|
|
Пишет dmt (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} dmt)@ 2008-01-22 14:51:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
В продолжение предыдущего поста, я решил поместить два фрагмента из статей наверное крупнейшего в 20-м веке исследователя наркотиков и проблем, связанных с наркоманией и вопросами зависимости вообще, американского писателя Уильяма Берроуза.
Практически всю жизнь он употреблял различные наркотики, прошел большое количество курсов лечения в разных странах и по разным методикам. Это он впервые выдвинул идею о том, что опиаты вызывают изменения метаболизма в организме. Он же писал, что наркоманы умирают от предозировки, от употребления грязного продукта, от стрессов, вызванных перывами в употреблении - от чего угодно, но только не от самого наркотика. По его мнению, человек, стабильно употребляющий чистый опий, или какое-то из его производных, способен прожить очень долго, возможно даже дольше, чем в среднем обычный человек. Вряд ли, правда, это можно будет назвать "жизнью" в нормальном понимании этого слова и вряд ли какой-то человек по доброй воле пожелал бы себе такой судьбы и такого долголетия. Сам он, несмотря на свою весьма бурную жизнь, прожил 83 года, умер от сердечного приступа и до самого конца оставался в ясном уме.
Его книга "Голый завтрак" является одним из самых пронзительных, искренних и беспристрастных анти-наркотических документов, которые я видел. Судьба ее на русском языке сложилась, к сожалению, довольно печальная. Она написана очень сложным языком и долгое время считалась неподдающейся переводу. Однако, в 94-м году все же была издана издательством "Глагол" в переводе Виктора Когана. Переводчик сделал практически невозможное - он почти смог передать оригинальный язык книги и приспособил ее для русского читателя. Вокруг книги возник ажиотаж и последовало еще несеколько изданий. К сожалению, более известным стал перевод Максима Немцова - совершенно нечитаемый и неудобоваримый. В результате, книга оказалась многими просто непонятой и непрочитанной. Кроме того, почему-то, из последовавших после первого, изданий было выкинуто приложение - статья Берроуза в "British Journal of Addiction" (причем я не смог найти это приложение даже и в сети). Я здесь помещаю фрагмент предисловия Берроуза и большую часть приложения (я убрал из него только части, касающиеся аяахуаски, мескалина, скополамина и мускатного ореха - из-за их экзотичности в России и в данном контексте неактуальности). Фрагмент предисловия взят из перевода Немцова и доведен мной до читабельного состояния. Приложение помещается в переводе Когана, перевод в цифровой вид - мой.
Еще одно небольшое примечание. Берроуз много раз упоминает апоморфин. Среди части людей, интересующихся психоактивными веществами, бытует мнение, что это - некое фантастическое вещество, придуманное самим Берроузом. Апоморфин, тем не менее, вполне реально существует и производится до сих пор. Другое дело, что его исследование, по непонятным причинам, со времен написания Берроузом "Голого завтрака" практически не продвинулось. Его назначают при отравлениях, от алкогольной и табачной зависимости, от паркинсонизма, от импотенции, от простатита. Применяют его и при лечении шизофрении и даже пытались им лечить гомосексуализм. Но вот только при лечении наркомании его почему-то употребляют очень редко, да и то рекомендуют только как вспомогательное средство на поздней стадии психологической реабилитации.
--------------------
Уильям Берроуз
Письменное показание: заявление по поводу Болезни
...
Болезнь – это наркомания и я был наркоманом пятнадцать лет. Когда я говорю наркоман, я имею в виду зависшего на джанке (родовое понятие, обозначающее опиум и/или его производные, включая все синтетики от демерола до пальфиума. Я употреблял джанк во многих формах: морфий, героин, делаудид, эвкодал, пантопон, диокодид, диосан, опий, демерол, долофин, пальфиум. Я курил джанк, ел его, нюхал, колол внутривенно‑подкожно‑внутримышечно, вводил его в ректальных свечах. Игла не важна. Нюхаешь ты его, куришь, или пихаешь себе в задницу, результат один и тот же: наркомания. Когда я говорю о наркомании, я молчу про коноплю, марихуану или любые препараты гашиша, мескалин, Bannisteria Caapi, ЛСД-6, Священные Грибы, или любые другие наркотики галлюциногенной группы... Не существует свидетельств тому, что употребление каких бы то ни было галлюциногенов ведет к физической зависимости. Действие этих наркотиков физиологически противоположно действию джанка. Достойная сожаления путаница между этими двумя классами наркотиков возникла благодаря рвению американских и иных отделов по борьбе с наркотиками.
Я наблюдал, каким в точности образом вирус джанка работает в течение пятнадцати лет пристрастия к наркотикам. Пирамида джанка, один уровень пожирает тот, что под ним (не случайно благополучные торчки всегда жирны, а наркоман с улицы всегда худ) до самой вершины, или вершин, ибо существует множество пирамид джанка, пожирающих народы мира и все они построены на основных принципах монополии:
1 – Никогда не отдавай ничего просто так.
2 – Никогда не отдавай больше, чем от тебя требуется (всегда держи покупателя голодным и всегда заставляй его ждать).
3 – Всегда забирай все обратно, если это возможно.
Барыга всегда вновь отбирает отданное. Наркоману нужно больше и больше джанка, чтобы поддерживать человеческий облик…. откупаться от Мартышки.
Джанк – одна из форм монополии и собственности. Наркоман стоит в стороне, пока торчковые ноги несут его прямиком на свет джанка к рецидиву. Джанк поддается исчислению и точному измерению. Чем больше джанка потребляешь, тем меньше у тебя остается, а чем больше у тебя есть, тем больше потребляешь. Все галлюциногенные наркотики почитаются священными теми, кто ими пользуется – существуют Пейотовые Культы и Культы Баннистерии, Гашишные Культы и Грибные – "Священные Грибы Мексики позволяют человеку увидеть Господа" – но никто никогда не предлагал считать священным джанк. Опиумных культов нет. Опиум - штука мирская и количественная, как деньги. Я слышал, что был некогда в Индии благотворный и не образующий привычки наркотик. Он назывался сома и изображался в виде прекрасного голубого прилива. Если сома и существовала, то был там обязательно и Сбытчик, разливавший ее по пузырькам и монополизировавший ее, и продававший ее, и превративший ее в обычный стародавний джанк.
Джанк – идеальный продукт… предельный товар. Не нужны никакие торговые переговоры. Клиент приползет даже по канализационной трубе и будет умолять продать... Торговец мусором не продает свой продукт потребителю, он продает потребителя своему продукту. Он не приукрашивает и не упрощает товар. Он принижает и упрощает клиента. Он платит джанком своим сотрудникам.
Джанк соответствует основной формуле вируса "зла" вируса: Алгебре Потребности. Лик "зла" – всегда лик тотальной нужды. Конченый торчок – человек тотально нуждающийся в ширке. При частом повторении, потребность становится беспредельной, над ней утрачивается контроль. Пользуясь термином тотальной потребности: "А сам-то ты не стал?" Да сам-то стал. Стал бы врать, мошенничать, стучать на друзей, воровать, все что угодно делать, лишь бы удовлетворить тотальную потребность. Ибо иначе ты оказался бы в состоянии тотальной болезни, тотальной одержимости, не в том положении, чтобы поступать как-то иначе. Наркоманы – это больные люди, не умеющие поступать по другому. Бешеная собака не выбирает – она кусает. Напускное ханжество не приводит ни к какой цели, если только эта цель – не поддерживать активность джанкового вируса. А джанк – это большая индустрия. Помню, разговаривал я с одним американцем, работавшим в Комиссии по Афтозе в Мексике. Шестьсот в месяц, плюс представительские:
"И сколько еще продлится эпидемия?" – полюбопытствовал я
"Столько, на сколько мы сможем ее поддержать…. Ну и… может потом афтоза вспыхнет в Южной Америке," – мечтательно протянул он.
Если вы желаете изменить или уничтожить пирамиду чисел, в математическом отношении порядка, вы изменяете или удаляете нижнее число. Если же мы хотим уничтожить пирамиду джанка, мы тоже должны начать с самого дна: с уличного наркомана – и хватит донкихотствовать против "шишек" так называемых, все они незамедлительно заменимы. Наркоман на улице, которому джанк необходим, чтобы жить дальше – вот единственный незаменимый фактор во всем джанковом уравнении. Когда не останется больше наркоманов чтобы покупать джанк, не будет и торговли джанком. Сколько будет существовать потребность в джанке, обязательно будет и тот, кто станет ее обслуживать.
Наркоманов можно излечить или изолировать – то есть, посадить на рацион морфия под минимальным надзором, как носителей тифа. Когда это будет сделано, джанковые пирамиды мира рухнут. Насколько мне известно, Англия – единственная страна, применяющая этот метод к проблеме джанка. В Великобритании около пяти сотен наркоманов пребывают в карантине. Через одно поколение, когда изолированные наркоманы вымрут, и откроют болеутоляющие средства, действующие на внеджанковой основе, вирус джанка превратится в некую оспу, в закрытую главу – станет медицинским курьезом.
Уже существует вакцина, способная отпарвить вирус джанка в прошлое и предать его забвению. Это – Лечение апоморфином, открытое английским врачом, чье имя я должен утаить, в ожидании разрешения огласки и цитирования из его книги, охватывающей тридцатилетний опыт апоморфиновой терапии наркоманов и алкоголиков. Соединение апоморфина образуется путем кипячения морфия с соляной кислотой. Его обнаружили за много лет до того, как начали употреблять для лечении наркоманов. Многие годы апоморфином, не имеющим наркотических или болеутоляющих свойств пользовались исключительно, как рвотным средством при случаях отравления. Он воздействует непосредственно на рвотный центр затылочных долей мозга.
Я обнаружил эту вакцину в конце своей джанковой карьеры. Я жил в комнатке посреди Туземного Квартала Танжера. Уже год я не принимал ванну и не менял одежду – и даже не снимал ее, если не считать того, что каждый час втыкал иглу в волокнистую серую одеревеневшую плоть последней стадии наркомании. Я никогда не убирался в комнате и не вытирал пыль. Коробки с пустыми ампулами и всякий мусор громоздились до самого потолка. Свет и вода давно отключены за неуплату. Я абсолютно ничего не делал. Я мог смотреть на носок своего ботинка по восемь часов кряду. Меня подвигало к действию только, когда склянка с джанком истощалась. Если в гости заходил какой‑нибудь приятель – а заходили они редко, поскольку к кому или к чему осталось заходить – я сидел безучастный к тому, что он попал в мое поле зрения – на серый экран, становившийся все мутнее и слабее – и не обращал внимания, когда он из него выходил. Если б он умер прямо у меня на глазах, я бы продолжал сидеть уставясь на ботинок, ожидая случая обшарить его карманы. А вы разве не стали бы ждать? Поскольку мне вечно не хватало джанка – никому его не хватает. Тридцать гранов морфия в день и все равно не достаточно. И долгие ожидания перед аптекой. Задержка – правило в джанковом бизнесе. Человек никогда не приходит вовремя. Это не случайно. В мире джанка случайностей нет. Наркомана учат снова и снова, что именно произойдет, если он не рассчитается за свою порцию джанка. Гони башли, а не то. А моя доза внезапно начала подскакивать все выше и выше. Сорок, шестьдесят гран в день. И все равно мало. И расплатиться я уже не мог.
Я стоял там с последним чеком в руке и понимал, что это мой последний чек. Я сел на первый же самолет в Лондон.
Врач объяснил мне, что апоморфин воздействует на затылочные доли мозга, регулируя метаболизм и нормализуя ток крови таким образом, что ферментная система привыкания к наркотику уничтожается за четыре‑пять дней. Как только затылочные доли приводятся в норму, употребление апоморфина можно прервать и пользоваться им только в случае ремиссии. (Никто не захочет принимать апоморфин оттяга ради. Не зафиксировано ни одного случая подсадки на апоморфин.) Я согласился пройти курс лечения и лег в клинику. Первые сутки я буквально обезумевал и бился в паранойе, как и многие другие наркоманы в жестком воздержании. Этот бред рассеялся суточным курсом интенсивной апоморфиновой терапии. Врач показал мне схему. Я получал микроскопические количества морфия, которыми никак не возможно было объяснить отсутствие у меня более суровых симптомов воздержания, вроде судорог ног и спазма желудка, жара и моего собственного особого симптома, Холодного Ожога, когда кажется, что тело, натертое ментолом, окутывает пчелиный рой. У каждого наркомана есть свои личные симптомы, из-за которых полностью утрачивается любой самоконтроль. В уравнении воздержания недоставало одного фактора – этим фактором мог быть только апоморфин.
Я видел, что апоморфиновая терапия в самом деле работает. Через восемь дней я покинул клинику – ел и спал я нормально. Я соскочил с мусора на два полных года – рекорд за двенадцать лет. Рецидив, правда, произошел на несколько месяцев в результате боли и недомогания. Еще один курс лечения апоморфином не давал мне сесть на джанк, пока я писал эту книгу.
Апоморфиновое лечение качественно отличается от других методов. Я перепробовал их все. Краткосрочное снижение дозы, медленное снижение дозы, кортизон, антигистамины, транквилизаторы, лечение сном, толсерол, резерпин. Ни одно из этих средств не действовало, когда предоставлялась первая же возможность ремиссии. Могу сказать определенно, что я не излечился метаболически до тех пор, пока не прошел апоморфиновую терапию. Ошеломляющая статистика рецидивов, предоставленная Лексингтонской наркологической клиникой, привела многих врачей к мнению, что наркомания неизлечима. В Лексингтоне пользуются долофиновой методикой снижения дозы и, насколько мне известно, никогда не пробовали апоморфин. Фактически, этим методом лечения в значительной мере пренебрегали. Не проводилось никаких исследований ни с вариациями апоморфиновой формулы, ни с ее синтетиками. Вне всякого сомнения, можно было бы получить вещества в пятьдесят раз сильнее апоморфина, и побочный эффект рвоты мог бы быть устранен.
Апоморфин – метаболический и психический регулятор, употребление которого можно прервать, как только он сделает свою работу. Мир затоплен успокоительными и возбуждающими средствами в то время, как этот уникальный регулятор не получает должного внимания. Ни одна крупная фармацевтическая компания не проводила никаких исследований. Я предполагаю, что изучение вариаций апоморфина и процесса его синтеза откроет новые медицинские горизонты, уходящие далеко за пределы проблемы наркомании.
Вакцинации оспы противостояла крикливая полоумная группа анти‑вакцинистов. Без сомнения, заинтересованные или неуравновешенные лица поднимут вопль протеста, когда из‑под них выдернут вирус джанка. Джанк – большой бизнес, в нем всегда найдутся и придурки, и манипуляторы. Им не следует позволять вмешиваться в сущностно важную работу по лечению с помощью прививок и карантинной изоляции. Джанковый вирус – проблема мирового здравоохранения номер один в сегодняшнем мире.
....
Когда я говорю: «Вирус джанка представляет сегодня проблему здравоохранения номер один», я имею в виду не только действительные болезнетворные воздействия опиатов на здоровье индивида (которые при контролируемой дозировке могут быть минимальны), а и истерию, которую зачастую употребление наркотиков разжигает в группах населения, уже подготовленных средствами массовой информации и службами по борьбе с наркотиками к истерической реакции.
Проблема джанка в ее теперешнем виде началась с принятия Соединенными Штатами в 1914 году Акта Гаррисона «О наркотиках». Антинаркотическая истерия распространилась сейчас по всему миру и представляет собой смертельную угрозу для личных свобод и должной защиты закона, где бы то ни было.
------------
Вторая статья.
Практически всю жизнь он употреблял различные наркотики, прошел большое количество курсов лечения в разных странах и по разным методикам. Это он впервые выдвинул идею о том, что опиаты вызывают изменения метаболизма в организме. Он же писал, что наркоманы умирают от предозировки, от употребления грязного продукта, от стрессов, вызванных перывами в употреблении - от чего угодно, но только не от самого наркотика. По его мнению, человек, стабильно употребляющий чистый опий, или какое-то из его производных, способен прожить очень долго, возможно даже дольше, чем в среднем обычный человек. Вряд ли, правда, это можно будет назвать "жизнью" в нормальном понимании этого слова и вряд ли какой-то человек по доброй воле пожелал бы себе такой судьбы и такого долголетия. Сам он, несмотря на свою весьма бурную жизнь, прожил 83 года, умер от сердечного приступа и до самого конца оставался в ясном уме.
Его книга "Голый завтрак" является одним из самых пронзительных, искренних и беспристрастных анти-наркотических документов, которые я видел. Судьба ее на русском языке сложилась, к сожалению, довольно печальная. Она написана очень сложным языком и долгое время считалась неподдающейся переводу. Однако, в 94-м году все же была издана издательством "Глагол" в переводе Виктора Когана. Переводчик сделал практически невозможное - он почти смог передать оригинальный язык книги и приспособил ее для русского читателя. Вокруг книги возник ажиотаж и последовало еще несеколько изданий. К сожалению, более известным стал перевод Максима Немцова - совершенно нечитаемый и неудобоваримый. В результате, книга оказалась многими просто непонятой и непрочитанной. Кроме того, почему-то, из последовавших после первого, изданий было выкинуто приложение - статья Берроуза в "British Journal of Addiction" (причем я не смог найти это приложение даже и в сети). Я здесь помещаю фрагмент предисловия Берроуза и большую часть приложения (я убрал из него только части, касающиеся аяахуаски, мескалина, скополамина и мускатного ореха - из-за их экзотичности в России и в данном контексте неактуальности). Фрагмент предисловия взят из перевода Немцова и доведен мной до читабельного состояния. Приложение помещается в переводе Когана, перевод в цифровой вид - мой.
Еще одно небольшое примечание. Берроуз много раз упоминает апоморфин. Среди части людей, интересующихся психоактивными веществами, бытует мнение, что это - некое фантастическое вещество, придуманное самим Берроузом. Апоморфин, тем не менее, вполне реально существует и производится до сих пор. Другое дело, что его исследование, по непонятным причинам, со времен написания Берроузом "Голого завтрака" практически не продвинулось. Его назначают при отравлениях, от алкогольной и табачной зависимости, от паркинсонизма, от импотенции, от простатита. Применяют его и при лечении шизофрении и даже пытались им лечить гомосексуализм. Но вот только при лечении наркомании его почему-то употребляют очень редко, да и то рекомендуют только как вспомогательное средство на поздней стадии психологической реабилитации.
--------------------
Уильям Берроуз
Письменное показание: заявление по поводу Болезни
...
Болезнь – это наркомания и я был наркоманом пятнадцать лет. Когда я говорю наркоман, я имею в виду зависшего на джанке (родовое понятие, обозначающее опиум и/или его производные, включая все синтетики от демерола до пальфиума. Я употреблял джанк во многих формах: морфий, героин, делаудид, эвкодал, пантопон, диокодид, диосан, опий, демерол, долофин, пальфиум. Я курил джанк, ел его, нюхал, колол внутривенно‑подкожно‑внутримышечно, вводил его в ректальных свечах. Игла не важна. Нюхаешь ты его, куришь, или пихаешь себе в задницу, результат один и тот же: наркомания. Когда я говорю о наркомании, я молчу про коноплю, марихуану или любые препараты гашиша, мескалин, Bannisteria Caapi, ЛСД-6, Священные Грибы, или любые другие наркотики галлюциногенной группы... Не существует свидетельств тому, что употребление каких бы то ни было галлюциногенов ведет к физической зависимости. Действие этих наркотиков физиологически противоположно действию джанка. Достойная сожаления путаница между этими двумя классами наркотиков возникла благодаря рвению американских и иных отделов по борьбе с наркотиками.
Я наблюдал, каким в точности образом вирус джанка работает в течение пятнадцати лет пристрастия к наркотикам. Пирамида джанка, один уровень пожирает тот, что под ним (не случайно благополучные торчки всегда жирны, а наркоман с улицы всегда худ) до самой вершины, или вершин, ибо существует множество пирамид джанка, пожирающих народы мира и все они построены на основных принципах монополии:
1 – Никогда не отдавай ничего просто так.
2 – Никогда не отдавай больше, чем от тебя требуется (всегда держи покупателя голодным и всегда заставляй его ждать).
3 – Всегда забирай все обратно, если это возможно.
Барыга всегда вновь отбирает отданное. Наркоману нужно больше и больше джанка, чтобы поддерживать человеческий облик…. откупаться от Мартышки.
Джанк – одна из форм монополии и собственности. Наркоман стоит в стороне, пока торчковые ноги несут его прямиком на свет джанка к рецидиву. Джанк поддается исчислению и точному измерению. Чем больше джанка потребляешь, тем меньше у тебя остается, а чем больше у тебя есть, тем больше потребляешь. Все галлюциногенные наркотики почитаются священными теми, кто ими пользуется – существуют Пейотовые Культы и Культы Баннистерии, Гашишные Культы и Грибные – "Священные Грибы Мексики позволяют человеку увидеть Господа" – но никто никогда не предлагал считать священным джанк. Опиумных культов нет. Опиум - штука мирская и количественная, как деньги. Я слышал, что был некогда в Индии благотворный и не образующий привычки наркотик. Он назывался сома и изображался в виде прекрасного голубого прилива. Если сома и существовала, то был там обязательно и Сбытчик, разливавший ее по пузырькам и монополизировавший ее, и продававший ее, и превративший ее в обычный стародавний джанк.
Джанк – идеальный продукт… предельный товар. Не нужны никакие торговые переговоры. Клиент приползет даже по канализационной трубе и будет умолять продать... Торговец мусором не продает свой продукт потребителю, он продает потребителя своему продукту. Он не приукрашивает и не упрощает товар. Он принижает и упрощает клиента. Он платит джанком своим сотрудникам.
Джанк соответствует основной формуле вируса "зла" вируса: Алгебре Потребности. Лик "зла" – всегда лик тотальной нужды. Конченый торчок – человек тотально нуждающийся в ширке. При частом повторении, потребность становится беспредельной, над ней утрачивается контроль. Пользуясь термином тотальной потребности: "А сам-то ты не стал?" Да сам-то стал. Стал бы врать, мошенничать, стучать на друзей, воровать, все что угодно делать, лишь бы удовлетворить тотальную потребность. Ибо иначе ты оказался бы в состоянии тотальной болезни, тотальной одержимости, не в том положении, чтобы поступать как-то иначе. Наркоманы – это больные люди, не умеющие поступать по другому. Бешеная собака не выбирает – она кусает. Напускное ханжество не приводит ни к какой цели, если только эта цель – не поддерживать активность джанкового вируса. А джанк – это большая индустрия. Помню, разговаривал я с одним американцем, работавшим в Комиссии по Афтозе в Мексике. Шестьсот в месяц, плюс представительские:
"И сколько еще продлится эпидемия?" – полюбопытствовал я
"Столько, на сколько мы сможем ее поддержать…. Ну и… может потом афтоза вспыхнет в Южной Америке," – мечтательно протянул он.
Если вы желаете изменить или уничтожить пирамиду чисел, в математическом отношении порядка, вы изменяете или удаляете нижнее число. Если же мы хотим уничтожить пирамиду джанка, мы тоже должны начать с самого дна: с уличного наркомана – и хватит донкихотствовать против "шишек" так называемых, все они незамедлительно заменимы. Наркоман на улице, которому джанк необходим, чтобы жить дальше – вот единственный незаменимый фактор во всем джанковом уравнении. Когда не останется больше наркоманов чтобы покупать джанк, не будет и торговли джанком. Сколько будет существовать потребность в джанке, обязательно будет и тот, кто станет ее обслуживать.
Наркоманов можно излечить или изолировать – то есть, посадить на рацион морфия под минимальным надзором, как носителей тифа. Когда это будет сделано, джанковые пирамиды мира рухнут. Насколько мне известно, Англия – единственная страна, применяющая этот метод к проблеме джанка. В Великобритании около пяти сотен наркоманов пребывают в карантине. Через одно поколение, когда изолированные наркоманы вымрут, и откроют болеутоляющие средства, действующие на внеджанковой основе, вирус джанка превратится в некую оспу, в закрытую главу – станет медицинским курьезом.
Уже существует вакцина, способная отпарвить вирус джанка в прошлое и предать его забвению. Это – Лечение апоморфином, открытое английским врачом, чье имя я должен утаить, в ожидании разрешения огласки и цитирования из его книги, охватывающей тридцатилетний опыт апоморфиновой терапии наркоманов и алкоголиков. Соединение апоморфина образуется путем кипячения морфия с соляной кислотой. Его обнаружили за много лет до того, как начали употреблять для лечении наркоманов. Многие годы апоморфином, не имеющим наркотических или болеутоляющих свойств пользовались исключительно, как рвотным средством при случаях отравления. Он воздействует непосредственно на рвотный центр затылочных долей мозга.
Я обнаружил эту вакцину в конце своей джанковой карьеры. Я жил в комнатке посреди Туземного Квартала Танжера. Уже год я не принимал ванну и не менял одежду – и даже не снимал ее, если не считать того, что каждый час втыкал иглу в волокнистую серую одеревеневшую плоть последней стадии наркомании. Я никогда не убирался в комнате и не вытирал пыль. Коробки с пустыми ампулами и всякий мусор громоздились до самого потолка. Свет и вода давно отключены за неуплату. Я абсолютно ничего не делал. Я мог смотреть на носок своего ботинка по восемь часов кряду. Меня подвигало к действию только, когда склянка с джанком истощалась. Если в гости заходил какой‑нибудь приятель – а заходили они редко, поскольку к кому или к чему осталось заходить – я сидел безучастный к тому, что он попал в мое поле зрения – на серый экран, становившийся все мутнее и слабее – и не обращал внимания, когда он из него выходил. Если б он умер прямо у меня на глазах, я бы продолжал сидеть уставясь на ботинок, ожидая случая обшарить его карманы. А вы разве не стали бы ждать? Поскольку мне вечно не хватало джанка – никому его не хватает. Тридцать гранов морфия в день и все равно не достаточно. И долгие ожидания перед аптекой. Задержка – правило в джанковом бизнесе. Человек никогда не приходит вовремя. Это не случайно. В мире джанка случайностей нет. Наркомана учат снова и снова, что именно произойдет, если он не рассчитается за свою порцию джанка. Гони башли, а не то. А моя доза внезапно начала подскакивать все выше и выше. Сорок, шестьдесят гран в день. И все равно мало. И расплатиться я уже не мог.
Я стоял там с последним чеком в руке и понимал, что это мой последний чек. Я сел на первый же самолет в Лондон.
Врач объяснил мне, что апоморфин воздействует на затылочные доли мозга, регулируя метаболизм и нормализуя ток крови таким образом, что ферментная система привыкания к наркотику уничтожается за четыре‑пять дней. Как только затылочные доли приводятся в норму, употребление апоморфина можно прервать и пользоваться им только в случае ремиссии. (Никто не захочет принимать апоморфин оттяга ради. Не зафиксировано ни одного случая подсадки на апоморфин.) Я согласился пройти курс лечения и лег в клинику. Первые сутки я буквально обезумевал и бился в паранойе, как и многие другие наркоманы в жестком воздержании. Этот бред рассеялся суточным курсом интенсивной апоморфиновой терапии. Врач показал мне схему. Я получал микроскопические количества морфия, которыми никак не возможно было объяснить отсутствие у меня более суровых симптомов воздержания, вроде судорог ног и спазма желудка, жара и моего собственного особого симптома, Холодного Ожога, когда кажется, что тело, натертое ментолом, окутывает пчелиный рой. У каждого наркомана есть свои личные симптомы, из-за которых полностью утрачивается любой самоконтроль. В уравнении воздержания недоставало одного фактора – этим фактором мог быть только апоморфин.
Я видел, что апоморфиновая терапия в самом деле работает. Через восемь дней я покинул клинику – ел и спал я нормально. Я соскочил с мусора на два полных года – рекорд за двенадцать лет. Рецидив, правда, произошел на несколько месяцев в результате боли и недомогания. Еще один курс лечения апоморфином не давал мне сесть на джанк, пока я писал эту книгу.
Апоморфиновое лечение качественно отличается от других методов. Я перепробовал их все. Краткосрочное снижение дозы, медленное снижение дозы, кортизон, антигистамины, транквилизаторы, лечение сном, толсерол, резерпин. Ни одно из этих средств не действовало, когда предоставлялась первая же возможность ремиссии. Могу сказать определенно, что я не излечился метаболически до тех пор, пока не прошел апоморфиновую терапию. Ошеломляющая статистика рецидивов, предоставленная Лексингтонской наркологической клиникой, привела многих врачей к мнению, что наркомания неизлечима. В Лексингтоне пользуются долофиновой методикой снижения дозы и, насколько мне известно, никогда не пробовали апоморфин. Фактически, этим методом лечения в значительной мере пренебрегали. Не проводилось никаких исследований ни с вариациями апоморфиновой формулы, ни с ее синтетиками. Вне всякого сомнения, можно было бы получить вещества в пятьдесят раз сильнее апоморфина, и побочный эффект рвоты мог бы быть устранен.
Апоморфин – метаболический и психический регулятор, употребление которого можно прервать, как только он сделает свою работу. Мир затоплен успокоительными и возбуждающими средствами в то время, как этот уникальный регулятор не получает должного внимания. Ни одна крупная фармацевтическая компания не проводила никаких исследований. Я предполагаю, что изучение вариаций апоморфина и процесса его синтеза откроет новые медицинские горизонты, уходящие далеко за пределы проблемы наркомании.
Вакцинации оспы противостояла крикливая полоумная группа анти‑вакцинистов. Без сомнения, заинтересованные или неуравновешенные лица поднимут вопль протеста, когда из‑под них выдернут вирус джанка. Джанк – большой бизнес, в нем всегда найдутся и придурки, и манипуляторы. Им не следует позволять вмешиваться в сущностно важную работу по лечению с помощью прививок и карантинной изоляции. Джанковый вирус – проблема мирового здравоохранения номер один в сегодняшнем мире.
....
Когда я говорю: «Вирус джанка представляет сегодня проблему здравоохранения номер один», я имею в виду не только действительные болезнетворные воздействия опиатов на здоровье индивида (которые при контролируемой дозировке могут быть минимальны), а и истерию, которую зачастую употребление наркотиков разжигает в группах населения, уже подготовленных средствами массовой информации и службами по борьбе с наркотиками к истерической реакции.
Проблема джанка в ее теперешнем виде началась с принятия Соединенными Штатами в 1914 году Акта Гаррисона «О наркотиках». Антинаркотическая истерия распространилась сейчас по всему миру и представляет собой смертельную угрозу для личных свобод и должной защиты закона, где бы то ни было.
------------
Вторая статья.
