Прадед - субботник
К сожалению, подробности о Митрофане Григорьевиче Корока — толк его субботнического вероисповедания — мне не известны. Его внучка — моя мама в течение всей доэмигрантской жизни в Подмосковье при словах «субботники», «евреи», «Израиль» — прикладывала палец к губам и закрывала балконную дверь.
Прадед жил в селе Козиевка, район г.Богодухова (кажется, хлыстовское, — во всяком случае, вполне сектантское название) Харьковской области. Он был главой (старостой) общины субботников, содержал молельный дом. Бороду не носил. По крайней мере, на послевоенных фотографиях он безбородый.
В 1931 его сослали в Среднюю Азию, оттуда в Азербайджан. У него было крепкое хозяйство, он даже занимался селекцией с./х. культур. Перед ссылкой, конечно, у него все отобрали. Мама рассказывала, что прадед вспоминал: «Проснулся я на следующее утро, и вдруг понимаю: первый раз в жизни мне никуда не надо идти, не надо ни о чем беспокоиться. Все советская власть отняла».
Сослали его именно в Азербайджан, насколько я понимаю — по инерции, унаследованной от дореволюционных времен. В Азербайджане (как и вообще в Закавказье) много было сосланных сектантов, включая жидовствующих казаков (кстати, такие казацкие фамлии как Евреинов, Мелехов -- очевидно, имеют иудейское происхождение). Их поселения были сосредоточены в районе Шемахи (чуть не исконно хлыстовская местность, отсюда из сказки о Салтане, где брутальная шемаханская царица, все скопческие мотивы), Ленкоранской низменности и Талышских гор (Ленкорань, Пришиб — кстати, название городка от «пришибать, утихомиривать»; в России имелось несколько Пришибов, ссыльных мест, еще один точно сохранился в Астраханской обл.; относительно этимологии ср. затыкающий всем рот характер: «Унтер Пришибеев).
Субботники также имеются среди наших сторонних родственников, с еврейской, папиной стороны: например, покойная тетя Маня Кайдалова, племянница отчима моей бабушки — семья ее дочери сейчас живет в Израиле. Но о них надо еще расспросить отца. (Кстати, папина мама — Цецилия Иосифовна Розенбаум (Кайдалова) родилась в Ленкорани. Ее отец, не дав развода своей жене — Генриетте Эпштейн, в 1914 эмигрировал через Иран и Японию в США. Где и умер в конце 60-х. Генриетта в 1921 вышла повторно замуж — за политкомиссара 11-й Красной Армии Семена Кайдалова.)
Сейчас я знаком с Натальей Гетманской, она родом из Пришиба, из семьи жидовствующих казаков, жила в Ленкорани и Баку, с 1992 живет в России, ее отчим всю жизнь прослужил на погранзаставах границы с Ираном. Наталья рассказывает, что в Ленкорани и Пришибе почти не было «чистых евреев». Зато были геры, субботники, молокане, — напр., ее подруга Елена Глухова из семьи геров. И вот что интересно. Наталья описывает по воспоминаниям детства некую национальную общность, которую я никак не могу идентифицировать. Она называет ее «джуhиты». Вот о них в Пришибе говорили, что их толк как раз отчетливо иудейский. Одна интересная особенность, по которой их было бы можно опознать. Был у них обычай выносить умирающего, или просто тяжелобольного человека из дома. Например, в сад, вместе с кроватью. Если выздоравливал — заносили обратно. Никак нельзя было допустить, чтобы он умер в доме. Этот обычай среди прочего народонаселения считался жестоким, — что усиливало общее настороженное отношение к «джуhитам».
Но вернемся к Митрофану Короке. Впоследствии свое вероисповедание он держал в тайне, во всяком случае напоказ его не выставлял. Его фотографии, что у меня есть, относятся именно к этому периоду. Они не отражают его содержание как субботника.
У Митрофана было трое сыновей. Один из них в 30гг. сумел перейти границу с Ираном и сейчас его потомки обретаются во Франции. Мой дед работал в Азербайджане инженером-строителем, строил заводы Сумгаита, обзавелся семьей, не воевал. Другой его брат — Петр совсем юным погиб на фронте, в первые месяцы войны.
В 1942 у прадеда Митрофана умирает жена, и он решается на безрассудный поступок. По оккупированным территориям он возвращается на родину в Козиевку. Поселяется в землянке близ избы лесника. Он принимает активное участие в помощи партизанским отрядам. Все случаи своего соучастия в партизанском движении он тщательно документирует и подписывает у командиров отрядов. Например, есть описание того, как он спас в лесу и вылечил партизана, привязанного эсесовцами к стволу дерева у муравейника. Десять страниц школьной тетради в конце войны не только спасли ему жизнь, но и полностью его реабилитировали. Умер он в начале 70-х гг. в Козиевке.
Летом этого года я очень надеюсь наконец исполнить свою мечту — и съездить в Ленкорань, попробовать разыскать хоть какие-то следы некогда очень обширного клана Розенбаумов. Увы, 2005 — последний год, когда это будет возможно сделать: с большой вероятностью уже осенью будут бомбить Иран, следуя логике Клаузевица, война за Каспийскую нефть вступит в следующую фазу. Заодно я планирую, конечно, поездить в округе, посмотреть, что осталось от субботников и других сект. (Конечно, если только удастся заработать денег на такую экспедицию.)