Чуть помедленнее
В одном детгизовском издании Баратынского к стихам "Склонюсь главою/ На сердце к ней" было сделано примечание: "Имеется в виду жена поэта Настасья Львовна".
ЮМ очень веселился, когда я ему это показал: "Ну да, а то малютки, не дай бог, подумают, что поэт склонялся на серце к какой-то чужой жене".
Вообще ЮМ, как известно, был чужд строгого биографизма в вопросах толкования интимной лирики.
Всем моим однокорытникам памятен случай, когда профессора сумела посадить в калошу простая второкурсница. Зина С. писала работу о стихах Тютчева, посвященных первой жене поэта. И на докладе уверенно упомянула, в частности, стихотворение "Я очи знал, – о, эти очи!.." (1850-1851). ЮМ заметил, что, во-первых, Элеонора Федоровна уже давно отошла к тому времени к праотцам, и, во-вторых, что там глаза сравниваются с ночью, следовательно, голубоглазая блондинка тут маловероятна.
Зина С., видимо, была готова к такому повороту разговора. Она отрезала: "Но в минуты порыва страсти зрачки у женщин расширяются, так что радужная оболочка становится не видна".
Профессор только крякнул восхищенно и руками развел.