕС проблему ирландского торможения не решит, и если европейская интеграция действительно затормозится, Россия столкнется с крупнейшими проблемами:

- глобальное лидерство США, которое они выдерживают с трудом, сохранится. А это лидерство во многом направлено против интересов РФ.

- кризис вокруг Украины и Грузии может вылиться в тяжелый и затяжной.

- кризис вокруг Беларуси к 2011 году (президентские выборы в РБ) может разразиться в контексте кризиса вокруг Украины и тогда на транзитных коммуникациях РФ, возникнет сильнейшая проблема.

Восточно-европейский проамериканский блок может оформиться в очень агрессивную антироссийскую силу. Собственно, торможение европейской интеграции тем и опасно в первую очередь – вместо брюссельского союзного центра возникнет и быстро возникнет группа региональных блоков. И самым крупным и наиболее готовым к такой региональной интеграции является восточная Европа, спаянная проблемой роста цен на российские углеводороды. Именно этим опасен ирландский казус – он стимулирует регионализацию Европы таким образом, что именно Россия рискует получить на своих границах в Европе сильный антироссийский блок стран.

Юрий Шевцов
http://www.preemniki.ru/publications/285