пусть она моих хоть два возьмет
И снова о пиитах.

Теперь - к примеру колхозного самосознания. Исходная запись уже подтерта, поэтому расскажу вкратце. Неопытная пользовательница ЖЖ, еще не знающая, что здесь информационного интима не бывает, опубликовала у себя в журнале подборку из юзера skotina@lj, назвав ее записками своего кота Плинтуса.
Будучи приперта к клавишам поклонниками юзера skotina@lj, девушка отмалчивалась, хихикала, потом объявила, что ей это прислали по почте без авторства.

Классическим случаем современного плагиата является история с поэтом Василием Журавлевым и стихами Ахматовой. Вот два рассказа современников об этом казусе:

Владимира Высоцкого:
Был такой случай: однажды в журнале "Октябрь" поэт Василий Журавлев напечатал стихи. Потом выяснилось, что эти стихи принадлежат Ахматовой. Ему говорят: "Вась, ты что ж это?.." А он говорит: "Бог его знает, они как-то сами просочились". Вот. А потом подумал и говорит: "Подумаешь, в конце концов! Пусть она моих хоть два возьмет - я не обижусь!"

И Станислава Рассадина:
Лет двадцать, если не больше, назад мне показалось, что я сошёл с ума. Открыв свежий номер журнала "Октябрь", я увидел фамилию вполне презираемого мною стихотворца Василия Журавлёва ("Массивия Муравлёва", как шифровал его для цензуры Андрей Вознесенский), а под ней - резко памятные стихи:
"Перед весной бывают дни такие: // Под плотным снегом отдыхает луг, // Шумят в саду кустарники нагие // И тёплый вечер нежен и упруг. // И лёгкости своей дивится тело, // Идёшь, и сам себя не узнаёшь, // А песню ту, что прежде надоела, // Как новую, с волнением поёшь?.

Ахматова, 1915 год! Как она угодила сюда? И почему вместо чисто ахматовских, тонких и дивных строк: "...Шумят деревья весело-сухие... // И дома своего не узнаёшь..." - здесь нечто почти комическое, мною сейчас подчёркнутое? (Да можно обойтись и без "почти"; это же чистая Агния
Барто: "До того я стал хороший, сам себя не узнавал") Вскоре кое-что объяснилось. Незадачливый похититель (кстати сказать, заслуженно угодивший в Краткую Литературную Энциклопедию, в статью "Плагиат") покаялся: он-де нашёл в своём архиве эти стихи, некогда переписанные его рукой, и по причине плохой памяти принял их за свои собственные. А поправки внёс, сочтя, что "так лучше".

Потом, правда, выяснилось, что дело ещё смешнее и криминальнее: состоя преподавателем Литинститута, наш Массивий брал со студентов взятки стихами, выдавая творения начинающих за свои, и вот кто-то коварно задумал его подставить. И подставил.

А вот, собственно, единственное известное мне четверостишие самого Журавлева:

"Трудодни на славу удалися,
и Ермилыч, выбравшись в Орел,
ненаглядной внучке Василисе
взял, да пианину приобрёл".

Такие дела (с) Курт Воннегут и Миша Вербицкий.