L
Христос велел верить в человека, в этику и нравственность, а Лютер велит верить в Христа, ну чем не парадокс. Христос говорит, как спастись через этику, а Лютер говорит, верь в Христа и спасешься.

Христос допускает возможность добрых дел, и призывает к добрым делам, как пути к спасению, а Лютер почитает человека погрязшем во грехе, обреченным на грех. Только механическая вера дает спасение. Не доброе дело, потому что доброе дело для грешника невозможно, у обреченного грешника все дела только грешные, добрые дела невозможны.

Лютер не лучше католичества, как национал-социализм не лучше монархии. Учение Лютера есть извращение христианства, как национал-социализм был извращение социализма. Христианство призывает верить в способность человека стать лучше, а Лютер приглашает твердо верить в христианство, верить в веру. Догматизм догматизма. По сути, прикладывай Библию к голове, и все будет хорошо. Словно человек использует научно-технические достижения человеческого гения, чтобы играть в собачку.

Это возвращение назад в мистико-магический период, магическое копирование детьми поведения взрослых, чтобы стать такими же сильными. "Вот одену шляпу и буду иметь много конфет как папа". Как, чтобы стать лучше, следует ходить в школу и там учиться, но кто-то говорит, "просто ходи в школу и обратно, и все будет хорошо".

Извращение есть извращение, при помощи каких бы супер-современных средств не извращались. Извращение не может быть лучше чего-то.
Извращение может быть приятно в быту, это другой вопрос, "с моей девочкой на кухне", но масштабы страны, масштабы вселенских теорий, нет, не катит.

Но коллега Кальвин идет еще дальше, он предлагает предопределение, то есть вера в веру спасает, но спасает не всех, а только тех, кому от роду судьба спастись. Другие, кому не судьба, не спасутся, даже если будут верить в веру и прикладывать Библию.

Конечно, автору хотелось бы, чтобы этим отмеченным судьбой был он сам. Мы это понимаем и сочувственно киваем. Автор смущается, но все равно жадно смотрит на масло, нервно дергая хвостом.

Но кто же этот, кто делает следующий за Кальвиным гениальный шаг к маслу? Наш друг Адольф Г, конечно же - он вдруг понимает, что этот отмеченный, это Он, арийский народ! Он отмечен и ему все можно, потому что отметина есть. А другим не спастись, как бы хорошо они себя не вели. Все, масло настигнуто!

Вот так папа растит сына.