2009 год. Американский геолог Адриан Хемсли приезжает в лабораторию индийских геофизиков. Коллега Сатнам говорит ему, что вспышки солнца разогревают ядро Земли, как микроволновую печь, быстро разрушая земную кору. Хемсли сообщает об этом правительству США, и на саммите G8 в 2010 году мировые элиты решают скрыть близящуюся катастрофу от обреченной планеты. Секретный проект оставляет возможность спасения для четырехсот тысяч «избранных» – на кораблях-«ковчегах», построенных в Гималаях руками китайских рабочих. Входной билет на их борт стоит миллиард евро за каждого человека – социальный ценз на право жить в постапокалиптическом мире. Тех, кто хочет придать катастрофу огласке, немедленно уничтожают. Судьба «миллиардов без миллиарда» автоматически решена.

«Чтобы у тебя было будущее, надо быть Биллом Гейтсом, или Рупертом Мердоком, или русским олигархом», – говорит Вуди Харельсон в роли полоумного американского конспиролога, вещаюшего об апокалипсисе по маргинальному радио. И русский олигарх Юрий Карпов, бывший боксер из Мурманска, вскоре появляется в фильме на гигантском самолете «Руслан», вместе с любовницей Тамарой, ее гламурной собачкой и двумя малосимпатичными отпрысками. Воля обстоятельств, слишком фантастических даже для фантастического фильма, заставляет его взять на борт семью своего шофера, безработного писателя Кертиса. Пролетев над уходящим в пучину миром, они попадают в Гималаи, где Карпов предъявляет охране «ковчега» три миллиардных билета на себя и своих сыновей. А его брошенная любовница вместе с семьей Кертисов пытаются выжить, проникнув в корабль через технический ход. И попутно спасают «избранных» пассажиров в финальной цене с банальным хеппи-эндом – если таковым можно назвать радость горстки политиков и олигархов на могильнике погибшего человечества.

Неуклюжий сюжет блокбастера выглядит нарочито нереалистичным – равно как и нелепая версия солярно-геологического апокалипсиса. Кажется, что все это придумано лишь с одной с целью – показать нравы нашего общества в эпоху охватившего его кризиса. И ради того, чтобы выразить глубоко укоренные в нас страхи, имеющие очевидную социальную подоплеку. Фильм «Район №9» не так давно подтвердил: фантастические представления об инопланетных существах отражают в себе жизнь земных людей. А извечная боязнь «конца света», на которой построили свою ленту создатели «2012», указывает на общественную нестабильность и подсознательное ожидание вполне реальных земных бедствий.

Говоря о предпосылках массовой паники, психологи склонны выделять среди них «общую напряженность, вызванную происшедшими или ожидаемыми природными, экономическими, политическими бедствиями». Недавний гриппозный психоз в предвыборной Украине блестяще показал, насколько готовы мы верить в наступление катастроф. «Если они говорят, что не надо паниковать, значит надо бежать!» – формулирует эти настроения один из героев фильма «2012». Хроническое недоверие к власти на всех ее уровнях провоцирует эсхатологические настроения в самых широких массах – от базарных торговок до офисных хомячков. Люди боятся потому, что обоснованно не верят всегда лгущим им политиканам – и власть умело использует этот страх для манипуляции запуганными массами. Гибель "честного" президента-афроамериканца, раздавленного в фильме авианосцем, символично демонстрирует крах надежд на "капитализм с человеческим лицом" в лице президента Обамы.

Френсис Форд Коппола был прозорлив: апокалипсис – это то, что уже случилось с миром сегодня. Древние авторы Откровения Иоанна Богослова символически описывали в свитках грозящие им беды своего времени. Пресловутый мистический Зверь воплощал для них земного государя Нерона. Его имя было зашифровано в «сатанинском» числе «666» – «Nero Caesar», о чем в свое время не без иронии писал Фридрих Энгельс. А столетья спустя Пьер Безухов пытался разгадать в этих же роковых цифрах имя Наполеона, наводившего ужас на его современников. Люди веками видели признаки Судного дня в катастрофах, войнах и бедствиях своей эпохи. «Первыми накроются фондовые рынки. Экономика – бум, доллар – бум… А потом такая свистопляска начнется – война, геноцид», – слушая пророчества Вуди Харельсона зрители постсоветских кинотеатров видят за ними угрозу дефолта, инфляции и экономического краха, нависшую сегодня над Украиной. Остановившиеся электростанции, замершие заводы в «моногородах», закрытые аптеки и магазины, новые локальные войны и террор уличных банд – вот о чем думают те, кто пришел посмотреть байку про всемирный потоп на разогретой солнцем земле. Тема апокалипсиса близка этим людям, многие из которых уже давно сделали у себя в чулане стратегические запасы свечей, консервов, таблеток и сигарет. Наблюдая за гибелью мира, в зале шептались, что кризис наверняка сорвет футбольный чемпионат Европы - назначенный на тот же 2012 год в Польше и Украине.

Фантастические картины будущего – это наше настоящее, преображенное в сознании человечества. Волны, которые заливают мир в фильме Роланда Эммериха, напоминают о реальной трагедии затопленного Нового Орлеана, когда лидеры сверхбогатой империи не сочли нужным вовремя эвакуировать жителей бедных кварталов. Или о «рождественском цунами», забравшем жизни ста тисяч человек на берегах Индийского океана – в то время как правительство США, зная о волне за четыре часа до ее удара, сочло нужным предупредить лишь персонал военной базы Диего-Гарсия. В фильме символично показана гибель геолога Сатнама, предупредившего сильных мира о его скором конце. За ним, в Индию, попросту забыли прислать самолет.

Слабая, скучная картина позволяет заглянуть в геологическую пропасть, зияющую в основании нашего общества. Эта трещина разделяет собой элиты, определяющие экономическую и политическую жизнь человечества – и миллиарды людей, жизнь которых ничего не стоит в мире глобальной рыночной катастрофы.

Но чем заполнена эта жизнь? Авторы «2012» спрашивают об этом, показывая мелочное существование обывателей и миллиардеров – особенно бессмысленное на фоне грозящей им гибели. Секретарю Белого дома некого брать с собою в «ковчег» – свою престарелую мать он предпочитает бросить на гибель волнам. А карикатурный нувориш Карпов хладнокровно отказывает в спасении надоевшей ему спутнице своей олигархической жизни. Недалекие, лживые, циничные, корыстолюбивые существа (да еще и с плохой актерской игрой), какими предстают перед зрителем герои фильма, кажется, вполне заслуживают своего конца.

В этом есть известная доля смысла. Подспудное ожидание краха нашего мира говорит о том, что он не может больше существовать в своем нынешнем виде. Тектонические толчки однажды разрушат его экономический базис, заставив рухнуть уродливую общественную надстройку. Фильм «2012» прозрачно намекает на это кадрами уличных протестов на саммите «Большой восьмерки». «Мир, каким мы его знаем, однажды перестанет существовать» – прозорливо говорит Джон Кьюсак в роли писателя-шофера Кертиса. Вопрос в том, кто будет строить новое на его руинах, усеянных обесценившимися деньгами, ржавым оружием, останками нормы прибыли и осколками прежних страхов.