|

|

жалостливая президентская, © labas@lj
Сижу себе, пою себе хором:
Оголтело галдели масс-медиа, борзописцы несли во всю прыть. И никто президента медведева не пытался поблагодарить...
Не боксер в ожидании спарринга и не бэтмен в блестящем плаще, он стоял у кормила как паинька и не трогал кормило ваще. А ведь мог в лихорадке нервической: "Вошь я мелкая иль президент?!" взять и штукой одной баллистической упразднить небольшой континент. Мог воскликнуть: "Плебеи негодные! Бенкендорф, расчехляйте свисток!", и пошли б декабристы болотные, кандалами гремя, на восток. Узаконивать мог бы ношение бороды, а усы воспрещать. И в веках бы снискал уважение как садист, узурпатор и тать.
Вместо этого тихий и шелковый, он корпел и радел ради нас, и всего самодурства-то: Сколково, безобидное как унитаз. Добивался сплочения нации, принимал ходоков, мудаков, размышляя о мохернизации оренбургских пуховых платков. Коль стращали гортанными криками и оранжевым бликом зарниц как ни в чем не бывало чириканьем отвечал он и лайкал девиц.
Он уходит. И вовремя вроде, но нам сыграют опять на дуде то, с чего начинается родина, и - отдельно - кончается где. Над опухшими нашими тушами энтропия заносит весло: мир всегда изменяется к худшему, злу наследует большее зло. И не знаю в каком приближении жизнерадостно блея козой, мы еще его вспомним, блаженного, тихим словом и мутной слезой.
|
|