Сегодня за окном опять снегодождь. Потому расскажу историю из своего прошлого, а то давно не было новых Правдивых баек в моём журнале…

Поместив пост про мамину оккупацию под Харьковом, я внезапно вспомнил одно моё школьное происшествие.

Учитель истории, который в молодости успел посидеть в ГУЛАГЕ за безделицу, задал нам написать сочинение, примерно на тему «Геройство на войне». И просил привести пример из жизни родных, если было. А у нас либо отцы, либо деды у всех воевали. Но про отца и его ранение я писать не стал — обычный был бой, обычный обстрел снарядами их позиции...

И я написал про свою тётку, которую везли с группой девушек на станцию, чтобы отправить в Германию. Грузовик был открытый, и она спрыгнула с него на повороте и сбежала в лес. Полицаи минут 10 её поискали и плюнули, уехав. Она ночью вернулась домой в деревню.

И вот это я и изложил в сочинении: моя тётя – герой! Получил пятёрку, но учитель попросил после уроков зайти к нему в кабинет.

И стал мне там задавать вопросы. И я вдруг понял: мир не так прост, как мне казалось!

Он не внушал и даже ничего не рассказывал. Он только задавал вопросы. Например: 

- отчего я считаю геройством прыжок тётки из грузовика и возвращение домой? С готовностью ответил: так фашистам нос утёрла! Да, фашиста ни одного не убила, но неприятность доставила охранникам, их же наказали за её побег?

Вопрос второй: 

- а девушек из их партии не наказали разве?

Удивился: «за что, они же ей не помогали, она всё сама сделала?»

Лицо учителя Семёна Борисовича сморщилось… Тогда я конечно ничего не знал, как наказывали весь барак или весь лагерь за побег одного заключённого. Так было и в фашистских лагерях, так было и в наших. Но я был молод, а инфа о Гулаге почти напрочь отсутствовала, так что тогда мне было простительно.

- а её маму разве полицаи не допрашивали с пристрастием: где дочь? куда спрятала?

И тут я растерялся. Стал понимать: всё в жизни не просто! Как говорили в Перестройку бандиты с бандитской стороны и со стороны моей крыши: за базар надо отвечать! А уж за деяния…

Был отпущен с рукопожатием: учитель понял, что я всё понял. Он выполнил свой человеческий и учительский долг.

Но до сих пор я горжусь странным в этой беседе: я сдержался и не сказал, что одного полицая тоже звали Семён, как и его, и он тоже был евреем, как и он. 

Я уже тогда понял – за базар надо отвечать. А словом и убить можно.