Fallout 2
Вот фрагмент моего рассказа по мотивам игры "Fallout 2".
...




По мотивам ГЕНИАЛЬНОЙ компьютерной игры «Fallout 2».

"Запретная Зона".

Глава 1. КОСОГОР.

1.
Бережно привязанный к ноге свежий хвост Рад – скорпиона, ненавязчиво ударялся о голенище пыльного сапога.
«Глупо думать о жратве когда у ноги болтается жратва, - подумал Кэсседи. - Глупо ударяться в философию, когда жрать хочется до истерики!»
Он задрал голову и посмотрел на солнце: «Такое чувство, как будто у тебя цель спалить в этой пустыне даже камни, а ведь когда-то и тебя не станет – он усмехнулся, - но, впрочем, глупо жалеть и глупо любить, – эти слова вызвали неприятные ощущения в затылке и чувство тошноты. - Человек, который в своей жизни видел только кровь и палящее солнце, наверное, давно уже спекся, как черный отрубленный хвост Рад – скорпиона…»


«Ну вот, давай-ка друг, теперь сядем и во всём разберемся. Итак, вся твоя жизнь неразрывно связана с этим чёртовым чемоданом, и дурацкая ноша мешает твоей жизни существовать отдельно от него. Так. Теперь вопрос… - Кэсседи понял, что горячий камень, на который он опустился, не так уж благоприятно действует на его мысли. - Нет, я, конечно, понимаю, что если я не донесу, то и никто не донесёт (об этом я знал еще полгода назад), но вот что-то вера моя в удачный исход всей этой затеи в последнее время заметно пошатнулась, наверное, я просто устал…»
Мысль остановилась. Неподалеку от валуна, краем глаза Кэсседи увидел пещеру в тени.
«Да уж и действительно я дальше своего носа уже ни хера не вижу, - пробурчал себе под нос Кэсседи. – Ну что, парень, пора бы нам и позавтракать, чую на обед у нас сегодня сочненький Рад, пожру и рожей в пыль!»
Он медленно, но четкими движениями снял с плеча, что-то слабо напоминающее ружье, но больше похожее на кусок железа, обмотанный изолентой с какими-то веревками и даже не глядя на эту хитрую конструкцию, а, зорко вглядываясь в камни, стал привязывать к руке. И хотя мышцы были напряжены, и сердце знакомо ёкнуло, в какое-то из этих мгновений Кэсседи понял, что пострелять ему сегодня не удастся…
Рёв, вырвавшийся из-под земли, за секунду превратился в гору песка высотой метра в три, и тут же разнесся по всей пустыне, являя на свет огромного Смертокогта.
Даже опытный охотник не раз, ходивший на Золотых Ящеров, повидавший виды воин, увидев такую штуку уже наверняка не смог бы поделиться увиденным с потомками, ибо в раз бы лишился и дара речи и желания жить.
Кэсседи остолбенел, глядя на такие дела… «Здоров ты парень!»
Смертокогт еще яростнее завопил, но уже не от злости, а будто бы от сильной боли.
Этот крик привел наблюдавшего в себя. И сразу стало понятно, что Смертокогт от чего-то страдал. Кэсседи, пытаясь быстро соображать, заметил на нижней конечности чудища огромную гниду размером с пылесос и даже чем-то напоминающую этот самый пылесос, только бурого цвета.
- Стреляй!! - заревел Смертокогт, и непонятно было, к чьей смерти он призывает. - Стреляй!!
«Ну, раз говорить можешь - значит жить будешь, - решил про себя Кэсседи и заорал, что, было дури, – а ну-ка, бл…дь, руки вверх!»
Смертокогт в недоумении задрал свои огромные лапы к небу, хотя, наверное, понимал, что если бы его в другой ситуации какой-то человечишка стал бы пугать шотганом, то ему достаточно было бы в этом случае просто крепко высморкаться и желательно при этом не промазать.
Однако же «руки» были подняты, и Кэсс теперь мог явно разглядеть инородное тело на ноге Смертокогта. Разглядеть и прицелиться.
Выстрел, казалось, донесся даже до Нью-Рено, заставив самых матерых шлюх побросать своих клиентов и попрятаться под койки.
Здоровенные дробины разорвали присоску на куски, но, тем не менее, ни чуть не задели больную ногу животного. Кэсседи хорошо знал радиус поражения своей «хлопушки» - так он сам порой ее любовно обзывал. Смертокогт упал на песок и завыл, боль отступила.

2
- Короче, нас вёл Избранный, сначала мы обошли несколько городов – Яма, Модок, Геко.… В общем, ни черта там не нашли, времени убили кучу.… Ах, да! Я же не сказал - мы искали КОСОГОР. Ты знаешь, что это такое? Ну, так вот, мы его нашли и тут…
Смертокогт слушал внимательно, Кэсседи сидел напротив него и просто поражал своим простодушием и искренностью. Рана от укуса по-прежнему кровоточила, но потерпевший старался не отвлекаться на неё, и поглощал информацию с жадностью...
- Нет, я лучше тебе ни с этого начну рассказывать. Добывать КОСОГОР мы шли вчетвером. Сулика Избранный надыбал в Кламате, (он туп, как брамин) Вика выкупил у работорговцев, кстати, дочурка у него (живет в Городе) просто пальчики оближешь… ну, да не важно. Они с батькой поцапались и мы его с собой взяли, он – то думал с ней останется… Короче, четыре смертника по пустыне с песнями. Всё было – жратвы до едрени, деньги, правда, краденые, горючка, в смысле спирт. И когда уже назад из 13 возвращались вот с этой чертовщиной, - Кэсседи пихнул ногой грязный чемодан, - тут – то все и началось…
…Мы на холме стоим, смотрим, пыль внизу поднялась - ор, скрежет, неспокойно в общем. Нарг (избранец – то наш) блестнул умом: «Кесседи, ты, говорит, прикрой нас, да смотри, чтобы с чемоданом ничего не стряслось, а мы спустимся…». Ну и спустились…. А у меня, сам понимаешь, из оружия дробовичок только вот ентот, а винтовочку я свою уже давно похерил, в Ваулте гадюки городские отобрали…
А там под холмом такой рассадник Ванамингов оказался! Сулику сразу черепушку вскрыли, ну, а чё, у них руки как лопасти, сам знаешь, Вик Десерт свой достал, но даже шлёпнуть никого не успел. Р - раз! И обе ноги, как косой. Я палю по ним, то есть по этим тварюгам как дурак и хоть бы хрен! Гляжу Нарг одного с Калаша накрыл, потом второго, я обрадовался и к нему, а Ванамингосы хвать Вика с Суликом и по камням в пещеры как мотыльки упорхнули. Последний, сука, все таки успел Нарга полоснуть, пока я ему в его хитиновую бошку три пули не засадил. Два удара на Нарга пришлось – одним руку ажь до плеча снял, другим по брюху. У нас ведь даже брони нормальной не было, на Нарге штаны, да куртка кожаная из серого Гекко и всё! Я вообще в майке рассекал!..
Вот я сейчас это всё тебе так спокойно рассказываю. А там я на всю пустыню орал, стоял над Избранным на коленях, смотрел, как он дёргается и орал, и ничего другого и придумать не мог! Горько мне, было, доверял я ему, надеялся на него, думал, дойдем всё – таки и вот… Куртку без рукава я себе взял – это теперь мне как память, можно сказать, как всё, что осталось от надежд...
Кэсседи тяжело вздохнул. Смертокогт слушал внимательно, и его память всё сильнее и настырнее вызывала в нём собственные не менее печальные воспоминания, но сейчас он не хотел об этом думать.

- Скажи, а почему ты не вернулся в город после всего этого, почему не возвратился к другой, наиболее спокойной жизни, ты ведь говоришь, что потерял надежду?
- Не знаю. Во – первых, я не думаю, что я там кому – то особо нужен, а во – вторых, я не думаю, что не смогу довершить начатого. - Кэсседи самодовольно улыбнулся, - теперь я Избранный!
Смертокогт опустил голову. - Да, дух скитаний и славы никто и никогда не изгонит из человека.
- А иначе вместе с ним исчезнет и сам человек, ведь так?
- Я не очень хорошо знаю людей, но я знаю, что вы полная нам противоположность, мы не просто полу – звери, в отличие от человека в нас сильнее развит инстинкт самосохранения, поэтому мы держимся вместе.
- Знаешь с КОСОГОРОМ мы тоже, наверное, вместе бы держались. А кроме инстинктов у нас у людей есть еще и отлично развитый мозг.
- Да, но наша раса никогда не отставала в развитии.
- Но всё – таки это мы придумали вас, а не вы нас? Так?
- Глупо об этом напоминать, закончим наш разговор. – Смертокогт принялся выковыривать из раны остатки присоски ядовитого летуна.

Спутники с пол часа сидели молча, после чего Кэсседи достал из своего рюкзака бутылку Нюка – Колы и предложил Смертокогту выпить.
- Нет, я не любитель подобного рода напитков. – Ответил Смертокогт и снова отвернулся.
- А я так с удовольствием, - Кэсседи задрал голову и сделал глоток. – Моему ни к черту не годному сердечку каждый день требуется доза горячего пойла. А, кстати, чудовище, тебя как хоть зовут и вообще кто ты сам?
- Меня зовут Горис. - отозвался Смертокогт. - В нашем Убежище я был ученым, работал с техникой.
- В каком Убежище?
- В том, из которого ты и тащишь этот чемодан.
- Да, ну? – Кэсседи погладил себя по блестящей лысине. – Я не понимаю…. Там же всех убили?!
- Да, убили. Всех. Кроме меня.
- Нет, ну я рад, а почему?
- Потому что я ушел от туда ещё до прихода воинов Анклава.
- Невероятно! Горис, да ты везунчик! – Кэсс хлопнул животное по огромной руке. - Действительно никто не видел анклавовцев больше одного раза, а ты ещё и сумел улизнуть!
- Я просто хотел путешествовать и покинул Убежище… - Горис хотел продолжить, но восторженный Кэсседи перебил его.
- Ну и ну…. А ещё говоришь, только одни люди путешествуют. Вы же Смертокогты, вы же вместе!
- Я ничтожное исключение… - Горис перестал слушать болтовню собеседника. Он понимал, что в памяти так и не заросла та огромная рана – рана потери. – Я раскаиваюсь в том, что не был в тот момент рядом с братьями. Я раскаиваюсь... – его тон в эти секунды больше напоминал молитву, нежели разговор.
- Ладно, друг, прости, что прицепился. Я рассказал тебе своё, ты мне своё. Ничего, поверь, я очень тебя понимаю.

Кэсседи стало неловко, он отложил бутылку и стал из ладони в ладонь пересыпать горячий песок. Горис был давно уже там, в родном Убежище. Он не хотел, но получалось так, что он с тех пор уже проклял в своей душе всех людей на свете, во – первых за то, что человек подарил ему животному разум, а главное за то, что человек приносил с собой только смерть. Горис не знал, как относиться к человеку, сидящему рядом с ним, но он точно знал, что его братья, из – за подобных этому существ, уже никогда не вернутся из Чёрного Рассвета.


3
- Ты вот возьми, укроешься ночью. - Кэсседи достал из своего рюкзака кусок дырявого материала, но довольно больших размеров и расстелил перед Горисом. – Я в него всегда кутаюсь, чтобы всякая дрянь не прилипала. Бери! Чего ты отвернулся. Тебе оно больше пригодится. Ты молодой, хоть и мутант, а здоровье надо беречь!
- Ты сегодня много для меня сделал. Спасибо, – на зубастой пасти нарисовалось подобие улыбки.
- Ну, у меня на это свои интересы. Ладно, я выпил, мне спать пора. И тебе рекомендую. Костерок бы хорошо запалить, да, блин, спичек нет. На вот зажжешь ночью – последняя.
Кэсс вытащил из рюкзака блестящую трубку, напоминавшую пулю, только больших размеров. – Вот за эту верёвку и в землю, пусть горит, хотя тепла с неё ни фига, но всё не так одиноко во тьме, мало ли сна не будет, это бывает…
Кэсседи свернул «безрукую» куртку и положил под голову. Через минуту он уже спал. Первый раз в этом месяце он уснул, не ворочаясь и не вставая. Всё – таки вдвоём в пустыне как – то спокойней. Горис ещё долго сидел рядом с ним, вглядываясь в оранжевое свечение факела. В эту ночь он и не собирался спать. Он чувствовал, что в данный момент стоит перед каким – то важным выбором, но не мог понять, в чём суть этого выбора и вообще между, чем и чем ему придётся выбирать.
Ночной холод ничуть не мешал Кэсседи видеть тёплые сны. Он проспал пять часов, но за эти пять часов он увидел целую жизнь. Чужую жизнь. Он видел Арройо, Хакунина, разговаривающего с Избранным. Ему хотелось подойти к ним, что – то сказать, но почему – то не получалось. Он видел детей, на пляже, поймавших медузу, и слышал их смех, но откуда он мог знать, как смеются дети, ведь в своей жизни он ни разу его не слышал. Вслед за этим ему привиделся огромный светлый мир до ядерной войны, мир, который существовал несколько поколений назад. И Кэсседи видел себя в нём. Он видел гладь, раскаленную гладь летнего асфальта, шикарные машины, медленно проезжавшие по нему, будто рисуясь, друг перед другом, сверкающие обворожительные рестораны, женщин, мягких красивых женщин, с длинными изумрудными серьгами и тонкими пальцами, на которых ногти были бережно и ровно выкрашены ярко красным лаком. В такие минуты, если разбудить человека, то есть вероятность того, что он не узнает не только вас, но и родную местность вокруг себя. Да и зачем Кэсседи было помнить в эти мгновения грязные, полуразрушенные дома, смрадные гнилые загоны для двухголовых браминов и дешёвых немытых шлюх, чьи тела были насквозь пропитаны токсинами. Зачем это всё было нужно. Сейчас Кэсседи стоя у зеркала в воображаемом богатом доме причесывал свои тёмные густые волосы, которые никогда не знали, что такое зной и радиация...
Но так уж повелось, что любой его сон заканчивался кошмаром. На этот раз его жрали гигантские чёрные Рад – скорпионы. И когда они своими клешнями, наконец – то раскрыли ему грудь, сквозь рёбра он увидел собственное сердце.

- Ну, как спалось или всё дежурил?
- Дежурил.
- Благодарю. А я вот относительно неплохо сегодня поспал.
- Это хорошо.
- Почему это хорошо?
- А потому что нам нужны силы.
- Зачем это нам нужны силы?
- Мы должны отнести КОСОГОР.
- Нет, по – моему это Я должен отнести КОСОГОР.
- Нет.
- Горис, послушай. Ты думаешь, что я тащусь от прогулок, по напичканной опасностями, пустыне? Типа, у меня патронов до хера, Боевая броня, чемодан стимпаков? Мне тут в кайф местных Ванамингов шугать, да?
- Ты умрёшь через два дня.
- Ты умрёшь через два дня без меня, ты хотел сказать?
- Да. Сегодня ночью я разговаривал с братьями.
Кэсседи комично завертел головой. – Да? Чёй – то не видать ни одного.
- Я разговаривал с ними Там.
- Ага, значит за ночь ты тусанулся до Чёрного Рассвета и обратно? Я правильно понял?
- Правильно. Они сказали, что воины Анклава вышли на охоту и уже близко.
- Ладно, пройдоха, уболтал. Допустим, они меня скоро завалят, но они ведь и тебя завалят. Тебе – то какой магарыч с того, что мы пойдем вместе по моим делам болтаться, я и один неплохо окочурюсь?
- Мы скоро встретим ещё одного… путника.
- Правильно и его туда же. А ты Горис злорадный!
- Новый человек, которого мы встретим, был избран, найти КОСОГОР, а поскольку ты его уже нашёл, он просто укажет нам путь.
- Батюшки ещё один засранец, то есть избранец! Наплодили! А я то, дурная моя плешивая жопа, куда полез! Не, Горис, можешь продолжать купаться в своём сумасшествии, но со мной ты не пойдёшь. Я дураков всегда жалел, ведь погибнешь ни за что!
- Пускай.
- Ладно, как говорил Нарг – бывай здоров бродяга! Я отчаливаю!


4
«Нет, хороший парень, конечно, этот Горис, но попутчиков мне не надо, хотя вчера я ещё об этом и подумывал, но что – то не охота ещё один грех на душу брать. И так вон, сколько смертей и он туда же. Если уж и подстрелят его где нибудь то уж точно без меня. - рассуждал Кэсседи наступая на песок и выжженные пучки травы. – Я уж сам как нибудь допру и может всё без приключений обойдётся, хотя и это вряд ли.»

- Стой! Ты кто? – Кэсседи больше всего не ожидал услышать это здесь, в пустыне.
- Я? Я человеческий детёныш! – Кэсс развернулся, сзади него от гор тянулась тропинка, видимо люди появились от туда. Ему стало обидно, что, проходя это коварное место, он даже и не подумал о явной опасности. Годы брали своё, он всё хуже и хуже слышал и всё больше и больше терял интуицию.
- Далеко забрёл! Не страшно одному – то?
- Не, ребята, ни чуть. – Кэсседи завёл руку за спину, дотронувшись до приклада.
- Сейчас ты аккуратным движением снимешь свой рюкзак и положишь на землю и пушку тоже, понял?
Кэсседи сосчитал – их было восемь человек.
- Вы где ребята научились так тихо ходить?
- Ты, кажется, б…дь, не въехал?! Ты аккуратным движением снимаешь свой рюкзак и пушку! И всё это б…дь медленно кладёшь на землю.
- А потом?
- А потом мы тебя убиваем и забираем барахло.
- А потом?
- А потом ты гниёшь в земле, а мы пируем за твой счет.
- А если такая перспектива меня не устраивает?

- Дэни, мой мальчик, застрели этого болтливого пид…ра, он мне надоел.
- Да, но вы же сказали, что он нам нужен?
- Ты чё идиот? Не видишь, что я уже передумал? Вали его!!

Внезапно Кэсседи, как подкошенный рухнул на землю. Спиной вниз. Ребята не ожидали такого поворота, так как были заняты вопросом о судьбе пленника. Кэсседи дважды перекувырнулся на боку и оказался за несколькими довольно масштабными камнями. Оставалось привязать пушку к руке, а уж потом…
Враг находился метрах в пяти. «Охотники» вскинули ружья, но команды стрелять почему – то не было. И Кэсседи это радовало, так как для его хлопушки оставалось всего четыре патрона. Нужно было, как можно дольше протянуть время. За камнями он был в безопасности.
- Эй! Парни! Вы чё там заткнулись?
Через минуту прозвучал ответ: « Слушай, парень, как тебя там, давай обойдёмся без крови, присоединяйся к нашему каравану!»
- И чё я с вами караванить буду? А?
- Ты, парень, наверное, хорошо знаешь, эти дороги, а мы заблудились. Нам срочно нужно в Ден! Поможешь?
- Я даже догадываюсь к кому… - буркнул Кэсседи и, поразмыслив с минуту, крикнул. – Не, парни, живым не дамся, а дохлые рабы Мецгеру не нужны!
- О чём это ты?
- Я прекрасно знаю, что вы за твари и за кем охотитесь.
- Послушай!..
- На счёт восемь, ребята, я с вами покончу!
- Эй! Ты чё там бухтишь!?
- Р – р – раз! – Кэсседи вынырнул из своего укрытия, когда пушка была готова, и почти не целясь, произвёл выстрел в сторону «каравана».
Раздался вопль и что – то тяжёлое рухнуло на землю. В ответ грохнула очередь из Калаша, но было уже поздно. Камни закрошились от пуль, но не выдали Кэсседи.
- Эй! Тебе лучше не злить нас! Выходи и покажешь дорогу.
- А хрена!
- Господи, Томми! Дэни… что с ним? Дэни! Дэни! Говори со мной! Дэни!
- Дэни уже мертвец, хватит выть. Этот псих ещё там!
- Да, Томми, похоже, он неплохо стреляет!
- Вижу, чёрт возьми, не слепой! У кого нибудь из вас есть граната?
- Нет.
- У меня нет.
- Так ребята, тогда врассыпную!

- Если бл…дь хоть один член сейчас зашевелится, я не удержусь и скрашу – таки одиночество вашего бедного Дэни! – Кэсседи понимал, что здесь и сейчас происходят просто неслыханные дела. Во – первых, он только что убил одного из работорговцев, при чём совершенно безнаказанно, а во – вторых ещё и наглым образом пытается внушить семерым, что они все у него на прицеле. Конечно, это было здорово, но Кэсседи чувствовал, что, в конце концов, наступит предел, и его просто убьют. Да, именно когда эти ребята поймут, что у него в запасе три патрона, для гнилого обреза, они подойдут и все семеро, с улыбкой на лице накормят его собственными кишками.
«Но пока что дела мои идут не так уж плохо, так держать! - подумал Кэсседи и принялся насвистывать какую – то на ходу придуманную мелодию».
- Томми, да он издевается над нами, я сейчас пойду и прибью его!
- Ни чё, отсюда не сбежит. Не дергайся малыш.
Томми не хотел признаваться остальным, что и сам струхнул. Он пытался держать авторитет. Когда Мецгер нанял его неделю назад на работу, он представлял себе, что уводить в рабство людей будет также легко, как пасти браминов у «Больших пещер» и поэтому пошёл на дело с такой лёгкостью, словно решил провести очередную ночь в «Кошачьей лапке». Да и чего бояться, когда тебя сопровождают семь вооружённых человек. Томми нервничал. Негодование его людей росло. Ну, кто же знал что, из – за одного придурка может всё так обернуться.
Кэсседи сидел на голой земле, прислонившись спиной к камню. Уже пол минуты стояла полная тишина. Любой шорох насторожил бы его и последние патроны точно не пропали бы даром, а потом уж чёрт – то с ним, смерть так смерть. Он был готов.
Пауза затянулась, а решения не было. И вдруг Томми насторожился: звук вдалеке, напоминавший жужжание мухи, зажатой в ладонях, нарастал с невероятной скоростью, и вскоре перевоплотившись в явный рёв мощного мотора, вырвался наружу. Все как один развернулись на 180 градусов, кроме Кэсседи, который в это время думал, кто же ещё спешит работорговцам на помощь.
Томми первым распознал среди поднявшейся пыли и копоти здоровенный мотоцикл. Несомненно, таких размеров могла быть только улучшенная модель «доядерного» старика «Харлея». Этот мотоцикл больше напоминал танк и когда был на ходу, вселял в людей ужас. Томми знал, что таких мотоциклов давно уже не было ни в одном городе. Воины Анклава тщательно позаботились о том, чтобы доступ к такой технике был только у них.
Всё разрешилось в мгновение…
Когда Кэсседи очнулся, то увидел, что возле его ноги лежало ни что иное, как голова Томми. Кэсседи больше не различал звуков, его мозг заполнил монотонный, успокаивающий гул. Он оглох. И даже не пытаясь встать, он медленно перевёл взгляд с головы на фигуру, стоявшую в пол метра от него. Кэсседи спокойно оглядел груду титанового сплава, с огромным шестиствольным пулемётом наперевес и ему почему – то стало легко. Вот он перед ним этот мощный механизм реальной войны, вот оно это наилучшее из достижений науки, направленное против животного и человека, вот оно творение, созданное с целью отмщения самому себе за пустую несчастливую жизнь. И это ни что иное, как выбор… как выбор настоящего.
Перед смертью всегда легко, ибо каждый из нас в глубине души понимает, что достойно заслужил её наступления.
Очередь полоснула грудь, ножные мышцы в последний раз сократились, и взгляд Кэсседи остановился. Его путь был закончен.



Глава 2. Судьбы.
1
Небольшой кусок ткани пришёлся на изготовление пояса. В остальное Горис укутал своё шерстяное тело. Подобие одежды создавало ощущение уюта. Трофейный хвост Рад – скорпиона, забытый Кэсседи, Горис величественно закрепил сбоку на поясе. Крючковатые лапы проворно выполняли все желаемые процедуры, и подобная картина наверняка вызвала бы удивление у постороннего.
Наряду с многочисленными предметами, созданными человеком для проведения войны, Горис, пожалуй, был одним из мощнейших орудий убийства. Два с половиной метра ростом и полтора в плечах - Смертокогт напоминал платяной шкаф. Весь обросший тёмно коричневой шерстью, с широкими ноздрями и тридцати сантиметровыми клыками он олицетворял судьбу пост - ядерного мира.
Ученый из Анклава, разрабатывая проект под названием «Смертокогт» был уверен, что в итоге создаст животину такую же преданную человеку, как, например собака. Но начальство проигнорировало добродушие старого профессора и приказало создать убийцу. Животное, наделённое человеческим разумом, вышло из под контроля людей. Равновесие было потеряно. Смертокогты бежали из Анклава, потеряв половину своих братьев, и перебрались в Убежище. С помощью компьютерных технологий, захваченных ими, они чрезвычайно быстро развивались и вскоре многие достигли уровня человека. После этого часть Смертокогтов отделилась от «прайда» и ушла в пустыню. Дух странствия победил дух единства. А оставшиеся в убежище, продолжали работать и готовиться к неизбежному нападению Анклава.
Горис долгое время жил в Убежище и работал с главным компьютером. Он разрабатывал план по нападению на Анклав. Верхушка братства одобряла разработки Гориса, они видели реальную возможность напасть на базу изнутри. Со Смертокогтами, постоянно создававшимися в Наварро, было решено установить связь и тем самым начать воину, ударив по врагу не только снаружи. Но Горис со временем всё больше убеждался в несостоятельности своей идеи. В конце – концов, он покинул Убежище и стал бродягой. Но мысль о покинутой семье не давала ему спокойно спать. Способности телепатии позволяли ему каждую ночь общаться с ней, пока в Убежище не пришли воины из Наварро. После этого Горис понял, что навеки останется предателем, и он возненавидел себя так же, как до этого ненавидел людей….


2

Горис брёл по пустыне и вспоминал вчерашний день. Когда Кэсседи отказался от его помощи и ушёл, Смертокогт решил не бежать за ним и не настаивать, а просто переждать день и догнать того у очередного привала. Но теперь Горис понимал, что это была не самая хорошая идея и возможно завтра будет уже поздно. Пустыня, в отличие от города, меняется каждую секунду и вместе с ней каждую секунду меняется и человек. Тем более что намедни духи предрекали Кэсседи скорую гибель. Горису не хотелось больше терять друзей.
Пройдя мимо «Больших пещер» Горис остановился, заметив на песке следы от мотоциклетных шин.
«Боже мой, да это же патрульный мотоцикл Анклава!». Горис встал на передние лапы, дабы ускорить продвижение, и направился по следам колёс. Пройдя километр, слева от гор он увидел тропинку и небольшой пригорок из камней возле неё. Всё пространство занимал десяток исковерканных трупов. «Стреляли с «Бозара», причём много стреляли!» - отметил про себя Горис. «Это же чемодан Кэсседи!» Горис, увидев КОСОГОР, догадался, чем могли закончиться его поиски. «Кэсседи! Друг! Где ты?».
За камнями лежал человек с раздробленной грудью – это был труп Кэсседи. Рядом лежал чемодан с КОСОГОРОМ. Горис, не долго думая, взвалил друга на плечо, подхватил чемодан и побежал. Где – то глубоко в подсознании он понимал, что человек уже мёртв, что нести, куда либо его уже бесполезно, но всё – таки нёс и думал только о том, чтобы скорее добраться до ближайшего города.


3

- Входи Избранный! Не ожидала, что так скоро увижу тебя, думаю, ты, и сам не ожидал. Как ты думаешь, почему я называю тебя Избранный?
- Не знаю. А что со мной произошло?
Старуха растянула морщинистое лицо в улыбке. Она сидела в позе лотоса посреди комнаты, заставленной странными фигурками из дерева и камня. Всё вокруг было покрыто туманом, каким – то красноватым дымом, отчего воздух казался осязаемым и сладким на вкус.
- Что произошло? Тебя подстрелил один из Них, в твоей груди, мой мальчик, сидит шесть пуль из «Бозара», и можешь даже не смотреть, поверь на слово.
- Почему я не вижу себя?
- Не впадай в панику, ещё успеешь насмотреться и на себя и на свет белый.
- Я не понимаю…
- Это и не твоя забота всё понимать и всё видеть. А теперь послушай меня. Арройо в опасности. Тебе знакомо это место? Так вот. Я очень хочу им помочь, но поскольку Чёрный Рассвет уже не выпустит меня, то все мирские дела я оставляю тебе. Но не слишком уж зазнавайся, и лучше не вспоминай, где был и кого видел, ведь больше я тебе не помощник. Я просто укажу тебе путь, а дальше ты пойдёшь сам. По рукам?
- Подождите, я начинаю соображать, то есть после того как настоящего Избранного убили, на его место встал я, но как это вообще возможно, ведь я обычный человек, я не был избран!
- Ну, не такой уж ты и обычный. А вот тот, о котором ты говоришь как раз – таки и никакой ни Избранец, ты спросишь меня почему?
- Почему?
Старушка нахмурила брови, и по лицу было видно, что она хочет сказать что – то неприятное и в то же время что – то чрезвычайно важное.
- Сестра Нарга - воин Анклава, она предала нас и после этого я решила отправить Нарга ко всем чертям!
- Вы убили его, но за что?
- Как за что? – старушка подняла бровь в недоумении. – Одна кровь. Тем более мне легче в тот момент было достать его, нежели подлую сестру.
- А что с ней?
- Ни – че – го! Ровным счётом! С тех пор как она ушла в Анклав её душа больше не принадлежала мне.
- Жёстко… А здесь все такие?
- Да, дружок, все мы здесь говно, ядерная война изменила не только людей, но и духов, она стёрла всё без исключения, даже рай и ад. Единственный кто по – прежнему остаётся благородным, так это Хакунин, кстати, это он позаботился о твоей душе.
- А что же с телом?
- А твоё тело уже в порядке. На данный момент его тащит твой друг на плече, кстати, неизвестно куда.
- Что?
- Не пугайся. Бедняга Смертокогт так отчаялся, что решил, видимо нести тебя пока сам не умрёт.
- Горис?
- Да, именно Горис, А ты не доверяешь ему?
- Ну…
- Ну, в общем, хватит болтовни, пора за дело.
- Какое дело?
- Мальчик мой, работы – во! Иди КОСОГОР сначала отнеси, а потом винторез в зубы и на Анклав! Чё мало?
- Да, нет, а как же один то я?
- Ну, это уж не знаю, картой судеб не я владею, но знай, подстрелят ещё раз…
- И всё?
- Ну, короче, помнишь, что я тебе говорила, не зазнавайся, и не теряй бдительности, понял?
- Да.
- Славно. А теперь на приём к Хакунину, он в соседней комнате. Бывай здоров, бродяга! – старушка закашлялась.
- До свидания.

- О, приветствую тебя, о, Избранный!
- Добрый…а…
- На земле сейчас полдень, ты скоро увидишь землю.
- Добрый день.
- Я должен заранее поблагодарить тебя, хотя я тоже не владею картой судеб, но очень надеюсь на тебя Кэсседи.
- Спасибо.
- Вот здесь вместе с дымом покоится твоя душа. – Хакунин протянул Кэсседи миниатюрный позолоченный кальян. – Но прежде чем возвращаться, послушай: нас с каждым днём становится всё меньше на земле, мы быстрее старимся, мы чахнем, мы не справляемся с этим миром. И мир всё сильнее и сильнее наказывает нас за нашу беспомощность. Поэтому именно сейчас дорога каждая минута и каждый живой. Кэсседи ты должен помнить, что кроме врагов у тебя есть ещё и друзья, ты должен ценить их и никогда не бросать в беде, впрочем, я говорю банальные вещи, но на данный момент они самые главные для тебя, а теперь возвращайся.
Кэсседи сделал затяжку из кальяна и тут же увидел песок, дорогу, которая мчалась под ним со скоростью десять километров в час.
- Горис, отпусти меня.
Горис, тяжело дыша, роняя слюну на сухую землю, не мог сообразить, чей это голос прозвучал у него над головой, он остановился.
- Горис, аллё! Сними меня с плеча, и поговорим.
- Кэсседи!!! – Горис перехватил Кэсседи на руки и от радости начал подбрасывать его вверх. – Ты жив! Я не верю! Друг! Ты ожил! А как я соскучился по твоей болтовне!
- Ка – к т – ы д – д – умаешь, Г – г – горис, я нормально себя чувствую в п – п – п - полёте?
- Ах, да прости. Но как же ты друг оказался жив?
Кэсседи ответил жестом, означающим вроде как: а вот знай наших! Горис смотрел на живого Кэсседи, на его затянувшиеся раны на груди и недоумевал.
- Ладно, парень, сейчас мы сядем, и я всё по порядку тебе расскажу.

4
Мотоцикл орал на всю пустыню, вырывая колёсами клочья земли. На оттопыренном сером крыле красовался зловещий знак радиации. Передняя вилка была задрана так, что обычный человек, без должной экипировки, никогда в жизни не смог бы достать до ручки газа. По бокам задней части байка располагались два огромных сундука, в которых оружия хватило бы, наверное, на целый взвод. Четыре глушителя чадили так, что сзади к мотоциклу уже не подберёшься.
Наконец машина остановилась. Воин Анклава, не слезая с байка открыл на железной руке, какую - то панель и по появившемуся датчику начал ориентироваться в пространстве. Прибор показывал, что хозяин находится в километре от Убежища №13. Солдат захлопнул панель и встал с мотоцикла.
«Чёрные пещеры» - одно из самых опасных мест в пустыне. Они славятся большим количеством кровожадных Ванамингосов. Если, не зная этих мест, подойти к пещерам хотя бы на 100 метров, Ванаминго тут же повылазят из них и устроят вам чрезвычайно тёплый приём.
Почуяв человеческую плоть и без того сытые Ванамингосы начали лениво выбираться из камней. Но на этот раз их ждал не просто человек и не стадо браминов, а анклавовец с Бозаром на плече. Ванамингосы заспешили обратно.
- А ну, суки, отвечайте, где мой брат! - пулемёт взвился, и куски красных тварей закружили по воздуху. – А ну, бл…ди!
Воин погружался в пещеру не жалея патронов.
- Я не слышу ответа!
Ванамингосы были не очень – то разговорчивыми тварями и поэтому быстро умирали. Наконец воин, дойдя до конца пещеры, увидел серую самку и три трупа с оторванными руками и в язвах. Лента кончилась. Воин выкинул пулемёт и снял с плеча Гаусс пушку.
Самка оскалилась и двинулась навстречу.

- Ах, вот ты как с гостями. На!

Выстрел из Гаусс винтовки разнёс в клочья голову хозяйке пещеры. Анклавовец опустил ружьё и направился к телам.

- Братик мой, вот они как тебя, вот они как тебя. Ну, ничего, подожди, вот сейчас…

И снова на руке открылась какая–то панель, под которой оказались десять аккуратно упакованных шприца. Воин достал один из них и воткнул иглу в труп.

- Это меня дедуля – профессор утром подлечил.

Вакцины были сделаны всем, троим, после чего их изъеденные тела начали неестественно извиваться и подпрыгивать. Через минуту руки и ноги стали отваливаться, а ещё через минуту их безголовые тела начали набухать и из них полезли отвратительные чёрные клешни, похожие на клешни скорпиона.
По прошествию двадцати минут вместо трёх погибших людей по пещере уже ползали Рад – скорпионы.

- Вот и всё. Так лучше. Вот теперь мы все вместе!

5

После долгих рассказов и разговоров Кэсседи улёгся на песок и заснул. Горис, как и тогда не стал спать, а молча сидел с ним рядом и «переваривал» услышанное.
Кэсседи снова снился чужой мир, снова снились другие люди, машины, рестораны, и снова повторился кошмарный последний сон с Рад – скорпионами, на этот раз ещё более яркий и подробный.

- Ну, как спалось, или всё дежурил?
- Дежурил.
- Благодарю. А я сегодня был рад снова спать на этой земле и снова видеть сны.
- С возвращением.
- Вот доберёмся до ближайшего городка, натырим выпивки, да как отпразнуем моё воскресенье! Как тебе идейка?
- Да отпраздновать надо, но надо и про КОСОГОР не забыть.
- Да, не говори, я теперь, блин, этот самый - избранец.
- Да.
- Ну, что? В путь?!
- В путь.

источник-full_games_ru@lj	читать полный текст со всеми комментариями
	читать 3 внешних отзыва