50 лет полету человека в космос

Витя начал встречаться с девушкой, у которой было двое детей. А еще у Вити был и есть угарный краснодарский акцент. Витя отнесся к детям со всей душой, и вообще Ему было известно, что отца детей зовут Коля, но Колиной клички он не знал, и вообще они был не знакомы.

Как-то раз на тусовке, к Вите подошел Коля. Ему было интересно узнать, как там житуха у его бывшей девушки и у его настоящих детей с Витей. Поэтому Коля начал издалека. Он спросил у Вити (дети, кстати, были на тусовке): а кто их отец?

- А вота-на, когда у меня чувачки спрашивают, я говорю: их ма-на папа, а Юрий, бля, Алексеевич Гагарин-на, - честно сказал Витя.

Пораженный Коля удалился. Его кличка была Гагарин, хоть и не Юрий Алексеевич.

Но я люблю Гагарина по другой причине.  В некотором роде он меня охранил от кучи проблем.

 

Есть такая штука в армии, называется «Боевой листок». Что-то типа стенгазеты. На нем раз в неделю специально обученный человек пишет каких потрясающих успехов добились в том или ином деле бойцы подразделения. Изначально боевые листки появились, я так думаю, во время войны. Чтобы комиссар писал: боец Иван, ценой потери всех конечностей, расхуячил вражеский ДЗОТ гранатой. Это, как бы, должно было воодушевлять остальных бойцов сделать так же. Потом война закончилась, а традиция осталась. Поэтому в советской армии были эти боевые листки, на которых, вообще-то, нужно писать, сколько человек ты сегодня убил. Поскольку в мирное время убивать особо некого, там начали писать про то, что рядовой Сергей на оценку «пять» знает воинский устав, а рядовой Иннокентий по жизни мудак, и вообще устава не знает.

Стенгазета, как на заборе.

Эта придурочная традиция сохранилась до наших дней.

В общем, писать эту ересь назначили меня. Поскольку написать, сколько там человек угондохал рядовой Рустам, и почему в плен фашистам не сдался ефрейтор Ицхак, я не мог по объективным причинам, у меня был шаблон. На весь листок три рубрики: «Боевая учеба», «Распорядок дня», и «Спортивная подготовка». Иногда что-то из них занимала тоже подготовка, но уже строевая. Можно еще картинку нарисовать, если сказать нечего, но я рисую плохо, поэтому писал.

Какая там была написана хуйня, представить не сложно.

Кошмарный боевой листок издавался раз в неделю, а раз в месяц командиры подразделений, брызжа слюной, доказывали командиру части, что вот их-то «Боевой листок» - самое то.

В общем, после того, как я четыре раза написал эту хрень, а комбат доказал комдиву, что именно у нас «самое то», мне стало скучно. Суперская стенгазета висит неделю подряд на одном и том же месте, пишут в ней примерно одно и то же, поэтому ее никто не читает. Кроме того, на листе формата А4 написать что-то от руки, что можно было бы прочесть не один раз, по большому счету практически невозможно. Я не имею в виду всякие там декалоги, разумеется, но у скрижалей и размер был побольше.

Для идеологической диверсии были все предпосылки: наступала суббота, и господа офицеры должны были разъехаться по домам, оставив надзирать за частью парочку несчастных. Наиболее вменяемыми людьми в части были комдив, его замы, и мой комбат. Ни одного из них на выходных не планировалось. В качестве дежурного по части был назначен человек по кличке Коля Боков – производное от Колобок. Он был толстый, тупой, и чтил устав. И закончил свою учагу около года назад, то есть, не военный, а так, хрен с горы. Поэтому в субботу, ровно в 17.58 я положил отписанный боевой листок перед комбатом, который предчувствовал, как увидит жену и детей, а, следовательно, не мог его прочесть. Комбат ожидаемо подписал, и ускакал к семье. Я повесил свой шедевр на специально отведенный для этого стенд. Я ожидал, что он провисит хотя бы в течение выходных, а там уже хоть трава не расти – поржать бы успели все.

В боевом листке было написано следующее:

«Боевая подготовка».

«…Надлежит взять человека высокого и веснушчатого, после чего кормить его плодами до 30 лет. После этого его нужно закупорить в сосуде с медом, и держать 130 лет. По прошествии 130 лет, принимай полученное снадобье в день по ложке, и достигнешь бессмертия…».

«Строевая подготовка».

«…Для исполнения желании необходимо взять 40 кошек, и, насаживая каждую из них на кол, поджаривать на костре. Нужно, чтобы они оставались живыми. После того, как ты поджаришь 40 кошек, к тебе придет демон. Демоны не выносят кошачьего визга, поэтому он попросит тебя загадать желание, и исполнит его – лишь бы избавиться от крика…».

«Спортивная подготовка».

«…Необходимо повесить его на П-образной перекладине. После этого, нужно трое суток кормить его водой и навозом. В течение всех трех дней надлежит хлестать его по гениталиям кожаным ремнем с медными бляхами, чтобы искоренить глупое самодовольство человеческих самцов…».

Все это цитаты из разных эзотерических текстов – наиболее, на мой взгляд, придурочные. Их я и дал на подпись комбату. И повесил на надлежащее место, на стенд.

Я должен был быть дежурным по батарее, поэтому имел удовольствие наблюдать за происходящим. Все началось в шесть вечера, после того, как я повесил этот феерический сборник цитат.

Сначала к стенду подошли боевые товарищи – из числа адекватных, все оба – и заржали. Подвели еще десяток из дебилов, но с чувством юмора. Те не поняли.

Наступило утро. Утром дежурный по части – тот самый Коля Боков – ходит, и надзирает за порядком. Типа, где пыль не крашена, а где и наоборот – излишне облупилась. В общем, поскольку дежурный по части спит с десяти утра до обеда, он занимался всякой херней, просто, чтобы не заснуть на ходу.

Я, кстати, всю ночь тоже не спал, обязанности такие, я же тоже дежурный, хоть и не по всем.

И вот, входит Коля Боков, я приставляю руку к голове, и делаю уставное выражение лица. Это такое лицо, глядя на которое можно быть уверенным: стоящий перед тобой – клинический дебил. Коля благосклонно покивал, и пошел надзирать. Я следил за ним краем глаза.

Коля остановился возле стенда с моим эзотерическим высером. Посмотрел секунд двадцать, помотал головой, и ушел.

Отлично, думаю, в первый раз не понял, не поймет и во второй.

Прошло двадцать минут. Коля вернулся. Вместо того, чтобы сходу начинать пугать остальных военнослужащих, Коля целенаправленно направился к моему боевому листку. На этот раз он стоял возле него около минуты. После этого он развернулся на 180 градусов – листок другой батареи висел на противоположной стене – подошел к нему. Почитал. Вновь развернулся. Подошел к моему. Молча ушел.

Пиздец, думаю, спалил, хоть и дурак.

Прошло еще около получаса. Коля вернулся, и подошел к моему листку.

- Иди сюда! – приказал товарищ лейтенант. Я подчинился.

- Что здесь написано? – спросил Коля, тыча пальцем в раздел «Боевая подготовка».

- Тут написано, что на прошедшей неделе батарея провела тренировки по тактике. Отличились рядовой Умнов, Круглов, и ефрейтор Цериев, - сыграл я ва-банк.

Коля задумался и ушел. Я понял, что он думает, что сходит с ума.

Не могу сказать, что это не порадовало.

После этого я пошел спать. Дежурный по бардаку имеет право спать не с 22.00 до 6.00. как все, а с 10.00 до 14.00 – ну, если нет ядерной войны. Во всех остальных случаях имеет, и даже должен. Кому нужны не выспавшиеся командиры?

Сквозь сон я услышал: «Дежурный по батарее, на выход!»

Я крикнул дневальному, чтобы он шел на хуй. Вместо этого дневальный подбежал ко мне, и сообщил, что пришел комбат, и очень хочет меня видеть.

Я проснулся, и пошел на прием.

Комбат сидел за столом перед кучкой рассыпанных монеток. Он их коллекционировал, об это я знал. Отдельной строкой в его коллекции шли десятирублевые монеты – это сейчас ими заменяют купюры, а тогда нужно было их еще поискать.

Комбат показал мне монетку.

- Орел или решка?

Зная о его пристрастии к коллекционированию, я решил уточнить.

- А что орел?

- На аверсе Гагарин, на реверсе – цена. В общем, орел – Гагарин, решка – десятка.

- Однозначно Гагарин.

Комбат подкинул монетку, и показал ее мне. Выпал аверс, Гагарин.

Я смотрел в потолок. Комбат даже мне казался человеком-загадкой международного масштаба.

- Значит, - комбат достал из под стола мой боевой листок – «Нужно трое суток кормить его водой и навозом. В течение всех трех дней надлежит хлестать его по гениталиям кожаным ремнем с медными бляхами, чтобы искоренить глупое самодовольство человеческих самцов?».

Входя в кабинет я честно вспоминал, что же такого нехорошего я совершил за последнюю неделю, а боевой листок совершенно выпал у меня из головы.

- Ты совсем охуел? – поинтересовался командир.

Я сделал глазами реверанс.

- Я, бля, сколько служу, таких мудаков не видел, - сказал комбат, и порвал мой боевой листок в мелкие клочки. – Это пиздец. У меня, бля, сержанты такой хуйней занимаются. Кругом, бля!

Я сделал «кругом».

- Если бы ты, мудило, не выбрал орла, Гагарина, который тебе выпал, тебе был бы пиздец. Ты понял?

- Так точно! – молодцевато, как и требует устав, ответил я.

- Вон отсюда, и чтобы больше без фокусов!

Поначалу я думал: что же, блядь, произошло? С какого передоза товарищ старший лейтенант бросил семью, и поперся в часть в воскресенье? Через пару месяцев мне объяснили – Коля Боков, будучи на дежурстве, позвонил на дурдом, и пожаловался, что сходит с ума. На всякий случай, прислали моего комбата. Я же говорил, что он очень вменяемый?