О корнях постмодернизма и тотальной цитатности
«Постмодернизм» - это, в значительной мере, реакция на тотальное зубоскальство.

В наше время единственный способ быть неосмеянным – это быть непонятым. Ну или хотя бы не быть понятым до конца, оставлять нерастворимый осадок, чтобы предполагаемый злобный читатель-недоброжелатель чуял, что «там ещё что-то есть» и «ранёхонько ещё глумиться».

Непоняткой, дескать, спасёмся: глядишь, смутятся и не наржут, не насрут. Или хотя бы, когда будут ржать и срать, всегда можно будет сказать ржунам и срунам – «а главного-то вы и не поняли, лохи». Или того хуже – «политкорректность нарушаем? пройдёмте-ка, гражданинчик».

А что? Тоже стратегия. Вклеил в текст какую-нибудь «аллюзию», воткнул две-три узнаваемые цитаты из Дерриды какой-нибудь ебучей или из Фрейда старозаветного, Каббалой полирнул, да несколько непонятных слов в нужные места понаставил – глядишь, критики, уже разинувшие голодные рты, и заколебаются: а вдруг там ещё что-нибудь пропустили? Вдруг вон та глупость, над которой так хочется поржать – это цитата из автора, над которым ржать нельзя? А вот эта дурь – вдруг да отсыл к ужасам Холокоста или Голодомора? «Лучше не связываться». Ибо за такое «подойдут и в очи нарыгают» и «больше не напечатают в новом литературном обозрении». Но даже если и нет - всё равно, "необразованность покажем", а этого тоже не хочется. "Так не будем смеяться, а сдержанно похвалим за многоплановость".

Я, конечно, не думаю, что всякий любитель аллюзий и контроверсий пользуется данным приёмом сознательно. Но там, на корочке – оно подрагивает. «Напишу непонятку – и не тронут». Как безобидный жучок, окрашенный в страшные чёрно-оранжевые цвета, чтобы птица не склевала, сочтя ядовитым. "Мимикрия".

)(