| "Генератор". Скомпилировано. |
[Aug. 1st, 2009|03:28 pm] |
Часть первая.
"Областная Больница"
Эдуарда Ивановича нежным прикосновением пробудила медсестра. Он привычно напрягся, протянул руки, ухватился за спинку кровати, и превозмогая боль, встал.
"Вам помочь?"- сказала нежным голосом медсестрица.
"Наверное новенькая, губки-то какие..."-подумал Эдуард,ответил:"Нет. Спасибо. Я сам."
Пошарил ногами по полу, нащупал свои стоптанные сандали, вдел ноги, взял с тумбочки пластырь,мазь и поплелся в коридор. Пахло там как всегда стариками, их испражнениями и лекарствами.
Шаркая, опираясь об стену, и не без удовольствия отмечая для себя безразличие к боли, он добрался до знакомой, белой,обшарпанной, не раз перекрашенной двери, над которой висела табличка, гласившая:"Гнойная перевязочная".
Почему гнойная? Раны его вроде заживали хорошо, воспалений не было, да и доктор ничего такого не говорил. Бросив попытки решить этот вопрос, Эдик толкнул дверь. По-видимому он застал середину оживленного разговора.
-...конечно, кровь идет, природа несовершенна, но нет, Оленька, мужчине все же тяжелее, девушки нас и так перебором выбирают, так еще нас и в армию призывают.
-Конечно, знали бы вы наши проблемы, Василь Василич...
-И знаю, Оленька, знаю, хех не даром же я хирург.
-Здравствуйте!
-Здрасте!
-А! здравствуйте, ммм, Эдуард?
-Ну да, точно, Василь Василич. - Эдуард улыбнулся, - Вот я,это, принес.
-Ага, ага - сказала аккуратная медсестра, и приняла у Эди пластырь и тюбик с мазью.
-Располагайтесь, - доктор указал своей узкой ладошей на кушетку.
Эдик стянул с себя рубашку и кряхтя устроился на холодной клеенке. На спине его, было три раны, заштопанных швами, уже порядком заживших, и сейчас покрытых марлей, пропитанной йодином, и укрепленной пластырем.
-Таак, Оленька.
Умелые руки доктора, аккуратно сдирают повязки, отправляя их в специальное ведро.
Медсестра засуетилась у стола, подготавливая перевязочный материал.
-Хорошо, заживаете, хорошо. И вот что самое главное, знаете, Оля?
-Ммм?
-Нам Сергей Анатольич Поропенков, вот что говорил, знаете такого?
-Ну конечно.
Эдуард растянулся, расслабился, и приготовился выслушать очередную историю, молодого, но уже повидавшего многое, и знающего свое дело врача. Тут так спокойно.
-Так вот Сергей Анатолич, мы-то, студенты ему кличку "Вепрь" дали, толстый он представь, вот как говорил:"Мужчина-селекционный материал, значит его должно быть много, значит и подыхает много, отчего людскому роду хорошо, потому что всякая погань отсеивается. Посему, я вам, гады, ни одного автомата не поставлю, выживайте, как хотите.". А? А ты, "женская доля", "женская до..." номмм, номмм, нооооммммм...
Ольга рассмеялась.
-Ахаах, ахахах аххаанномм нногммм нноммм...
Руки Василича остановились. Эдуард как-то поник.
-Оль, ты это, ножницы подай мне...
Пробормотал он, и как-то странно перекинул ногу через больного, уперев стопу в стену. Ольга в этот момент, как будто слепа, рылась среди медицинского инструмента резкими движениями, разбивая стекло шкафчика, резалась о острые скальпели, выискивая заветные ножницы.
-Селекционный материал, вот представьте же себе. Селекционный материал... Годы ведь, культурной революции, НТР, а все селекционный, да материал, ха!
Истерзанная, кровоточащая рука Оли, подает Василию заветные ножницы. Эдуард, будто онемел весь.
-Так подержите.
-Теперь вот тут.
-Оттянуть.
Василий отдает все приказы четким, почти резким, несмотря на свою высоту, голосом. Срезает один шов за другим. Кожа, уже в некоторых местах срослась. Ольга помогает ему, и точно следует его указаниям.
-Теперь вот тут подденьте.
Отдает ножницы в её руки. Она просовывает искривленные их концы по рану. Эдуард легонько стонет. Василий хищно загоняет пальцы свои, под кожу Эдика. Напрягается, тянет, упираясь ногой в стену.
-Ольга, помогите, без вас никак.
Она немедля хватается за руки Василия, и вместе они тянут.
-Тянем.
-Не сюда, вот сюда.
-Кажется пошло.
Произнес Эдя. Кожа, с кракающим звуком рвется. На руки тянущих брызжет кровь. Эдуард лыбится. Ольга лыбится. Василий лыбится.
Тянут. Углубляют пальцы в рану, цепляются за порядком сросшиеся мышцы.
-Тут так не пойдет, я сейчас.
Василий бьет кулаком освещающую место операции в лампу, разбивает плексиглаз, достает до стекла лампочки, выкручивает её, разбивает о стену. Получившейся розочкой, лезет в рану, разрубая мясо и нервные окончания. Тянут сильнее.
Мясо расходится.
-Вот так! Фуухх, руки сюда.
-Ага.
Ольга поспешно перехватывает у Василия его часть широчайшей мышцы спины. Рана уже расширилась, и показался позвоночник. Эдуард все лыбится, хотя глаза его мутнеют.
-Я сейчас, тут не так тут тааааккк...
Василич берет стальной поднос с медицинским инструментом, переворачивает его, высыпая содержимое на пол.
-Ту тааааккк...
Он размахивается, и начинает рубить позвоночник больного ребром подноса. Кажется, он стал сильнее.
-Сестра! Помогите!
Ольга берет своими кровоточащими, прекрасными ладонями, другой поднос и принимается рубить другой участок, со снятой кожей, там где они не до конца оторвали мышцы, и принимается отчаянно рубить.
Трудятся они, около получаса.
Наконец, лицо Оли бледнеет. Она сгибается пополам, её начинает рвать. Мутные рвотные массы покрывают ноги Василия Василича.
-Тут ухватиться и тянуть, ясно?! Напрягитесь!!!
Виззжит Василий.
Они со всей силой тянут. Обагренные кровью руки их, напрягаются. Эдуард разъезжается на кушетке в разные стороны, кусками неправильной формы. На пол льется кровь и смешивается с рвотными массами Оли. Получилось.
-Оленька, ну как же вы так, ну как же...
-ММммм...
Василий целует её с языком в не утертые после рвоты губы.
-Ну как же вы так, как же, милая...
-Василь...
Он обнимает её за худые плечи и прижимает к себе. Они соприкасаются окровавленными халатами. Василий нежно целует её в ухо.
-Оля... Ну Оль, ну ведь как, так ты же...
-Вась...
Он повторно целует её, и дает рукам своим свободу, наслаждается он, сквозь окровавленный халат, стройным телом её.
Как же ты, Оля... Ну как... Оленька... Ох... Оля, ну, Оль... Ну как же... как жеее... Ну так... Вот.... Вот... Ох... Ох... Ну как... Ну Ольга Петровна! Ах...
Как же... Сюда? Да? Оленька! Оль! Ох... Нуууу.... каааккк... жеее.... Ох.. Ох... Ах... Оххх... Оль... Как вы так... ох господи... ох же юоже... ну оляяяяяяяяя.....
Проходит три минуты. Они встают. Неловко отряхиваются. Отводят в стеснении, глаза свои друг от друга, пялясь в желто-серые стены больницы, окропленные кровью Эди.
Василь Василич расталкивает ногой под кушетку разбросанные по полу куски Эдика, кои использовали они в моменте страсти. Оля поправляет головной убор, марлевую повязку.
-Следующего, Василь Василич?
-Следующего, Оленька.
Часть вторая.
"Трамвай №4"
Иван Герогиевич Макеев, школьный учитель физики, ехал домой. В своем любимом трамвае 4 номера. Ехал, по привычке обретенной с детства, в конце вагона, там, где оперевшись о поручень можно было наслаждаться ветром из распахнутого окна и высунуть руку, ладонью ловя его,ветра, потоки. Другой рукой, ухватившись за поручень, он придерживал толстую стальную трубу, которую так удачно удалось ему притырить со стройки, рядом со школой.
Пассажиры как обычно отстраненно смотрели в окна, на уже давно заученный каждым пейзаж годами объезженного маршрута.
Детский плач. Спереди, непутевая мамаша с годовалым ребенком, силилась его успокоить.
-Тупая свиноматка. - подумал Иван.
Кондуктор, худой мужчина лет сорока, проходил сквозь вагон, тараторя свое вечное: "Вновь вшедшие...".
Иван задумался.
-Так. Устал я наверное... Дома Танька, да её вечные с чертовым ремонтом, и вот накой бабам постоянно что-то дома перехуячивать? Зуд, не иначе.
Трамвай остановился. Остановка "Дом Ленина". В трамвай с шумом ввалились двое мужчин, по-видимому ровесники Ивана. Один толстый, в сетчатой майке, короткая стрижка, черные волосы. Другой еще жирнее, в белой майке, седой. От них пахло потным мужским телом, фисташками, и пивом. Подошел кондуктор.
-За проезд, граждане...
-Как так, ведь мы же приезжие.
-Город ваш осматриваем.
-За проезд...
-Ну как так, где же гостеприимство, мы вот по достопримечательностям ходим! Мы же не здешние.
-За проезд нет? Так выходите...
-Ну вот, уговорили, так и быть, возьмите. Может за двоих один билет?
-За проезд...
-Ладно, ладно.
Черноволосый лыбясь подает деньги, кондуктор автоматически принимает, отрывает два билета. Уходит. Программа выполнена.
-Ты, вот сюда, пристрой. Это типа проездной.
Черноволосый смеется, указывает на отворот майки. Седой сгибает два билета аккурат по линии, втыкает за его майку. Иван Георгич тихонько смеется. Ветер дует в его лицо.
-Мы вот, Саша - говорит черноволосый - с пересадкой, у Мурманска, так вагон кипятили! Аж проводница молилась. Где там, у Козельска что ли, восемь часов, блядь, днем вагоны меняем, ночью едем.
- У Козельска, у него. Мы, Палыч, не хуже твоего! Пива литров сорок всосали.
-За проезд, граждане... - монотонно стонет кондуктор.
-Так у меня ж проездной.- Палыч тычет кондуктору двумя мятыми билетами,зажатыми воротом майки.
-Не проездной, а билет...
-Так ведь предъявив, могу бесплатно ехать!
-Конечно, но у нас билеты, зря не отвлекайте...
-А у нас демократизм, свобода слова!
-Так ведь...
-Вот проездной.-Палыч опять тычет скомканными бумажками. Седой Саша ржет.
Кондуктор уходит.
-Где там мехзавод?
-А хуй его знает.
-Отец! - спрашивает Палыч у Ивана, - где там мехзавод?
Видимо принял его за пенсионера. Иван и правда выглядит старше своих лет. Однако ему это нравится.
-Так за двумя поворотами, вот сейчас пройдем, и за следующим.
-Спасибо, отец.
-Да не за что...
Палыч на секунду оборачивается, щелкает язычком металлической банки пива, громко отхлебывает, и вновь обращается к Ивану.
-А что, отец, много у вас зарплату плотят?
-Ты не здешний, так ведь?
-Ага, мы с Саньком в командировке. - мигает и улыбается Александру.
-Ну так, мало. Тыщ семь, ну от силы десять.
-Десять? Ничего себе мало!
-Попробуй поживи.
-Ахахахаха!!!- Палыч и Санек ржут на весь вагон.
-Давно катаетесь, мужики? В гостинице небось остановились?
-Гостиница, ага. Машина, воот -Палыч разводит руки - вот наша гостиница!
Оба смеются.
- Летом, как можно в машине ночевать?
-А вот и наша остановка. Сань, видишь проходную? Бывай, отец! Можно, можно!
Двое встают и направляются к выходу.
-А вот лето парни, лето вот воооттт леееттт ннноооммм нннооом ном...
Иван цепко хватает Палыча за руку, усаживается рядом со стеклом, сам с силой направляет Палыча в крайнее левое сиденье.
-Так вот, лето, паря, лето, оно не это...
Глаза Палыча расширяются. Иван бросает трубу на пол, прижимает левою ладонью голову его к раме стекла.
-Так вот лето... Это, не люблю я лето!
С размаху бьет головой Палыча об стекло.
-Лето говоришь? Хорошо? Вот чем же, ну вот найди хоть один разумный аргумент, чем хорошо? Хоть один срааный, разумный аргумент, а?
Ударяет с силой его головой еще и еще раз. На треснувшем стекле видны капли крови.
-Жарко? Да я ненавижу жару! Я мокну, сразу, блядь, сукии! Ненавижу, блядь, ненавижу сраную жару! Ну как разумная жизнь может жить, ну как, при такой температуре?
Иван нещадно бьет головой Палыча об желтую стену трамвая, тот видимо уже потерял сознание.
-У меня это время года вызывает ненависть. Тем более жестокую, чем более не могу я, поскольку погода бестелесна! О, с каким же удовольствием я бы выдавил глаза, переломал бы все кости, существу, по имени "Лето"!
Еще один мощный удар, разорвал кожу на висках Палыча, пошла кровь.
-Все это говно! Размазывать по жизни, все эти ваши инстинкты, блядь! Девки выбирают самого рьяного. Макаку, лысую, тупую наглую! И ведь Говно размазывать по песку, ваши пляжи, ваша кожа, загар, коричневый, говно, говнооо - размазанное по коже!!!
Блажит на весь вагон Иван Георгиевич.
Пассажиры отстранено смотрят в окна. Ребенок все плачет.
-Так почему же вы любите лето? Да гармоны. У нас, сраных людей, они летом вырабатываются, а гармоны - это эмоции, а любое, ничтожное, тупое, твое, макака, воспоминание, которое светится ореолом эмоций, запоминается. И ярко, и надолго. А ты думаешь:"Ой как же хорошо мне летом, в сраную жару, вышибающую из меня пот и последнюю жизнь!", хотя это просто сезонное обострение, как у цветов, пахнущих помойкой, привлекающих мух, соцветие испускает вонь.
Мускулы Ивана невероятно напряжены. Он давно, головой Палыча, разбил стекло трамвая, и перешел на косяк. С каждым ударом, раздается гулкий звук. Иван плачет. Хруст. Кажется переломаны кости черепа.
-И живу я, с лысыми макаками... Больно мне, каждую секунду больно... Мама, ну почему они меня не любят за то, какой я есть! Ну почему им подавай активного ебаря, хотя сами потом от него рыдают... Ненавижу, НЕНАВИЖУ!!!
Остановка "Хрустальная". Иван с треском размозжил смуглую голову Палыча об стену трамвая. Глаза вытекли, кровь, уже и так окропившая вагон, потекла мощным потоком. Бросил голову, которая с чмаканьем прижалась к стене. Ухватился за свою трубу. Другой рукой крепко взялся за ногу Палыча. Неловко перешагивая, кубарем вывалился из трамвая. Кондуктор помог вывалить тело. Иван Георгиевич медленно переставляя ноги, побрел в строну дома, волоча за собой агонизирующий труп. Трамвай тронулся. Иван увидел, через дорогу, приближавшуюся на большой скорости иномарку.
-Мне бы такую - подумал он.
Напряглись его бицепсы, трицепсы и грудные мышцы, проступили синие вены. Иван метнул трубу в лобовое стекло машины. Труба попала прямиком в грудь водителя. Неловко развернувшись, скрипя покрышками, автомобиль врезался со всей силы в столб.
Иван, поволок улыбаясь, тело Палыча к себе домой.
4 трамвай ехал дальше.
Пассажиры как обычно отстраненно смотрели в окна.
Ребенок непутевой мамаши громко плакал.
Часть третья.
"Спасатели"
Я Сергеев Матвей Ионович, запираю гермозатворы двери. Ты, что здесь происходит, сложно описать словами. Зрение мое, сменилось телесными ощущениями. Машу тянет, рвет и глотает. Прохор Петрович старается достать разными частями тела, до потолка и стен одновременно. Весь гарнизон охватило безумие. Сладкое, нужно признать, безумие. Оно так тянет. Мы, с Андреем, едва не поддались его влиянию. Как же больно... Тогда, я ухватился за его левую руку, он за мою. Мы взяли погнутые, столовские, алюминиевые ложки. Принялись рубить. Не понимал что делаю, видимо он тоже. Когда дошло до кости, Дрюня догадался ударить коленом. Потерял сознание. Когда проснулся, руки не стало, был коряво замотан бинтом, Андрей лежал у противоположной стены придерживая забинтованную окровавленную культю. В правой руке моей, лежал ключ. Андрей подмигнул. Я сразу понял. Собираясь с силами мы встали.
Боже, мы спасли всех от этой участи!
Провернули ключи, я снял с тела генерала коды запуска.
-Машенька, моя милая, я тебя люблю.
Мои негнущиеся пальцы вдолбили в панель коды.
-Машуль, я же все это для тебя, милая, спас, спас...
Бормотал и набирал.
-Спас ведь, хоть раз спас...
Андрей занес руку. Я резко ударил своей ложкой ему в сонную артерию.Глаза Андрея закатились, он захлюпал кровью, прижимая артерию. Повалился на пол. Испустил газы, и видимо, умер. Допечатал код. Где-то гулко заработали механизмы запуска.
-Спас, спас...
Машенька, я тебя люблю, маменьку люблю, ребеночка люблю, бабушку, папеньку, люблю, люблю, люблю, люблю................................................................................................
.........................
фффффффффххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххх...................................
ннннннннннннннннооооооооооооооооомммммммммммммммммм нннннннннннннннннннооооооооммм
нннооооомммм
Ном.
Часть четвертая.
"20 лет спустя"
-Мам, и что правда это все?
-Конечно сынок. Каждому в селении эту книгу показывают.
-И папенька мой вот так вот сделал?
-И слава Богу! Потом через поля ядерные перебрался и до нас дошел. Правда немного пожили...
-Праздник поэтому?
-Конечно, малютенька мой - мать широко улыбаясь, дотронулась до кончика носа белокурого, кудрявого малыша.
-И поэтому, сынок, каждый год у нас ааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааа
ааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааа
ааааааааааааааааааааааааааААААААААААААААААААААааааааааааааааААААААААААААААААААААААААааааааааааааааааааа
аааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааа
ааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааа
аааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааа
ааааааааааааааааааааааааааААААААААААААААААААААааааааааааааааААААААААААААААААААААААААааааааааааааааааааа
аааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааа
ааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааа
аааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааа
ааааааааааааааааааааААААААААААААААААааааааааааааааааааааааааааааАААААААААААААААААААААААааааааа
ааааааааааААААААААААААААААААААААААААААаааааааааааааааааааааааааааааАААААААААААААААААААААААА
ААААААААААААааааааааааааааааааааааааАААААААААААААААААААААаааааааааааааааааааааааааааааааааааа
ааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааа
ааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааа
ааааааааааааааааааааааааааААААААААААААААААААААааааааааааааааААААААААААААААААААААААААааааааааааааааааааа
аааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааа
ааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааа
аааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааа
ааааааааааааааааааааААААААААААААААААааааааааааааааааааааааааааааАААААААААААААААААААААААааааааа
ааааааааааААААААААААААААААААААААААААААаааааааааааааааааааааааааааааАААААААААААААААААААААААА
ААААААААААААааааааааааааааааааааааааАААААААААААААААААААААаааааааааааааааааааааааааааааааааааа
ааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааа
ааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааа
ааааааааааааааааааааааааааААААААААААААААААААААааааааааааааааААААААААААААААААААААААААааааааааааааааааааа
аааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааа
ааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааа
аааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааа
ааааааааааааааааааааААААААААААААААААааааааааааааааааааааааааааааАААААААААААААААААААААААааааааа
ааааааааааААААААААААААААААААААААААААААаааааааааааааааааааааааааааааАААААААААААААААААААААААА
ААААААААААААааааааааааааааааааааааааАААААААААААААААААААААаааааааааааааааааааааааааааааааааааа
ааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааа
ааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааа
ааааааааааааааааааааааааааААААААААААААААААААААааааааааааааааААААААААААААААААААААААААааааааааааааааааааа
аааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааа
ааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааа
аааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааа
ааааааааааааааааааааААААААААААААААААааааааааааааааааааааааааааааАААААААААААААААААААААААааааааа
ааааааааааААААААААААААААААААААААААААААаааааааааааааааааааааааааааааАААААААААААААААААААААААА
ААААААААААААааааааааааааааааааааааааАААААААААААААААААААААаааааааааааааааааааааааааааааааааааа
ааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааа.............
..................................................................................................
..................................................................................................
....................................................................................................
..................................................................................................
..................................................................................................
....................................................................................................
..................................................................................................
..................................................................................................
....................................................................................................
..................................................................................................
..................................................................................................
....................................................................................................
Часть пятая.
"Надо"
Сознание скрипя вползло в тело. Повернулся на бок. Если лечь так, то ощущения можно описать следующим образом:"Мозг - стеклянная плоскость, которую разбили". Открыл глаза. Увидев стену замутило, лег на спину. В этом положении приходит:"Вселенское неприятие действительности". Увидел потолок. Закрыл глаза уткнувшись носом в локтевую впадину. Думать не хочется. В таком положении приходит долгожданная "Благородная отрешенность". Подождал ровно 1400 секунд.
Со стоном решил подняться.
Одну руку оставил у таза, другой ухватился за подлокотник дивана, вытянул ноги, одну опустил, нащупал пол, напрягся, встал. Проверил ощущения исходящие от копчика. Норма. Пальцем почесал рану. Понюхал. Не пахнет, чисто. Правой рукой взял большую подушку, окрашенную голубыми маленькими ромбами, с дивана, побил кулаком, положил на кресло. Сел.
Сказал:"Ебена мать." Сказал:"Текс, надо щас так...". Сказал:"Надо сегодня снова, да десятки.".
Включил компьютер. Посмотрел порно. Занялся мастурбацией. Эякулят удалил в салфетку, кинул в урну.
Встал, взял джинсы, посмеялся увидев коричневое пятно на шортах, в районе копчика, подозрительно похожее на след фекалий - след протекшего йодина от перевязок. Вспомнил как ехал в них в трамвае, повернувшись ко всем спиной. Подумал о позоре. Посмеялся.
Натянул джинсы. Осмотрел стопу, её периодически до крови натирают тапки. Дилемма. Терпеть болезненные ощущения на пути за пивом или же терпеть неприемлемо долгое завязывание шнурков? Взял эластичного бинта, замотал ногу. Напялил тапки. Прислушался к ощущениям. Не болит.
Снял единственную приличную футболку с вешалки. Черная. Осмотрел на предмет соли от пота. Обнаружил одно маленькое пятно в районе левого плеча, однако, оно не критично, поскольку сегодня использую ранец. Одел майку.
Собрал волосы в хвост, одел кепку, тщательно. Тщательнейшим образом. Со всей тщательностью затолкал каждый выступающий волосок под нее.
Собрал деньги: 70 рублей десятками, 8 рублей монетами. Подумал о неприемлемости перехода от десятки бумажной, к десятке в виде монеты. Подумал о кощунстве. Подумал о злобе. Подумал о классной заднице той телеведущей.
Взял ключи, открыл дверь, закрыл и вышел. Сверху доносились звуки закрываемой соседями двери. Заторопился к лифту, утопил со всей возможной силой кнопку. Гул лифта приближался снизу, и к величайшей моей радости остановился предо мной. Выставив средний палец формируя рукой "фак", уставил его в невидимых соседей, и внутренне осыпая их всевозможными проклятьями, вошел в лифт.
Вышел на улицу. На балконе напротив, кажется в доме какой-то неблагополучной семьи, курил парень, другой парень целовался и обнимал девушку. Подумал о тупых уебках. Позавидовал. Играла песня:"Колечко колечко кольцо...". В этот момент, на меня уставились взгляды всех дворовых синяков и бабок. "Хуесосы"-произнес я себе под нос и побрел к остановке трамвая номер 4, у старого магазина, некогда именованного "Солнышко", теперь же занятого очередным супермаркетом, известной сети.
Встал у чертового перекрестка. Ненавижу его. Когда просто жду зеленого сигнала, он приходит слишком долго. В этот момент, некоторые спокойно переходят дорогу, потому как ни одна машина, не поворачивает в нашу сторону. В этот момент, чувствую себя как-то униженным. Однако, когда сам пытаюсь перейти, появляются чертовы машины. Сука.
Перешел дорогу. Иду, на меня как-то странно смотрит высокая полноватая девушка, видимо ожидающая маршрутку. Посмотрел на её груди.
Направился к своему любимому киоску. Там окно на уровень груди, и тебе не смотрят в лицо. Там пиво холодное и дешево. Покупаю н. пиво. Расстегиваю ранец, однако бутылка как-то неудобно лезет в него. Некоторое время неловко её запихиваю, побеждаю, направляюсь обратно.
Опять перекресток. Опять эта ситуация. опять стою. Опять ни одной машины. Опять рядом со мной люди готовые перейти. Уже наступив на дорожную разметку, замечаю поворачивающую маршрутку. Дилемма.
Тело внезапно напрягается, рассчитываю примерно, свою угловую скорость относительно маршрутки, если её брать как центр полярной системы нн.... координат. Разгоняюсь и с тупым, видимо, выражением лица перебегаю прямо перед бампером машины. Пронесясь еще дополнительных 7 метров, перехожу на шаг, и мечтаю о спровоцированной мною аварии. Вспоминаю о злобном водителе грузине с монтировкой и о побитых нннннн... машинах поциков с битами. Оборачиваюсь. За спиной никого. Побаливает рана. Спешу домой.
Поднимаюсь. Раздеваюсь. Прикасаюсь к трусам. Осматриваю рану.
Открываю пиво над раковиной, дабы не пролить на стол ни капли. Беру свою любимую ннн... кружку, ставлю на стол. Ставлю бутылку. Расставляю руки на подлокотники, и напрягая их, опускаю себя на кресло. Наливаю кружку. Выпиваю. Мошонка почему-то напрягается и сжимается. Говорю.
-Да блять. Вот так бля. Нах, епт - пародирую знакомого гопника, улыбаюсь.
-Ну не будь ты... А вот знаете что, Светлана Львовна? А ничего. Вот и не буду. Всем вам не буду. Вот тааак не буду, ебена мать, тааааак вооот, не буду -развожу руки.
-И что? Ох, мырский, а ну пшел отсюда, скотинская твоя рожа.-выставляю кота за дверь. Шерсть у него мягкая.
-Так вот, что я? А вот ничего. Надо бы писать. Надо, надо бы. Квазиписать. Как что мы? А мы должны всю форму, все наполнение, товарищи -подымаю указательны палец - выхолащивать, именно так! Рубить форму, гнать её прочь, терять и забывать. Нет. Не смысл, в этом и идея чтобы видно было смысл в чем-то бесструктурном и пустом с одной стороны? А с другой чернуха и желания жоп. Но ничего, мы попишем. Надо еще и хорошо уметь, чтобы получалось плохо. Мы попишем.
Надо бы. Надо бы руками. Печатать. Надо бы. Надо бы на ннномммм.... писать надо бы, писать нннннннннннннннннооооооооомммммммм кхе, писать, да и поссать надо бы, "Ой как красиво ты пиш..нннннннноооооооммммммм....ешь". Ннномммнадо бы... Надо написать. Надо. Наннноооммммдо... Ннннннннннннннннннннннннннннннннннноооооооооооооооооооооооооммммммммммммммммммммммммммммммммммммм..............
вот так, а вот так если бы? может вот так,а.... Ну все же, может вот так, а тут сяк? Надо бы. Надо бы написать. Надо бы. Вот как! Мы вот так напишем, напишем, еще как!
Виктор распрямился. Пальцы его похолодели, лицо стало гладким как предсмертная маска. Он придвинул клавиатуру, по подбородку его, потекла слюна. Он принялся печатать:
"
"Генератор."
Часть первая.
Областная Больница
Эдуарда Ивановича нежным прикосновением пробудила медсестра. Он привычно напрягся, протянул руки, ухватился за спинку кровати, и превозмогая боль, встал.
"Вам помочь?"- сказала нежным голосом медсестрица.
"Наверное новенькая, губки-то какие..."-подумал Эдуард,ответил:"Нет. Спасибо. Я сам."
Пошарил ногами по полу, нащупал свои стоптанные сандали...".
Конец. |
|
|
![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small}