Это оказалось ошеломляюще современно: с одной стороны, мы имеем действительно последнее произведение классика, на котором лежит отсвет всей набоковской серьезности подхода к делу, а с другой — это незавершенный автором эксперимент, открытый для каждого, и который каждый волен довести до конца самостоятельно. Подобная многовариантность книги — не первый случай в истории литературы. Если проводить параллели с русскими писателями, то, конечно, первым тут на память приходит Юрий Олеша, который и по манере письма был наиболее близок к набоковской: его дневники "Ни дня без строчки" были опубликованы также после смерти, причем в нескольких различных вариантах. Виктор Шкловский даже назвал это новым жанром. Тут можно припомнить и историю с последним детективным романом Чарльза Диккенса "Тайна Эдвина Друда", шесть глав которого написаны с большим мастерством, но так и оставшегося неоконченным, и есть даже несколько вариантов книги, дописанных за Диккенса. Список этих произведений теперь пополнила и "Лаура" Набокова. Такие вещи всегда носят на себе характер загадки, и это придает им дополнительное очарование.

         Никто, конечно, не относится к этой вещи как к самостоятельному и законченному произведению мастера. Однако большинство все же считает, что пускай уж это произведение выйдет в таком виде, чем не вышло бы ни в каком. Конечно, его будут всегда воспринимать в первую очередь как писательскую лабораторию, как возможность угадать неосуществленные замыслы мастера — и даже сыграть с ним, если можно так сказать, в последнюю игру. Не худшее развлечение для современного мира, если учитывать, какие развлечения у него в основном сегодня в ходу.

         Соломон Волков