Транспортная критика
Эти автобусы так сконструированы нарочно, что ли, чтобы люди не теряли телесного контакта, помнили о социуме.
В общем, как повезет. Дистанции между людьми такие, что запахи беспрепятственно до тебя долетают. И слова тоже.
За мной сегодня, с трудом помещаясь на заднем сиденье, сидели три больших мужика лет по сорок. Один, с архетипическим именем "Валера", был инвалид: на лице его росла длинная шишка, он плохо вывогаривал влоса и был вообще отрешен как-то от мира. Другой был худой и такой весь немного дрожащий. Третий имел на красном лице темные зеркальные очки.
Пахли они сильно, откровенно пахли и многоступенчато. Табачный перегар там был и многодневный водочный перегар, сегодняшнее пиво ощущалось, чесночная струя присутствовала, нота пота и всякие другие компоненты, которые я перечислять не стану, если можно.
Нет, они не были асоциалы. Они были свободные пролетарии. Речи их были незамысловаты, но грамотны и лишены характерных для следующих поколений трудящихся украшений.
Они обсуждали проблемы наполненности общественного транспорта, цен на него, несознательности некоторых граждан, не оплачивающих проезд (кажется, имея в виду себя), разницу между гражданами и негражданами, планы на ближайшее будущее (выпьем водки, говорили, и кому-нибудь вставим), рассказывали смешные анекдоты ("сын у папы спрашивает, почему дураки чешут затылок, а умные лоб"), судачили об общих знакомых ("а вот этот Андрюха Бочаров, помнишь, электрик, так он всегда, какое дерьмо ни зазвонит, "але" отвечает"). Они хихикали, как наждак по стеклу.
Я встал со своего места, готовясь выходить, и мельком поглядел на них. Наверное, я все-таки немного утомился от соседства, и что-то такое было у меня на лице, потому что краснолицый сказал:
- Только вот не надо так на нас смотреть.
Думаю, он счел меня эстонцем и адресовался в первую очередь к друзьям. Но я ответил:
- Да нет. Я просто так смотрю.
- Ну, - сказал попутчик, нисколько не смутившись, - это ничего. Я понимаю. Бывает ведь? Вы извините. Бывает ведь, что и с утра... Я вот тоже иногда еду трезвый, знаете ли. Иногда так пахнет...
- Считайте, - сказал я, - что это - зависть.
Я лукавил.