Обсуждали с подругой высказывание немецкого коммуниста о жестоких и бессмысленных бомбардировках Дрездена, произошедших как раз в эти дни 72 года назад. "Воздушная война против мирного населения - это империалистическая война", - написал коммунист.

Моя подруга прокомментировала: "Спасибо, Кэп. Только вот теперь это все позабыли, а либеральные историки предлагают каяться за сотню изнасилованных немок (а не десятки тысяч погибших от бомбежек по всей Европе) проклятым русским (?!) коммунякам. А не цивилизованным британцам с еще более цивилизованными американцами, которые вообще и выиграли эту войну. Спасши Европу одновременно от коричневой чумы и от красной плесени".

Я ответила: "Естественно, либеральные историки об этом не забыли. Они просто обслуживают интересы буржуазии и империалистов. Как и вообще любая либеральная интеллигенция - это идеологический рупор буржуазии. Вот в том числе за это я и не люблю интеллигенцию. Потому что просто не умею ее готовить на Беломорканале. За всем их пафосом стоит желание сытенько жить. В этом желании, самом по себе, ничего плохого нет, только почему оно называется борьбой за какую-то абстрактную свободу? Они всегда пеклись исключительно о том, чтобы им самим хорошо устроиться, это они и называли свободой. А судьба индейцев шерифов не волновала. Что-то не припомню ни одного возгласа интеллигенции против серых зарплат, задержек зарплат, маленьких зарплат и вообще произвола предпринимателей, и когда эта интеллигенция возвышала голос свой за тех, кого притесняет буржуа? За тех, кому он мало платит, выбрасывает на улицу, "оптимизируя"? Да, и еще, когда это интеллигенция задавалась вопросом и не могла молчать по поводу того, как наша буржуазия сколотила свое состояние? Ась? Зато она вечно не могла молчать насчет Сталина. Которого уже давно проехали и которого нет уже больше 60 лет. Они за справедливость? Тогда пусть выступают против империализма и произвола буржуазии. А ни фига. Потому что они на самом деле против справедливости объективной. Они за себя. Вот лишь бы их пустили на теплое место и "дали возможность". Остальные десятки миллионов могут хоть по миру пойти.

"До народонаселения Российской империи интеллигенции и ее передовому отряду — диссидентам не было никакого дела. То, что творится с народом (ежедневно, ежечасно), то чем народ кормится, и как живет, и как помирает — все это абсолютно никого не интересовало. Что, переживали за труд комбайнеров да шоферюг? Скорбели о тяготах рыбаков в Баренцевом море? Переживали за условия на ткацких фабриках? Сострадали десятичасовому рабочему дню в шахтах Донецкого бассейна? Может быть, предлагали альтернативы организации труда? Изучали экономический процесс, чтобы облегчить проблемы распределения продукта? Волновались за бюджет? Валовой продукт их беспокоил? Осуждали типовое строительство из бетонных блоков? Призывали освоить вахтовый метод работ на крайнем Севере? Куда там! Нет, вы сами скажите мне: может быть, существовал неизвестный мне, державному сатрапу и держиморде, генеральный план увеличения народных доходов, котировки российских предприятий на западных товарных биржах, интервенции отечественной валюты в мировые банки? Они и слов-то таких не слыхивали — и слышать не хотели.

И цель у них была одна-единственная — чтобы их заметили и оценили. Доказательства нужны? А они просты, ваша честь: извольте поинтересоваться, где находятся все они теперь, борцы за свободу? А они в отъезде! Драпанули они, Борис Кириллович, драпанули! Орлов в Америке, Амальрик в Америке, и все другие: Твердохлебов, Богораз, Буковский — где они все? Где эти герои, куда эти радетели подевались? Вкушают блага мещанской цивилизации, Борис Кириллович, полными столовыми ложками вкушают. За щеками трещит, уже не лезет — а все вкушают! Значит, они за свободу для самих себя боролись, не так ли? Не за униженных и оскорбленных — поверьте мне, этих самых оскорбленных по России не уменьшилось, а в мире только добавилось — а за себя родимых, за свое сраное самовыражение. Ну так за это и пострадать можно, это не подвиг. А уже находясь там, при кормушке, при прогрессе, при гранте, при фонде — разве диссидентствовали они против тех, кто их кормит? Кто-нибудь из них, тираноборцев, возвысил голос против войны во Вьетнаме? Напалмом деревни поливают, знаете, что такое напалм? Сгорают в нем, Борис Кириллович, заживо. Кожа шипит, лопается, мясо горит. Больно очень. И жгли вьетнамцев напалмом совершенно напрасно — можно сказать, ошибочно жгли, по недосмотру. Отчего же, спрошу я вас, российские диссиденты, непримиримые ко всякой несправедливости, не нашли в себе слов, чтобы сказать: не жгите, дяденьки, живых людей!"

Максим Кантор