| Новое из серии:"Безумный Лебедев". |
[Oct. 26th, 2009|09:59 pm] |
Сперва, не открывая глаз, Артемий вкусил блаженство нежности и прохлады белоснежных шелковых простыней. Затем потянулся, гладя руками свое тело, глубоко вдохнул очищенный, ионизированный, идеальной температуры воздух, поднялся. Медленно открыл глаза и в очередной раз насладился изысканным в своей простоте новым убранством комнаты. Ничего кроме белого, буквально ослепительного как девственный арктический снег цвета, и ажурной, воздушной, собранной из тончайших сверхпрочных кевларовых трубок мебели. Артемий опустил ноги на нежно теплый как женское тело пол, еще раз зевнул, встал и направился к умывальнику. Омылся минеральной водой с мылом, которое многие посчитали бы безумной роскошью, почистил зубы.
Подошел к большому зеркалу, стянул с себя шелковую сорочку кремового цвета, бросил её на пол, и упер кулаки в бедра, улыбнулся.
В отражении на него смотрел обнаженный 34 летний, ухоженный, но упитанный и несколько женоподобный мужчина. Фигура его напоминала гитару - узкие плечи, не широкая, покрытая черным волосом грудь с слабо выраженной геникомастией, широкий таз, полные бедра, и по-женски пышный, широкий мягкий, белоснежный густо покрытый кудрявыми волосами зад.
Артемий кокетливо повертелся перед зеркалом, хитро сощурился продолжая улыбаться, провел руками по телу, как бы проверяя свои ощущения, затем взял и рассмеявшись громко шлепнул себя по попе.
Внезапно раздался звон хрустальных колокольчиков.
- Пришел.
Артемий улыбнулся еще шире, легким движением поправил бороду, взял свой бархатный, расшитый тончайшими узорами, серебром и золотом, халат, суетливо накинул его, и побежал к входной двери.
Посмотрел в мониторчик видеоглазка, еще более обрадовавшись подтверждению своей догадки, открыл дверь.
За порогом, вальяжно расставив ноги, держа одну руку в кармане, а другой слегка хлопая бутылкой Beaute de Siecle по бедру, стоял Людвиг Быстроновский. Он был одет в дорогой, но изысканно скромный, удачно скрывающий изъяны его полного тела, итальянский костюм черного цвета, в покрое которого чувствовалось влияние тенденций моды 70-х годов. Голова его была гладко выбрита, обычно густая борода, теперь была аккуратно подстрижена и уложена.
-Никак Артемий Андреич? - хитро сощурившись озорно прошептал Людвиг.
-Людвиг!
Оба громко рассмеялись и крепко, по дружески обнялись.
- Ну проходи, проходи.
- А я к тебе с презентом - Быстроновский протянул Артемию бутылку коньяка.
- Вот, *это* уже хорошо - Артемий принял её и захлопнул дверь.
Людвиг прошел дальше, и засунув руки в карманы принялся прохаживаться осматривая богатое убранство дома.
- Ты опять все сменил? Каждый ведь месяц переделываешь. Хотя нынешнее оригинально, не спорю.
-Людвиг.
-А?
-Картина готова.
Быстроновский медленно обернулся, в глазах его, отразилось неподдельное удивление.
-Как... Уже? Могу ли я... - Людвиг сглотнул слюну и сипло продолжил - увидеть?
-Да. Пошли.
Артемий ухватил Людвига под руку и повел через довольно темный коридор, стены которого были богато украшены картинами концептуалистов 20го века, освещение было подобрано так, что казалось, будто картины парят в абсолютной пустоте.
Они прошли в небольшую, уютную комнату, выполненную в общем для дома, лаконичном стиле.
Посреди комнаты стоял стеклянный стол, на нем два хрустальных снифера для коньяка, напротив него было два шезлонга из кевлара, казавшихся хрупкими, но которые было невероятно сложно разрушить, по другую сторону, в боксе из бронированного стекла, на мраморной колонне, покоилась *Картина*. По белому полотну были густо размазаны густые коричнево-красные разводы, где-то в ткань полотна были вплетены кудрявые, черные волосы.
Людвиг застыл в изумлении. Артемий поставил бутылку коньяка на стол, вытащил из кармана серебряный портсигар покрытый гравировкой ручной работы, тонкий, слоновой кости мундштук, открыл портсигар, уселся в шезлонг и закурил.
-Я... Я посмотрю? - торопливо прошептал Людвиг.
-Безусловно. Вперед. - Артемий, гордо смотря на Быстроновского, выпустил тонкую струйку дыма и вновь затянулся.
Людвиг медленно, будто боясь потревожить спящего человека, подошел к картине. Поднял над ней руки, как человек, греющийся от пламени костра.
-Невероятно. Я вижу, вот буквально вижу Её, сейчас. Чувствую её. И все отражено в этой картине. Гениально.
-Выпьем? -Артемий открыл коньяк и разлил по бокалам.
-Конечно-конечно. - Людвиг мелко закивал и не отворачиваясь от картины, пятясь нащупал шезлонг, сел.
-Да... - Артемий подтолкнул пальцем подстаканник к Людвигу, поставил перед ним полный бокал.
- А ведь совсем недавно, и вот мы вместе. Аааа, ну да ладно... - Людвиг отпил - как там Украина?
-Цветет и пахнет.
-Да. Долго ты *её* творил?
-Пришлось.
-Просто невероятно.
Оба долго молча смотрели на картину, останавливая взгляд то на землисто коричневом, то на кроваво красном. Быстроновский убрал руку с подлокотника, и положил на руку Лебедева. Крепко сжал её.
-Артемий Андреевич, а давайте-ка поебемся? - весело произнес Людвиг.
- Я уж устал ждать когда у тебя терпение закончится. - Артемий кокетливо наклонил голову и прищурил один глаз. Людвиг перегнулся и нежно поцеловал Артемия в губы, гладя его бороду.
-Пойдем же.
Артемий встал, Лювиг взял его за плечи, повернул спиной, крепко обнял за талию, и поцеловал в ухо.
-Идем, идем.
Вместе они прошли через коридор, Людвиг шептал Артемию в ухо, изредка покусывая его мочку.
Прошли в спальню.
-Здесь я главный.
Артемий повернул Лювига к себе, буквально впился своими губами в его губы. Людвиг неловко стянул пиджак, Артемий раздирал пуговицы его рубашки, правой рукой уже орудовал в расстегнутой ширинке любовника. Одной рукой Быстроновский пролез через полу халата, лаская бедро, другой мял пышный зад Лебедева. Когда с рубашкой было покончено, Артемий бесцеремонно толкнул Людвига на кровать, тот не удержался на ногах и плашмя упал.
-Ой! - выдохнул Быстроновский.
-Мы же знаем чего хотим и что можем?
-Безусловно, безусловно.
Людвиг согнул ноги в коленях и лежа на спине снял свои ботинки. Метнул их, один угодил в зеркало. Тема расстегнул ремень на его штанах и стянул их. Нагнулся и принялся целовать белые, не знавшие загара, полные ноги Людвига. Поднявшись от лодыжки до колена Артемий прорычал:
-Все! Нет больше сил терпеть!
И с силой разорвал зубами шелковые трусы Людвига. Выпрямился во весь рост, развязал шелковый поясок халата, сбросил его на землю.
Медленно опустился, прижался к телу Людвига своим телом. Слегка пощипал его сосок. Губами ласка шею. Людвиг мял член Тёмы, радуясь все усиливающемуся напряжению оного.
-Людя мой...
Людвиг встал на четвереньки, отклячил зад так что бы ягодицы разошлись пошире, явив миру свой уже не такой тугой анус. Артемий приставил язык к его отверстию и некоторое время работал там, помогая себе пальцем. В конце концов распалился, смачно плюнул и приставил кончик члена к рефлекторно сузившемуся анусу Быстроновского.
-Впустишь, Людя?
- Ооохххх...
Артемий решительно вторгнулся в Быстроновского, начал нетерпеливо совершать фрикции, громко сопя в ухо любовника, крепко ухватившись за его толстые бока.
-Артемий Андреиич, артемиииййй андреич, как же вы... ох.. Артемий, ой артемий, ох... оооохххх... Темочка, Теееемммаааа.....
Спустя 5 минут бешеного совокупления, Лебедев резко выдернул свой член из Людвига. Не успел анус его закрыться, как Артемий потянул его на себя.
-Давай так... Хах... На пол давай.
Вспотевший Людвиг кивнул, спустился на пол лопатками, уперся крестцом в край кровати, загул ног к плечам. При этом зияние его ануса раскрылось в полной красе. Тема плюнул себе на ладонь, растер по своему члену и вновь приставил к благодатному отверстию Быстроновского.
-Ккак? Как тебе? А? Хорошо а? - он взял опавший член Людвига и принялся яростно мастурбировать.
-Ммм...мммммммм ....мммммААААМММааааа...
Толстое тело Людвига затряслось в оргазме. Крохотный член его принялся выбрасывать сперму. Артемеий немедленно вышел, сильно согнулся и начал ловить ртом вздрагивающий член Людвига, дабы не упустить ни капли семени.
-Ургх... Мммм.
Артемий проглотил сперму, часть её осталась на лице, часть густо оросила бороду.
-Я... Я... Нннетт. Нет. -произнес Артемий, ухватил Людвига под колени, с силой прижал их к его плечам, так, что даже спина захрустела.
-Я...
Он поднялся, встал прямо над лицом Людвига, и опустился на корточки так, чтобы анус его оказался прямо у рта Быстроновского. В эту секунду, глаза Людвига озарились необычайнейшим счастьем и радостью.
-Ннее... ннеее... эргх - Артемий закряхтел, мышцы его затряслись.
-ННеееее....
Испустил газы.
-Ннннеееемогу я так последовательно!
Большая, с булавообразной головкой колбаска кала разрывая анус Лебедева, упала в рот Людвига.
-Сволочь! Сука!
Артемий наотмашь ударил по лицу энергично жующего Людвига.
- Ну чего ты жуешь?! Одевайся!
Артемий просунул руку под кровать, нащупал, извлек оттуда связку рулонов скотча. Бросил её Людвигу.
-Давай,давай.
Быстроновский начал обматывать свое тело скотчем.
-Сколько раз... Сколько раз я тебе говорил! Не мямли! Что это?! "Артемииййй андреич" - Лебедев передразнил Людвига - Что это такое? Четко, четко, я тебе говорю.
Артемий плюнул в измазанное фекалиями лицо Людвига. Тот встретил это понимающим взглядом, закивал продолжая обклеивать себя скотчем.
-Идем, идем бестолковая скотина!
Людвиг перемотал ноги скотчем. Поднялись.
-К маме, да поживее. - произнес Артемий.
Быстроновский раскланялся и указал себе на спину. Артемий усадился на него.
-Стоп!
Раздался еще более мощный звук испускаемых газов, шлепающий и хлюпающий звук поноса. Жидкие массы фекалий и мочи потекли по заду и ногам Людвига.
-Теперь идем, халат обмокни и прихвати!
Быстроновский поднял халат и окунул его бархат в бурую лужу кала Артемия. Обвязал его вокруг ноги и понес Лебедева в комнату Матери, оставляя на белоснежном полу коричневый след.
От основных помещений, комнату Матери отделяла дубовая дверь ручной работы, покрытая искусной резьбой.
-Людвиг! Отпусти!
Артемий спустился на пол, Людвиг мелко кланяясь попятился от двери, нога его запуталась в халате.
-Да укройся ты! Это же Мать!
Быстроновский натянул на голову пропитанную испражнениями бархатную ткань. Артемий повернул ручку,и они вошли.
Комната Матери.
Под потолком одиноко светила загаженная мухами 60-ватная лампочка. Стены услаждали взор девственно чистым бетоном, изредка исписанным логотипами начертанными кровью или фекалиями.
В левом углу покоился аккуратный стол, сваренный из труб, столешница которого была выполнена из листа фанеры. К столу была прикручена старая советская чугунная мясорубка, бурая от не смытой крови.
В центре, в самом геометрическом, логическом и эмоциональном центре, за слоем пентаграмм, за баррикадами начерченных на полу дерьмом логотипов и слоганов, дизайна остановок и магнитов, находилась она, самая главная ценность и смысл жизни Артемия Лебедева - огромная 100 килограммовая куча засохшего человеческого кала, увенчанная портретом Татьяны Толстой.
Артемий прошел в центр комнаты и с силой рухнул на колени.
-Мама. Ммааамочка... мммммммммааааааамммааа...
Артемий горестно и горько разрыдался, подполз к куче и обнял её.
Следом вполз Людвиг, ударился лбом об пол.
-Родная моя, лллююбимммаяяя....
Лебедев вжимался в кучу, покрывал морщинистые залежи фекалий поцелуями. По щекам его текли слезы.
-Ммм... мммммм... - подвывал Людвиг.
-Молчать! МОЛЧАТЬ!!! Сука! - Артемий неумело размахнулся и ударил Людвига в лоб кулаком.
-Мое ценное,мое, мое родное не трожь!!! Не трожь тварь не позволю!!!! АААаааааа....
Артемий упал на разбитые колени перед Людвигом, обнял его, уткнулся в пропахшую дерьмом ткань халата и глухо зарыдал.
-Эхыхыхееее... Эээээаааа... Кхм. Людвиг! Немедленно!
Услышав это, Быстроновский поднялся, оставил на полу сгорбившегося Артемия, отряхнулся подошел к стене и дернул за вельветовую веревочку. Где-то в глубине раздался радостный перезвон.
В стене отворилась ниша. Звеня цепью, виляя хвостом в комнату вбегает крупный, породистый дог. За ним, соединенный одной цепью, стуча колодками об пол, вползает Владимир Шрейдер, весь покрытый засохшей кровью.
Ноги его ампутированы, на месте правой руки окровавленная, видимо недавно отрубленная, наспех перемотанная культя.
-Артемий Андреич, Артемий Андреич! Здравствуйте, я тут вот по такому вопросу, дизайн новый, мы вообщем-то посоветовались с ребятами, кернинг для Перми смени на самый близкий, чтобы буквы наезжали,вот. Вообще-то П закруглим, так что бы тоже и промдизайн и изменим, вот. Самое главное документация и сетку подготовить но так со шрифтом у нас уже работает, а вот формат пока единый не приведем, да им и ребрендинг не нужен, вот. И я вот иллюстрации подготовил и...
-Людвиг! Пускай замолчит!-перебил Артемий.
Быстроновский зажал голову Шрейдера между коленей, и ввел полностью свой член и мошонку ему в рот. Шрейдер, ухватился за бедра Людвига, чтобы не расцепиться ненароком, однако не унимался, радостно компенсируя потерю речи выражениями глаз.
-Мммыы ымм иммымммым муцммуммымымм и умм вопммм.
Шатаясь из-за прицепившегося Шрейдера, звеня его цепью, Быстроновский залезает в нишу, и выносит на руках гранитную скамью, с ноутбуком, деревянный корпус которого утонченно инкрустирован золотом и платиной. Ставит скамью перед Лебедевым.
-Что? Уже? - Артемий утирает со щек смесь семени и говна размоченную слезами, подает руку Быстроновскому. Тот подсаживает его на скамью и Артемий удобно растягивается на ней на животе.
Людвиг услужливо Открывает ноутбук, протягивает Артемию серебряную мышку.
-Аншлюс! - кричит Лебедев, пес взбирается на его спину, укрепившись лапами в шелковых носках, дабы не поцарапать хозяина.
-Мммымм мымымммм ии свммвмм мыыымммм вммыма мамыми - мычит занятым ртом Шрейдер, и вправляет член пса в анус Темы. Дог начинает совокуплять дизайнера мелкими, частыми толчками.
Артемий принимается печатать:"Что есть у вашего поколения? Ну, хоть что-то? Все мы знаем, и это буквально общеизвестно, что со временем все становится хуже, проще. Любая вещь, в век масспродукции теряет свой первоначальный смысл, и становится серой, разменной монеты прибыли, и даже процента с вложения, interest по-английски.
Тоже и с дизайном. Вспомните, как ранее, вы, я , ранее любая вещь, в виду своей редкости становилась объектом самоценность которого очевидна. Тоже и с дизайном. Хоть те же джинсы. Джинса. Варенки." - Дог ускоряет фркиции - "Те же ебаные вещи, ради которых мы тряслись. Как собирали в подвале приемники, магнитофоны, сами делали знаки на улицах. Чугунные. Чугунные люки, квадратные, почти что с дверными петлями, для удобства сантехников. Куда все пропало? Тоже и с дизайном. Я вспоминаю учебу в америке, школу, просто железобетонный, нет
, даже стальной, чугунный совок. Как бывало..." - изо рта собаки, на шею дизайнера падает слюна - "я там учился и по городу. И есть хайвеи, транспорт и логистика развиты неимоверно. Не хочешь соблюдать закон? Ты физически обязан его соблюдать! Гениально. Тоже и с дизайном. В моей школе, в том чисто американском классе, я буквально ебался. В рот и в жопу. Ебался блять в свою рот и свою же блять жопу. Рвал буквально. В рот. В жопу, сука ебааалллссяяяяя..."
Движения пса становятся все более прерывистыми и резкими. Глаза Артемия закатились, руки почти не касаются клавиатуры. Людвиг смотрит из-под ткани халата с восхищением, Владимир Шрейдер, не переставая сосать его гениталии, активно мычит и жестикулирует, пытаясь объяснить Артемию, ему одному известные вещи. Дог замирает, мелко дергаясь, член его раздувается в анусе Лебедева, извергая потоки семени. Они сцепились.
-Я вам. Я вам напишу... Я вам напишу блять! - Тема выделяет весь набранный текст, мелко щелкая мраморными клавишами ноутбука, удаляет все - Я вам так блять напишу, ебаный в рот!
Артемий набирает:
*Тема: "Важно. Срочно"*
*Текст: "Я пернул"*
Опавший член дога вываливается с чмакающим звуком из ануса дизайнера. Из расширенного, зияющего отверстия вниз по бедру стекает смесь спермы с кусочками кала, с рубиновыми прожилками крови.
**Конец** |
|
|
