Земля и воля
Традиционно существовал географический детерминизм, который постулировал прямую, как струна, зависимость «духа народа и нрава законов» от местности и климата, в которой данный народ сформировался. Но, видимо, зависимость несколько более сложная, опосредованная, взаимная что ли.

По т.н. «трофейным регионам» хорошо заметно, как разные людские популяции различно же окультуривают одни и те же местности. Карельский перешеек. Южный Сахалин. Восточная Пруссия. Северная и Южная Корея обычно снимают все вопросы о главенстве культуры и формации над «непреклонной волей почвы». А, к слову, люди Античности сочли бы территорию современной России совершенно непригодной для массового существования. Но мы-то живём как-то.

С одной стороны, наше общество вроде как увлечено идеями географического детерминизма, повсеместно цитирует вброс-книгу «Почему Россия не Америка». С другой стороны, это общество демонстрирует полное безразличие к родному пространству и полное нежелание понимать его сложные закономерности. «…Россия бла-бла-бла... часть суши… самая большая… самая холодная…»

Миллионы людей искренне считают распад СССР случайностью или заговором. А раз это случайность, а не географическая закономерность (хотя бы то, что распался он точнёхонько по географической карте республик), то возможна и любая реставрация Союза – чем собственно и занимается вся имперская мысль последние 20 лет. Или на полном серьёзе авторы статей и книг сравнивают полицентричные США и моноцентричную Россию, иначе говоря, центробежное пространство и центростремительные.

В российских пространствах время течёт по-разному. Есть суперцентр Москва, чёрная дыра, засасывающая буквально всё, где расположены центры практически всех сторон жизни: от финансовой и политической до образовательной и терапевтической (люди едут лечиться). Это отдельная страна, так обычно и пишут везде - «Москва и Россия».

Следующая ступень российской вертикальной иерархии города-миллионники и областные центры, где кое-как пытаются синхронизировать время в широком смысле с московским (а иногда и в узком смысле – в виде подстройки часовых поясов). Но стоит отъехать на 100 км. от центра второго порядка, как сразу попадаешь в советскую эпоху, которая там и не кончалась, а на периферии же узловых региональных центров, в районах, вообще происходит явная натурализация ландшафта и обратные технические революции.

Это различие поважнее «раньше только в Москве была колбаса, а теперь везде». Новая поляризация вертикального российского пространства только усиливается. Россияне живут в разных стереотипах поведения, в разных социальных навыках и практиках - в разных странах практически.

Никакое централизованное решение в этой ситуации не пройдёт. Необходимо действие десятков, сотен тысяч участников на местах. И другой способ здесь вряд ли придумаешь. Никакое правительственное постановление ничего кроме освоения бюджетов по ходу движения этого постановления по вертикали не вызовет. Возразят – в стране нет социальной активности…

В стране дофига социальной активности, но дурной, направленной не в то русло. Россияне смогли освоить свыше 10 млн. дачных участков, этого карликового рабского с\х, а участвовать в простейшем местном самоуправлении, отнимающем в сто раз меньше сил и времени они не могут. Россияне готовы вкалывать 6 дней в неделю по 12 часов за зарплату в конвертике, готовы похоронить себя на работе «зарабатывая приличные деньги» и не могут переучиться на новую профессию, отнимающую в два раза меньше времени, более оплачиваемую и интересную, не могут наладить дистанционное образование, такое насущное в наших тысячекилометровых расстояниях.

То есть дело не в недостатке общественной энергетики.
По общему убеждению, энергией у нас обладают в основном подонки, а чуть только человек порядочный, - он слаб, растерян, немощен, то и дело норовит, как мышка, спрятаться в нору и избежать участия в судьбоносных общественных делах. Что поделать - «эпоха надлома», «пассионарность понизилась». В распространении таких пессимистических взглядов на общество больше всего повинны последователи Гумилева. Между тем, гумилевская концепция «пассионарности» как некоего биологического фактора опровергается элементарными наблюдениями бытового характера.

Посмотрите на ребенка, встроенного в школьную газонокосилку, и на того же ребенка, которому дают возможность заниматься тем, что ему интересно. Придите в начальную школу и сравните поведение детей на уроке, который у них вызывает скуку, и на перемене, где детям позволяют резвиться. Или на уроке, который ведет настоящий Учитель, способный пробудить в ребенке интерес. Вы в течение минуты увидите чудесное преображение: вялое, сонное и ни на что не годное существо вдруг превращается в полного энергии и изобретательности энтузиаста.

Пассионарность - это социально конструируемый феномен. Пассионарность не «расходуется», а порождается в ходе исторических взрывов. Энергия у людей есть всегда - но не всегда получается ее разбудить. Именно в этом секрет успеха одних эпох - и болотного ступора других.