БЛОКАДА КАК ПРЕСТУПЛЕНИЕ


Каждый год 27 января ленинградцы отмечают праздник. В этот день в 1944 году была полностью снята блокада Ленинграда, длившаяся 872 дня с 8 сентября 1941 года по 27 января 1944 года. Для меня и для многих ленинградцев это праздник со слезами на глазах. Некоторые из моих родственников умерли в блокаду и похоронены в братской могиле. Моя тётка осталась во время блокады в 15 лет без родителей и пошла на завод «Большевик», где работала и жила. Моя бабушка всю блокаду проработала в Ленинграде. Её десятилетний сын (мой отец) был эвакуирован летом 1942 года по Ладожскому озеру.
Правду о трагическом положении в блокадном Ленинграде власти предпочитали не афишировать. Ещё во время войны открылся Музей обороны и блокады, экспонаты для которого собирали сами ленинградцы. Но в 1952 году музей был закрыт в ходе репрессий по "ленинградскому делу". Первый секретарь Ленинградского обкома КПСС Григорий Романов, невзирая на просьбы ленинградцев, не разрешал вновь открыть экспозицию обороны города. Лишь в 1989 году музей вновь начал принимать посетителей.
Недавно я побывал в Музее обороны Ленинграда и осмотрел выставку «В награду – расстрел», посвящённую жертвам «ленинградского дела». Мне удалось побеседовать с директором музея Сергеем Юрьевичем Курносовым. Меня интересовал вопрос: была ли блокада преступлением руководства страны или во всём враги виноваты?




Некоторые современные немецкие историки считают блокаду Ленинграда военным преступлением Германии и союзных армий.
В детстве я прочитал роман «Блокада» Александра Чаковского, и понял, что во многом мы сами виноваты. Анализируя исторические и литературные источники, я пришёл к выводу: то, что Ленинград оказался в блокадном кольце, виноват не только немецкий блицкриг, но и руководство страны, допустившее непростительные ошибки. Результатом таких ошибок стала гибель более миллиона человек. Только 3% из них погибли от бомбёжек и артобстрелов; остальные 97% умерли от голода.

К началу блокады в городе не имелось достаточных по объёму запасов продовольствия и топлива. Доктор исторических наук Юлия Кантор в статье в «Российской газете» 18.01.2013 пишет:
«Решение комиссии Госкомитета обороны о срочном ввозе продовольствия в Северную столицу в связи с угрозой осады было принято катастрофически поздно - в конце августа. На 21 июня 1941 года на ленинградских складах имелось муки на 52 дня, крупы - на 89 дней, мяса - на 38 дней, масла животного - на 47 дней, масла растительного - на 29 дней. Никакого «неприкосновенного запаса» вопреки всем правилам обеспечения жизнедеятельности мегаполиса до войны в Ленинграде не было».

«Наше правительство и ленинградские руководители бросили на произвол судьбы, – писала в своём дневнике «блокадная муза» Ольга Берггольц. – Люди умирают как мухи, а мер против этого никто не принимает».



Впервые дневник Ольги Берггольц был опубликован лишь в 2010 году. В нём она писала: «Жалкие хлопоты власти и партии, за которые мучительно стыдно... Это называлось: "Мы готовы к войне". О сволочи, авантюристы, безжалостные сволочи!»
«Не знаю, чего во мне больше - ненависти к немцам или раздражения, бешеного, щемящего, смешанного с дикой жалостью, - к нашему правительству», – писала в дневнике Ольга Берггольц.

Сталин понимал, что в случае начала войны, Ленинград станет одним из главных направлений удара. Ленинград был вторым по значению город в СССР с населением около 3,2 млн человек. Стране он давал почти четверть всей продукции тяжёлого машиностроения и треть электротехнической. В Ленинграде было 333 крупных промышленных предприятия. На них работало 565 тыс. человек. Примерно 75% выпускаемой продукции было оборонной.

Для Гитлера захват Ленинграда был не только военной, но не менее и идеологической целью. Захват колыбели трёх революций был бы большим ударом не только по военной мощи, но и по боевому духу Красной Армии.
Немцы планировали захватить и уничтожить Балтийский флот, овладеть экономической базой региона, захватить торговый флот и обеспечить наступление на Москву. Но самоотверженность защитников Ленинграда сорвала планы блицкрига.

18 декабря 1940 года Гитлер подписал директиву №21 так называемый план «Барбаросса». Группе армии «Север» ставили цель захват Ленинграда и советской Прибалтики. Группа объединяла 16-ю и 18-ю полевые, а также 4-ю танковую армию, плюс 1-й воздушный флот (1070 боевых самолётов). Всего 23 пехотные дивизии, три моторизованные дивизии. Плюс на стороне гитлеровской Германии воевали финны (220 тысяч воинов). А также испанские добровольцы 250-й «Голубой дивизии». Всего более 730 000 человек.

Войска группы армии «Север» за первые 18 дней войны прошли более 600 километров, и в начале июля были уже под Псковом.
23 июня под руководством командующего Ленинградским военным округом генерал-лейтенанта Маркиана Попова были начаты работы по созданию Лужского оборонительного рубежа. Была построена 175-километровая линия укреплений глубиной 10-15 километров, 570 дотов и дзотов, более 250 километров противотанковых рвов и заграждений.
12 июля передовые германские части вышли к Лужскому укреплённому району, где произошла задержка немецкого наступления. Если бы немцев не задержали на «Лужском рубеже», то они, вероятно, с наскока взяли бы Ленинград, ещё тогда не подготовленный к обороне.

В августе 1941 года в ходе кровопролитных боёв фашистские войска вышли на подступы к Ленинграду. Встретив упорное сопротивление наших солдат, немцы остановились в 4−7 км от города. Линия фронта проходила всего в 16 км от Зимнего дворца.
28 августа 1941 года немецкое командование издало приказ о блокаде Ленинграда и необходимости уничтожения ленинградцев, которые будут входить в кольцо блокады, невзирая, старики, женщины это или дети.



8 сентября 1941 года немецкие войска неожиданно быстро оказались в пригородах города. Немецкие мотоциклисты даже остановили трамвай на южной окраине города (маршрут №28 Стремянная ул. — Стрельна).



«Мы встретили войну неподготовленными, — сказал в одном из интервью писатель Даниил Гранин, участник боёв. — Они двигались на Ленинград со скоростью 80 км в день – невиданная скорость наступления! И мы должны были проиграть эту войну. И это чудо».
«Город был открыт настежь… Немцы должны были войти в город. Ничего, никаких застав не было. Почему они не вошли? Я с этой загадкой окончил войну и жил много лет».

8 сентября немцы заняли Шлиссельбург. Началась блокада. Население об этом не информировали почти две недели, надеясь, что советские войска скоро прорвут кольцо. Потеря Шлиссельбурга вызвала серьёзные затруднения в Ленинграде. Прекратилось поступление боеприпасов, продовольствия, горючего, медикаментов. Приостановилась эвакуация раненых.

В осаждённом городе осталось 2 млн. 544 тыс. гражданского населения. С началом войны добавилось не менее 300 000 беженцев из прибалтийских республик и соседних областей РСФСР. Вместе с жителями пригородных районов в блокадном кольце оказались 2 млн. 887 тыс. человек.

Когда для обеспечения обороны Ленинграда был назначен Г.К.Жуков, 27 сентября 1941 года он распорядился, чтобы все командиры соединений и частей были предупреждены о том, что за самовольное оставление Петергофа и оборонительных позиций южнее Петергофа будут расстреляны как изменники и трусы.

Был детально разработан план уничтожения войск противника на случай, если бы немцам всё же удалось ворваться в город. Руководство Ленинграда подготовило к взрыву основные заводы. Все корабли Балтийского флота должны были быть затоплены. На улицах и перекрёстках были возведены баррикады и противотанковые препятствия общей длинной 25 км, построено 4100 дотов и дзотов, в зданиях оборудовано более 20 тысяч огневых точек. На Кировском заводе было построено 75 танков, оставшихся в городе.

Поэтому Гитлер решил не штурмовать город, во избежание больших потерь. В директиве Гитлера №1601 от 22 сентября 1941 года «Будущее города Петербурга» говорилось: «После поражения Советской России дальнейшее существование этого крупнейшего населённого пункта не представляет никакого интереса… Предполагается окружить город тесным кольцом и путём обстрела из артиллерии всех калибров и беспрерывной бомбёжки с воздуха сравнять его с землёй. Если вследствие создавшегося в городе положения будут заявлены просьбы о сдаче, они будут отвергнуты, так как проблемы, связанные с пребыванием в городе населения и его продовольственным снабжением, не могут и не должны нами решаться. В этой войне, ведущейся за право на существование, мы не заинтересованы в сохранении хотя бы части населения».



27 января 2014 года в бундестаге (Берлин, Германия) прошёл "Час памяти" жертв национал-социализма, приуроченный к годовщине освобождения узников концлагеря Освенцим советскими войсками. Выступивший в бундестаге Даниил Гранин сказал:
«Немцы хорошо знали, что происходит в городе, про ужасы голода, знали от разведки, от перебежчиков. Противник мог войти в город, но понимал, что город и солдаты будут стоять насмерть. …
В блокадном кольце оказалось почти три миллиона горожан. Немцы разбомбили главные продовольственные склады - Бадаевские, и от малых запасов ничего не осталось. …
В еду запускали немыслимые вещи - соскабливали клей с обоев, варили кожаные ремни. Учёные-химики в институтах перегоняли олифу. Съедали кошек, собак. С какого-то момента началось людоедство. …
У матери умирает ребенок, ему три года. Она кладёт труп между окон, каждый день отрезает по кусочку, чтобы накормить дочь. Спасала её. Я говорил с этой матерью и с этой дочкой. Дочь не знала подробностей. А мать всё знала, не позволила себе умереть, и не позволила себе сойти с ума, надо было спасти дочь. И спасла.
По скромным подсчётам, за время блокады умерло больше 1 миллиона горожан. Маршал Жуков приводит цифру - 1 миллион 200 тысяч голодных смертей».

Даниил Гранин совместно с Алесем Адамовичем опросили около 200 блокадников и написали «Блокадную книгу». Но всю правду о блокаде, как оказалось, разглашать было нельзя. Нельзя было писать о мародёрстве, о людоедстве, называть подлинное число жертв. Советская цензура предложила 65 изъятий. Тогдашний секретарь Ленинградского обкома партии Романов, вообще запретил печатать книгу.

«Разговор с Григорием Романовым был коротким, – вспоминает Даниил Гранин. – Ленинградская блокада – героическая эпопея, а вы изобразили не подвиг народа, а страдание и ужасы голода, всё к этому свели; получается, что вы развенчиваете историю великой заслуги, стойкости людей, как они сумели отстоять город; вам интересно, как люди мучились. Это чуждая нам идеология».

Только через 18 лет «Блокадную книгу» смогли издать без купюр. Однако до сих пор нет полной и правдивой истории битвы за Ленинград. Многие данные засекречены. Поэтому спорить о точности цифр бесполезно, можно говорить лишь о фактах.

В 1998 году я подарил Даниилу Гранину мой роман-исследование «Чужой странный непонятный необыкновенный чужак». Во время Петровского конгресса 10 июня 2016 года мне удалось побеседовать с Даниилом Граниным. К 95-летию писателя в журнале «Звезда» №1 за 2014 год была опубликована его статья «Как жили в блокаду».
«В домах лежали непохороненные покойники, лежали в квартирах жертвы голода, морозов, попавшие под снаряды, лежали в подворотнях; я видел мертвецов в заснеженном трамвае, я сам туда зашёл укрыться от ветра. Напротив меня сидел совершенно белый пожилой человек без шапки – наверное, кто-то её взял. …
Голод сводил с ума, человек постепенно терял все представления, что можно, что нельзя. Он готов жевать кожу ремня, вываривать клей из обоев, варить засохшие цветы. Раньше меня ужасало людоедство. На войне я понял, что не любовь, а «война и голод правят миром». …
«В июне месяце по Неве поплыли трупы красноармейцев, днём и ночью, один за другим, один за другим».

Немецкие самолёты разбрасывали листовки: «Ленинград – город мёртвых.
По официальным данным, во время блокады умерли 671 тыс. 635 человек – эти цифры были представлены на Нюрнбергском процессе в 1946 году.



С 20 ноября ленинградцы стали получать самую низкую норму хлеба за всё время блокады - 250 г по рабочей карточке и 125 г по служащей и детской. Рабочие карточки в ноябре - декабре 1941 года получала только третья часть населения. В ленинградском хлебе муки было 40%. Остальное - жмых, целлюлоза, солод.

По решению бюро горкома ВКП(б) и Ленгорисполкома было организовано дополнительное лечебное питание по повышенным нормам в специальных стационарах, созданных при заводах и фабриках, а также в 105 городских столовых.
В январе 1942 года при гостинице «Астория» начал работать стационар для учёных и творческих работников. В столовой Дома учёных в зимние месяцы питалось от 200 до 300 человек.
При вузах открыли свои стационары, где учёные и другие работники вузов в течение 7-14 дней могли отдохнуть и получить усиленное питание.
По решению горисполкома с января 1942 года в городе открываются новые детские дома, где усиленно кормили детей.

Ленинградский инженер-гидролог, побывавший на приёме у первого секретаря горкома А.А.Жданова, вспоминает: «Был у Жданова по делам водоснабжения. Еле пришёл, шатался от голода... Шла весна 1942 года. Если бы я увидел там много хлеба и даже колбасу, я бы не удивился. Но там в вазе лежали пирожные».

Даниил Гранин в книге «Человек не отсюда» пишет:
«Когда мы с Алесем Адамовичем собирали материал для «Блокадной книги», нам не раз рассказывали о специальных пайках для Смольного: «Там икра, а там крабы, ветчины, рыбы…» — каких только деликатесов не перечислили.
Мы мысли не допускали, что среди умирающих от голода горожан, среди трупов на улицах руководители города могут позволить себе роскошную еду.
Уже после выхода «Блокадной книги», мне принесли фотографии кондитерского цеха 1941 года. Уверяли, что это самый конец, декабрь, голод уже хозяйничал вовсю в Ленинграде.
Весь противень уставлен ромовыми бабами. Снимок неопровержимо подлинный. Но я не верил. Может, это не 41-й год и не блокадное время? Ромовые бабы стояли ряд за рядом, целое подразделение ромовых баб. Взвод. Два взвода. Меня уверяли, что снимок того времени.


На снимке: В.А.Абакумов проверяет выпечку "венских пирожных". 12.12.1941 года. Ленинград. Фото А.А.Михайлов. ТАСС.

Министр культуры Владимир Мединский (доктор исторических наук) во всеуслышание в эфире передачи «Эхо Москвы» 31 января 2014 года назвал враньём данные, опубликованные писателем, о выпечке ромовых баб для руководства города во время блокады.



«В. Мединский: Если мы будем исходить из того, что два с половиной миллиона жителей Ленинграда плюс какое-то количество беженцев – значит, за годы блокады было эвакуировано по Дороге жизни и иными путями 1 миллион 300 тысяч человек, то есть примерно половина населения. Это единственный в мировой истории случай столь успешной эвакуации мирных жителей из полностью окруженного и осажденного города. Нет ни одной аналогии. Поэтому мы должны не ерничать на тему пирожных, которых никогда не ел Жданов, это полная… я исследовал эту тему, полная фантазия. Вот».

Полная структура снабжения Ленинграда в блокаду до сих пор не рассекречена.
В энциклопедии, составленной петербургским историком Игорем Богдановым на основе изучения архивных документов, "Ленинградская блокада от А до Я", указано: «В архивных документах нет ни одного факта голодной смерти среди представителей райкомов, горкома, обкома ВКП(б)».

В столовой Смольного были доступны любые продукты: фрукты, овощи, икра, булочки, пирожные. Молоко и яйца доставляли из подсобного хозяйства во Всеволожском районе. Инструктор отдела кадров горкома ВКП(б) Николай Рибковский был отправлен отдохнуть в партийный санаторий, где описывал в дневнике свой быт:
«Каждый день мясное — баранина, ветчина, кура, гусь, индюшка, колбаса; рыбное — лещ, салака, корюшка, и жареная, и отварная, и заливная. Икра, балык, сыр, пирожки, какао, кофе, чай, 300 грамм белого и столько же чёрного хлеба на день… и ко всему этому по 50 грамм виноградного вина, хорошего портвейна к обеду и ужину. Питание заказываешь накануне по своему вкусу».

В СССР долгое время замалчивались особые условия снабжения партноменклатуры во время блокады, преступность, каннибализм.
Известный американский публицист Гарриссон Солсбери, побывавший в Ленинграде в марте 1944 года, утверждал, что город был захвачен людоедами.
Действительно, в связи с голодом в городе имели место случаи убийств с целью людоедства. Так в декабре 1941 года за подобные преступления были привлечены к уголовной ответственности 26 человек, в январе 1942 года — 336 человек, за две недели февраля 494 человека, в марте — уже более тысячи.

Несколько лет назад телеканал «Дождь» предложил обсудить вопрос: «Нужно ли было сдать Ленинград, чтобы спасти сотни тысяч жизней?»
24 января 2014 года на страницах журнала «Дилетант» доктор исторических наук Никита Ломагин и журналист Кирилл Александров обсуждали вопрос: стоило ли ценой такого числа человеческих жизней не сдавать Ленинград?

Лично мне такая постановка вопроса кажется провокационной.
Ленинград нельзя было сдавать!



Кирилл Александров считает, что «блокады Ленинграда как таковой не было — всё-таки это была осада города». «Это не блокада города — это не замкнутое кольцо…. если мы посмотрим на северо-восточную часть, то мы увидим, что там вообще никакой блокады нет и через Ладогу действует Дорога жизни, то есть, есть как воздушный, так и морской ладожский коридор для подвоза продовольствия, вывоза раненых. Таким образом, получается, что полного обложения города нет».

Никита Ломагин возражает: «Под Ленинградом осталась значительная немецкая группировка, которая не пошла на Москву, удалось сохранить флот балтийский, который был главной целью немцев после начала блокады, удалось сохранить мурманскую железную дорогу, по которой осуществлялись поставки».
«Если бы Ленинград пал, вся группа армии «Север» двинулась бы на Москву. Представьте себе, чтобы ещё 350 тысяч немецких войск из-под Ленинграда двинулись бы на Москву. Я думаю, что судьба Москвы была бы решена».

Зима 1941-1942 годов оказалась значительно холоднее и продолжительнее обычного. Температура воздуха опускалась до минус 32 градусов. Высота снежного покрова достигала более полуметра.

Петербуржец Олег Яцкевич первые двадцать лет своей жизни провёл в Ленинграде. Он вспоминает: «иногда хотелось попасть под бомбёжку. Мама пошла на рынок, а там пусто. – Что ты меня спрашиваешь про Забияку – съел уже кто-то нашу собачку. Скоро и кошки кончатся. … Пустынный город запомнился и безжизненными, засыпанными снегом троллейбусами и разрушенными домами. А Мальцевский рынок жил! Там продавали и менялись. За новый костюм можно было получить пяток подозрительных котлет. Пальто на меху «стоило» полбуханки блокадного хлеба».

Зимой смертность от голода стала массовой. Каждый день умирало более 4000 человек. Были дни, когда умирало 6−7 тысяч человек. Всего же, согласно последним исследованиям, за первый, самый тяжёлый год блокады погибли приблизительно 780 000 ленинградцев. По данным официальной статистики, в феврале 1942 года на улицах города было подобрано около 7000 трупов.

Пока кто-то мог ходить, он приносил продукты, получаемые по карточкам. Потеря карточек означала смерть. Люди умирали от голода, а в диагнозе писали – «сердечная недостаточность», поскольку было запрещено писать «дистрофия».

По воспоминаниям Ирины Борисовны Скрипачёвой (председателя правления общественной организации «Жители блокадного Ленинграда») «выжить помогла сплочённость».
«Отдельных квартир тогда были единицы, все жили в коммуналках. Но мама быстро поняла, что и в бомбоубежище спасения нет (из него в случае прямого попадания можно не выбраться), и мы перестали спускаться в бомбоубежище. …
Когда открылась Дорога жизни, приятельница эвакуировалась. Мама тоже пошла в военкомат, но по возвращении сказала: нет, эвакуироваться не будем … Теперь я понимаю, что это было верное решение, ведь на дне Ладоги лежит мёртвых больше, чем на Пискарёвском кладбище».

Бывшая блокадница Зоя Зуева вспоминала: «из Ленинграда я уезжала 27 января 1942 года через Ладогу на грузовике, а моя подружка, младше меня, на барже. Было три баржи с малышами. Две из них фашисты утопили, а подружкина баржа осталась на плаву».



В то время дорогу по льду Ладожского озера называли «дорогой смерти».
«Да никто и не считал, сколько их покоится в земле, а сколько – на дне. Понятно, что численность населения в Ленинграде того времени была чётко зафиксирована, но в к нам ведь бежали и из Ленобласти, и из Карелии, и из Прибалтики», – вспоминает И.Б.Скрипачёва.

В ноябре через Ладогу было перевезено около 85 тысяч человек, то есть за один день — около 3 тысяч. Всего эвакуировано было из города 1,3 млн. человек. К моменту прорыва блокады в городе оставалось не более 800 тыс. человек гражданского населения.

Президент ассоциации историков блокады и битвы за Ленинград в годы Второй мировой войны Юрий Иванович Колосов считает, что за годы блокады погибло вовсе не 1,5 миллиона, а вдвое меньше – 750 тысяч человек. 600 тысяч жителей города ушли в армию, 1 миллион 370 тысяч человек были эвакуированы, а 560 тысяч осталось в живых на конец блокады.

Я не могу поверить, что невозможно установить гибель 750 тысяч человек. Власти предпочитают скрывать истину, чтобы не признавать своей вины. Ведь должен же кто-то ответить за гибель такого количества людей!

Если в довоенный период в городе в среднем ежемесячно умирало до 3500 человек, то в феврале 1942 года 3200 человек умирало за СУТКИ!
В октябре 1941 года умерло 6199, в ноябре – 9183, за 25 дней декабря – 39073 человека

Учёт умерших был возможен только на кладбищах. Но их работники были заняты в первую очередь тем, чтобы быстрее захоронить поступающих покойников. Поэтому кладбища не вели точного учёта. Всего за период с 1 июля 1941-го по 1 июля 1942-го захоронено более миллиона человек.

Можно верить или не верить цифрам. Я лично предпочитаю верить людям, пережившим блокаду. Мой научный руководитель доктор юридических наук, профессор Яков Ильич Гилинский всю блокаду прожил в Ленинграде.



За время битвы за Ленинград погибло больше людей, чем потеряли Англия и США за всё время войны. Военные потери составили 332 059 убитых; 24 324 небоевых потерь; 111 142 пропавших без вести. Гражданские потери – 16 747 убито при артобстрелах и бомбардировках, 632 253 погибли от голода.

Как отмечает американский политический философ Майкл Уолцер, «в осаде Ленинграда погибло больше мирных жителей, чем в аду Гамбурга, Дрездена, Токио, Хиросимы и Нагасаки вместе взятых».

Сегодня Пискаревское мемориальное кладбище – самое большое в мире захоронение жертв Второй мировой войны. Там погребено более 400 тысяч ленинградцев!

Спустя сорок лет после окончания войны мой отец руководил строительством мемориального комплекса под Кировском на месте прорыва блокады Ленинграда. Я до сих пор храню памятный сувенир – железный патрон с гравировкой, подаренный отцу в день открытия мемориала 7 мая 1985 года.
18 января 2011 года я посетил тот самый мемориальный комплекс – музей-заповедник «Прорыв блокады Ленинграда». Давно я не переживал такого удивительного ощущения праздника. Это было почти забытое чувство сплочённости и единства. Люди вместе пели, танцевали, плакали вместе. Плакал и я… Под конец праздника чужие люди казались мне уже родными.



Спустя пятьдесят лет после блокады ситуация почти повторилась. В декабре 1991 года основные продукты продавались по карточкам (талонам), но отоварить их было трудно.
Жена тогдашнего мэра Санкт-Петербурга Анатолия Собчака Людмила Нарусова вспоминает: «Страшная зима 1991-1992 года. Рухнули все экономические связи. Я прекрасно помню, как он приходил, обхватывая голову руками, и говорил: «в городе хлеба осталось на два дня, и муки нет. Но город не должен это знать, потому что город, испытавший блокаду, не должен этого знать, начнётся паника». И лично звонил Гельмуту Колю, Франсуа Миттерану, звонил шведам, звонил англичанам. И ночью в Кронштадте военные моряки разгружали корабли с тушёнкой, с мукой, с консервами, которыми на следующий день отоваривались продовольственные карточки».

В те дни я часто бывал в Ленсовете и знал из первых рук о кризисном состоянии дел с продовольствием в городе. В город приходила гуманитарная помощь, которую необходимо было доставить нуждающимся. В 1991 году я был одним из инициаторов создания Ассоциации организаций социальной помощи Санкт-Петербурга. Мы создали базу данных "Социальная помощь" и передали её комитету по социальной политике правительства Петербурга, которым руководил В.Мутко.

Когда я бывал в Смольном, меня каждый раз восхищали удивительно свежие пирожные ну по очень смешным ценам.
Конечно, руководители города не должны голодать и постоянно думать о еде.
Но они должны думать и о народе!

Так была блокада преступлением или во всём враги виноваты?

Товарищ Сталин решил, что руководители Ленинграда виноваты и должны понести наказание. В результате «Ленинградского дела» 1949–1950 гг. несколько десятков человек из высшего руководства Ленинграда были казнены, свыше 200 получили различные сроки тюремного заключения. После смерти Сталина они были реабилитированы «за отсутствием состава преступления».

И сегодня могут найтись люди, которые опять скажут: хватит копаться в истории, посыпать голову пеплом, распространять дезинформацию.

Я по натуре исследователь, и пишу правдиво – как понимаю то или иное явление. Правда – это твой честный взгляд на истину. Если я заблуждаюсь, то готов признать это. Но сознательно обманывать своих читателей – это не в моих правилах. Поэтому все обвинения в дезинформации для меня неприемлемы!

Возможно, найдутся и такие, кто на хронику блокадных дней предложит поставить 18+. Чтобы уберечь нежные детские души.

Вот я пишу и не могу сдержать слёз. Эта статья – мой долг перед памятью павших во время блокады Ленинграда. Школа №331, где я учился десять лет, работала во время войны. Там же располагался госпиталь. Когда-то в нашей школе был музей блокады Ленинграда, который ныне исчез, как и встречи выпускников.

В мае 1945 русский солдат написал на стенах Рейхстага: «Германия, мы пришли к тебе, чтобы ты к нам не ходила».
Но сегодня немецкие войска опять стоят в Прибалтике на границе Ленинградской и Псковской области как в 1941 году.
За что же тогда погибали наши деды и отцы?!

Мне страшно представить, что блокада может повториться.
Путин и Медведев – ленинградцы! – и обязаны сделать всё, чтобы блокада и война не повторились.

«Быть может, судьба России в том, чтобы страдать за всё человечество, освобождая народы от засилья зла на земле. Может быть, это мазохизм, но русская душа не может без страдания, а прежде сострадания, потому как только оно освобождает от плена наслаждения и личной выгоды. Мы готовы с радостью мучиться ради всех, находя в этом смысл своего существования. Именно жажда сострадать, причём без всякого расчета, — вот отличительная особенность русской души. Сострадать с выгодой невозможно; это единственное, что невозможно делать с выгодой для себя».
(из моего романа «Чужой странный непонятный необыкновенный чужак» на сайте Новая Русская Литература



Так что же вы хотели сказать своим постом? – спросят меня.

Всё что я хочу сказать людям, заключено в трёх основных идеях:
1\ Цель жизни – научиться любить, любить несмотря ни на что
2\ Смысл – он везде
3\ Любовь творить необходимость.

А Вы склонны рассматривать БЛОКАДУ КАК ПРЕСТУПЛЕНИЕ?

© Николай Кофырин – Новая Русская Литература