За гранью безумия.
За гранью безумия.
Сырая осенняя полночь. Три обросших и грязных, но совершенно счастливых путника пробираются сквозь заросли смешанного леса. Их цель неизвестна ни им, ни черту, ни богу. Просто идут сквозь этот неуютный лес. Откуда? Теперь все равно. Они даже не скажут с уверенностью кто они теперь и кем были до этого леса.
Но, тем не менее, движения их полны уверенности и слаженности. Чего порой не достает тем, кто знает ответы на вышеприведенные вопросы. Они уверены в своих силах и потому их уже ничего не страшит. Они пройдут сквозь стены, сквозь огонь и воду. Нет в этом мире для них препятствий, им вообще нет препятствий, ни в каком мире.
…Это началось так давно, что даже представить страшно. Но это началось, а все, однажды начавшись, приходит к концу. Так думает каждый, это дарует надежду или ее иллюзию. В страданиях стирается грань между реальным и воображаемым. Для этого и даются страдания, чтобы понять, что нет никаких границ.
Что чувствует тело, подвешенное на крючьях к холодной шершавой стене? О, об этих ощущения можно писать целые трактаты. Человек приспособится ко всему, потому что он реально всемогущ и всеведущ, вездесущ и много чего еще. Но, как водится в страшных сказках и кошмарных снах, человек забывает, как этим пользоваться и потому остается со своими проблемами наедине. Таков человек.
А тело, оно может жить своей жизнью, особенно, если это правильно тренированное тело. Оно само может заботиться о себе, ему достаточно не мешать. И вот оно, это правильно тренированное тело, приспособилось жить в подвешенном состоянии. И стена и крючья стали его домом. Со временем этот дом стал обжитым и уютным, иначе смерть. А умирать еще рано, не все сделано из того, что назначено на этот раз.
Чтобы не мешать телу приходится мысленно уходить подальше, представляя, что оставил его отдыхать и набираться сил в безопасном месте. А что может быть безопаснее хорошо охраняемого подземелья в центре огромной пустыни? Караванные пути обходят такие места стороной. Паломники и отшельники тут долго не живут. Покой. О таком и не мечталось никогда. Знал бы раньше, непременно бы поселился здесь.
Как возникают такие места на планете, где родина вселенской красоты и колыбель жизни? Да очень просто.
Когда-то, здесь цвели сады, журчали ручьи, пели птицы. Это место слыло перекрестьем караванных путей. Именно перекрестьем, а не перекрестком, потому что с высоты птичьего полета виделось, как они расходились веером во все стороны света. Со всего обитаемого мира паломники и купцы считали своим долгом посетить этот оазис. Толи вкус местной родниковой воды, толи запах трав или что-то еще, не всегда объяснимое, да и не всегда требующее объяснений влекло сюда путников.
Никто не считал это место священным, никто и не думал здесь о таких мелочах. Просто необыкновенно хорошо и все. Разве этого мало? Одна из многих стоянок. Одна из действительно, когда-то многих. Сколько их было? Кто теперь скажет, разве что птицы, но люди уже разучились понимать их язык. А может оно и к лучшему, зачем бередить прошлое?