О германской оккупации Украины в 1918 году и необычных отношений Берлина и «независимой» Украины, признанной в Брест-Литовске было опубликовано сравнительно мало первоисточников(2). Том секретной германской документации, появившийся в виде советского издания в 1936 году, имеет все признаки подлинности (3). Но так как работа преимущественно публиковалась в виде оружия в советско-нацистской пропагандистской войне в то время, когда Гитлер смотрел на Украину, ясно, что были выбраны документы, подчеркивающие особое германское доминирование и вторжение в гражданскую жизнь, реквизиции продовольствия и сырья, коммерческую жадность, а также осуждающие всех тех украинцев, которые не сопротивлялись Центральным Державам или принимали участие в некоммунистической деятельности за независимость Украины. Материал, представленный ниже, никоим образом не был выбран исходя из такого принципа. Он составляет описание германской политики на Украине в том виде, как это виделось на высоком бюрократическом уровне и указывает, опять же, на неэффективность даже умеренной гражданской оппозиции во время последних дней Второго Рейха.
Когда Центральные Державы заключили договор с Украиной 9 февраля 1918 года, большая часть региона была в руках советских армий. Германские и австрийские силы ответили на призыв Центральной Рады о военной помощи. К концу апреля 1918 года они оккупировали практически всю Украину, Крым и области, прилегающие к Северному Кавказу.
-------------
1. Эти девять писем от или для доктора Пауля Рорбаха были переданы мне во время интервью с этим германским публицистом в Янгенбург-Ягсте, Вюртемберг, Германия 1 августа 1948 года. Эта статья является побочным продуктом изучения летом 1948 года темы идей Mitteleurop’ы в Германии и Австро-Венгрии во время Первой Мировой Войны.
2. Перечень библиографии вопроса – пропущен мною – i_grappa. Кому надо – пишите на igrappa@ukr.net, вышлю.
3. “Крах германской оккупации на Украине (по документам оккупантов)” (Москва, 1936), изданная в переводе как “Die deutsche Okkupation der Ukraine: Geheimdokumente” (Страсбург, 1937). Как будет указано ниже, некоторые части из переписки Рорбаха имеют прямое отношение к документам в этом сборнике, далее именованном как Geheimdokumente.
-------------
Хотя главной целью Центральных Держав был сбор продовольствия и сырья на Украине, не забывали и о политическом планировании будущего. Угроза применения военной силы появилась на ранней стадии программы снабжения, но не были игнорированы и более изысканные методы в области политики. В начале апреля Барон фон Мумм(4) предложил заместителю секретаря иностранных дел фон дем Бусхе (Bussche)-Хадденхаузен, закрепить участие Рорбаха в политической миссии в Киеве(5). Дословно повторяя некоторые из комментариев Мумма, Бусхе писал Рорбаху 15 апреля: 

“В результате коммунистических экспериментов нынешнего украинского правительства(6), возникли обстоятельства, которые, в случае, если им позволить продолжаться, могут повредить нашим интересам. Мне кажется необходимым усилить и поощрять консервативные течения, постепенно проявляющиеся в некоторых правительственных кругах. Мне кажется разумным поддерживать такое движение непрямо, так как официальное и прямое влияние может легко вызвать недоверие, если его сильно придерживаться. Я хотел бы увериться, что Вы, как известный друг Украины и эксперт по состоянию местного населения(7), были бы готовы принять на себя эту задачу и… выехать в Киев как можно скорее”. 

Рорбах ответил согласием, но не приехал в Киев до переворота 29 апреля, когда Центральная Рада была заменена поддерживаемым германцами Гетманом, генералом Скоропадским. Рорбах недавно охарактеризовал свой визит так(8): 

“Вскоре после нашего прибытия, Шмидт(9) и я четко поняли, что германская политика была на неверном пути, потому как важность различия между московитской Россией и Украиной не была понята. Скоропадский… был в сердце более русским, чем украинцем; большинство украинцев имело к нему мало отношения. Было бы верным сотрудничать с украинскими радикалами, независимо от того,
-----------
(4) Вначале Мумм размещался в Киеве в качестве представителя Министерства Иностранных Дел при германском штабе; после германского признания Украинской Республики 2 июня 1918 года, он стал послом в Киеве.
(5) Мумм в письме Бюхе, 5 апреля 1918 года, Geheimdokumente, стр.42-43. Мумм выразил надежду, что такое путешествие поправит крайние взгляды Рорбаха в пользу украинской независимости.
(6) Мумм и Бюхе не делали различий между разными оттенками левых политических движений и их программами.
(7) См. его “Russland und Wir” (Штутгарт, 1915), а также “Ukrainischer Frieden und Auflosung Russlands”, Deutsche Politik, III, часть I (1918), 195-200. Его многочисленные книги и статьи о русско-германских отношениях до и время Первой Мировой Войны создали в государствах Антанты впечатление, что он был чрезвычайно влиятелен в создании германской политики относительно России. Для обсуждения его взглядов см. мою статью “Rorbach and his Osteuropa”, Russian Review, II, №1 (осень 1942), стр.60-69.
(8) Ненаписанные мемуары Рорбаха, “Wie Alles anders kam: Lebenserinnerungen” (написанные в 1945-48 гг.), стр.249-50.
(9) Рорбах просил своего близкого друга и коллегу журналиста, Акселя Шмидта, сопровождать его; см. статью Шмидта “Die Ukrainischen Parteien”, Deutsche Politik, III, часть 1 (1918), стр.781-85.
-----------
были ли они социалистами, или не были. Они безапелляционно были за независимость, в то время как у Скоропадского была только маленькая группа буржуазных интеллектуалов, поддерживающих его. Каждый день мы наблюдали то, как подозрительные типы всех сортов пытались посетить барона фон Мумма и высшие военные кабинеты в Киеве, пытаясь поощрить размышления об Украине как о естественной части Великороссии. Когда мы общались с послом (который знал о России и Украине столь же много, как и китобойном промысле), он слушал со смешанным выражением доброжелательности и высокого самомнения, явно желая нашего раннего отбытия из Киева. Таким образом, наша миссия осталась безрезультатной, хотя мы были отлично приняты украинцами. Я вспоминаю с веселым удивлением интервью с русско-еврейским журналистом с пан-российскими, социал-демократическими убеждениями,… который позже описал меня как «графа Рорбаха», создателя Украины, приехавшего пронаблюдать за своим созданием!”(10) 

Во время своего визита Рорбах возобновил знакомство с Фрицем Августом Тилем, генеральным консулом Германии в Киеве и близким помощником барона фон Мумма(11). Последующая переписка Тиля с Рорбахом составляет главный источник для нижеследующих цитат.
В качестве со-редактора политического еженедельника Deutsche Politik(12), Рорбах часто писал в нем об Украине и России. Одновременно он желал представить свои взгляды на германо-украинские отношения в киевской прессе, но не всегда удачно. Одна из статей, которую Рорбах попросил Тиля передать редактору киевской «Новой Рады», была отвергнута Тилем по причине про-украинского и анти-германского характера, и вероятности вызывания трения между германскими гражданскими и военными властями(13). В конце июня, в довольно известной в своё время статье, Рорбах упрекнул германцев за неспособность сформулировать четкую внешнюю политику. Он считал приобретения Германии, сделанные в Восточной Европе, неожиданным результатом разгрома России, а не дальновидной политикой. В настоящее время, утверждал он, если германцы воспользуются возможностью, они могут обеспечить великолепное будущее, но это означало бы поддержку земельной реформы на Украине и вовлечение освобожденных народов Osteurop’ы в политическую и этническую интеграцию с Германией(14).
----------------
(10) Рорбах рассказал о своей поездке в “Ukrainische Eindrucke”, Deutsche Politik, III, часть 1 (1918), стр.675-680. Среди писем Рорбаха есть копия статьи украинского журналиста в киевской Рабочей Жизни, от 10 мая 1918 года.
(11) Рорбах, Шмидт и Тиль работали в свое время департаменте прессы германского МИД. В начале 1917 года Рорбах и Шмидт уволились, когда Шмидта обвинили в прорусской позиции.
(12) Другими редакторами были Эрнст Якн и Филипп Штейн. Тираж журнала составлял 11 тысяч и его много читали члены германских мелких демократических групп и правоцентристских партий.
(13) Тиль Рорбаху, 21 июня 1918 года.
(14) “Was wir konnten - !”, Deutsche Politik, III, часть 1 (1918), 803-8. Рорбах был информирован другом из МИД о том, что статья, столь обрадовавшая Рорбаха, встревожила германских дипломатов в Москве, посчитавших её зерном для большевистских мельниц, которое будет подхвачено пропагандистами Антанты…». Геер Рорбаху 20 августа 1918 года.
----------------
Рорбах продолжал отстаивать публично и в частных разговорах свою «верную» точку зрения. В одном из своих писем Тиль отвечал: 

“Я также показал ваш «монолог» своему начальнику [Мумму] после его прибытия из Крыма, и он выразил большую заинтересованность в ваших аргументах. Я думаю, что ваши идеи должны быть очень тщательно рассмотрены, но я все ещё сомневаюсь, не переоценили ли вы способности украинских политиков преобразовать их идеи о независимости в действующую реальность… Вы знаете, что у меня есть сомнения касательно того, может ли её отделение от России продолжаться постоянно. Мы поставили на эту карту, и мы должны, по моему мнению, продолжать делать это. Однако, эти люди являются политически настолько непрактичными, что было бы нелегко установить ясное состояние дел, даже в случае, если бы мы, как дипломатическая миссия, могли говорить последнее слово. Но такие вещи становятся совершенно невозможными в результате помех, происходящих из полу-оккупированного статуса этой страны.
[Украинский] Министр иностранных дел(15), например, ежедневно бомбит нас дюжинами протестов (касательно предполагаемых нарушений международного права со стороны наших войск…), основываясь на фиктивном предположении того, что Украина является независимым, нейтральным государством, позвавшем войска германского Рейха для действий с определенной исполнительной функцией. Но один только факт [их] молчаливого признания зависимости от наших войск делает возможным поддерживать видимость того, что мы общаемся с независимым государством, а не с оккупированной территорией. Эти глупые ноты не могут принести удачу. Их передача в военные кабинеты только вела к стереотипным отказам. Я наконец вынужден был просить министра иностранных дел воздержаться в будущем от передачи нам таких документов. Естественно, это не сделало наши отношения более близкими. Дорошенко, как говорят, был довольно расстроен касательно этого вопроса, но я реально не вижу никакого иного курса для него или меня.
Конечно же, здесь в настоящее время не совсем приятно вести политику, но, несмотря на состояние, мы продолжаем поддерживать нашу первоначальную линию поведения, т.е. создание независимой Украины с помощью нашей военной мощи. Мне не нужно говорить вам, что, кроме всего прочего наша задача затрудняется тем, что… опять возникают сомнения касательно того, выйдем ли мы победителями из этой большой борьбы [Мировой войны](16)”. 

Несколько дней спустя Тиль отреагировал на критику Ромбахом германской политики в восточной Европе: 

“Я хотел бы использовать в качестве своего текста вашу часто повторяемую критику представителей германской внешней политики, касательно того, что они не понимают, как думать в контекстах континентов.
Я не верю, что это утверждение касается меня.
-------------
(15) Д.И.Дорошенко из социал-федералистской партии. См. его Историю Украины 1917-1923 гг (Ужгород, 1930-32), а также Вшу Ukraine and das Reich. Neun Jahrhunderte deutsch-ukrainischer Beziehungen im Spiegel der deutschen Wissenschaft (Лейпциг, 1942).
(16) Тиль Рорбаху, 26 июля 1918 года.
-------------
Напротив, уже потому, что я провел половину жизни на другой стороне мира, я более многих других думаю в глобальном контексте(17). Уже по этой причине я чувствую, что мы едва можем надеяться поставить Англию на колени, но должны искать некоторую альтернативную группировку (против Англии и её друзей), которая преобразует баланс сил в нашу пользу. Вы знаете о моём проекте: континентальный блок [простирающийся] от Германии через Россию до Китая и Японии(18). Я хорошо понимаю ваши возражения этой идее…, но для меня всегда казалось абсурдным то, что богатый русский юг должен находиться под доминированием нищенствующего севера. Поэтому моей идеей было выиграть для нас в первую очередь русский юг, сделать его чем-то типа terra firma вздымающейся из русского потока, с которой постепенно будут отвоеваны всё большие области человечества.
Если быть менее образным, я желал независимости Украине, но Украине с тенденцией к порядку, а не продолжению хаоса. Признаю, что в наших попытках очертить такой курс, мы слишком далеко ушли направо. Но я абсолютно убежден, что в первую очередь виновны в этом сами украинцы и их безосновательное недоверие к нашей политике. Большая доля вины, однако, лежит на те наши круги, которые, к сожалению, всегда должны вмешиваться в политику. Неудачные обстоятельства, в которых начался переворот, очень сильно повлияли на беспокойство украинцев. Внешне это должно было произойти без нашей помощи, но восстание показало это событие как германский милитаристский заговор. Если бы они [украинцы] думали более реалистично, они могли бы не заметить этот недостаток, и принять сотрудничество, предложенное им. Вместо этого, правые устранились, в то время как левые ушли в подполье. Оттуда они так подбивали страну своей агитацией, что в тот момент, когда Гетман сам решал (с нашей помощью) сделать правительство более национально-украинским (19), недавние изменения в министерстве внутренних дел стали значить совершенно противоположное. В отличие от украинских националистов, предложившим в ответ на фантастические требования не менее фантастическую услужливость, Кистяковский казался Гетману тем типом сильного человека, который мог утихомирить бунтующих крестьян и бастующих(20). Гетман, по причине своей славянской почти женской натуры,
-----------------
(17) С 1890 по 1914 года Тиль работал переводчиком в несколькихконсульских классах в Кобе, Нагасаки, Йокогаме и Токио, см. Wer Ists’s (Лейпциг, 1928).
(18) Таких взглядов придерживались некоторые члены окружения Людендорфа. Существует два противоречивых документа от августа 1918 года, касательно предложенного германо-японского раздела России и Китая на сферы влияния. Я хочу проанализировать этот материал в следующей статье.
(19) Эта попытка подтверждается Geheimdokumente, стр. 68, 84. Чувства Тиля хотя и были наивными, по крайней мере были более естественными, нежели таковые у Мумма, писавшего в Берлин о большой важности поддержания видимости того, что Германия имеет дело с независимым дружественным государством.
(20) До этого (письмо от 26 июля 1918 года) Тиль описывал Игоря Кистяковского как «полностью пан-российского с наихудшим прошлым»; после этого (в письме от 22 декабря 1918 года) Тиль описал назначение как одну из худших попыток, сделанных Гетманом. Кистяковский именуется Кадетом в Geheimdokumente, стр.241. См. Г.Блакитный, Les fautes du government hetmanien en Ukraine (Истамбул, 1922).
-----------------
обычно непоследователен; но был достаточно солдатом в тот момент, чтобы прислушаться к тому, кто сражался бы, а не к тому, кто дал бы кричащим массам всё, что они требуют.
Несмотря на всё это мы продолжаем выступать за независимую Украину, усиленную нами. Моя программа в этом смысле с самого начала была четко сформулирована и выполнялась, хотя в неё постоянно вмешивались с другой стороны(21). Я постоянно придерживался точки зрения о том, что Украина должна быть усилена, её необходимо позволить встать на ноги и через её силу искать возможности привлечь слабых соседей на её сторону.
…С этой целью я хотел передать Крым и Черноморский флот Украине и я сражался против идеи Винклера и Линдеквиста о создании германской расовой колонии в Херсоне и Таврии(22). Моя идеальная Украина должна была искать дружбы с областями, населенными донскими и кубанскими казаками. Я желал усилить Украину на юге, чтобы она могла оставить свои этнографически необоснованные требования на Таганрог и Ростов без серьезных экономических потерь. Но моя концепция была испорчена. В Крыму поддерживали так называемое независимое государство, которое никогда не сможет существовать самостоятельно. У них есть масса планов касательно черноморского флота, которые я не хочу обсуждать. Были приняты решения о германских колонистах в России, которые я не могу принять. Великий человек Запада нуждается в пушечном мясе и вновь ищет его методами, которые не могут принести ожидаемого результата и вызовут непоправимый политический ущерб(23).
Вы считаете, что нам не верят и в украинских кругах. Я думаю, что дело не в том, что нам не верят, но в видимости недоверия к нам с целью получить от нас больше, чем мы можем дать, или с целью давления некоего неуполномоченного источника на наше политическое руководство. Таким образом, я нахожу неверным подчеркивать идею (как вы это делаете в последней части статьи)(24) того, что Германия нуждается в Украине. Я считаю, что германский журнализм должен всегда заставлять украинцев понимать, что Германия желает существование украинского государства и что украинцы хорошо сделают, если получат свою государственность из рук своих сильных друзей, так как они не могут самостоятельно создать то государство, которого желают(25)”. 

Рорбах смог поделиться своими мнениями с высокими военными и гражданскими чиновниками. 26 августа 1918 года он писал генералу Гоффманну:
------------------
(21) Тиль подразумевает антиукраинское, германо-российское влияние на Мумма. Он также мог иметь в виду его трения с австрийцами, см. Geheimdokumente, стр.34-36, 79-82, 134, 175-91.
(22) Имеется ввиду, видимо, тот же фон Линдеквист, который стал преемником Дернбурга на поста министра колоний в 1910 года и ушел в отставку в гневе от плодов Агадирского кризиса 1911 года. Бюше писал Мумму 30 апреля 1918 года, что Германия раздумывала над назначением специального посла или комиссара для поддержания определенных контактов с германскими поселенцами на юге России и для защиты их интересов. См. Geheimdokumente, стр.103. См.также “Eugen Meller Das deutsche Element der Sud-Ukraine…”, Nord und Sud, CLXVI (июль 1918), стр. 20-24.
(23) Тиль имеет ввиду решение призывать германских поселенцев призывного возраста на службу в германскую армию я вспоминает призывное фиаско в Польше в 1916 году.
(24) См. прим. (14).
(25) Тиль Рорбаху, 1 августа 1918 года.
------------------
“Вы были столь добры позволить мне периодически писать вам и посылать вам материалы, если некоторые восточные дела потребуют этого. Я хотел бы доложить о моей беседе, которая состоялась недавно в Берлине с г-ном Лукашевским…(26) На ней также присутствовал тайный советник Зеринг(27), только что отбывший с целью чтения серии лекций германским офицерам в Киеве. Г-н Лукашевский передал, что дружественные к Германии украинцы (он особенно указал, что он был одним из них), были чрезвычайно недовольны предвзятым, да, даже недружественным и ироничным поведением германских военных и гражданских представителей (особенно в Киеве) относительно украинцев. У них было впечатление, что германцы считали всё украинское движение и германо-украинскую политику сомнительными, что украинцы не заслуживали симпатии, что будущее [германской политики по отношению к] России лучше обеспечилось бы промосковским направлением и проч… Г-н Л. сказал,… что если дела останутся в таком виде, они повредят германо-украинским отношениям и уверил меня, что такое впечатление разделялось образованными украинцами в Киеве и вне его. Он также сказал, что такой анти-украинский дух исходил в основном от двух людей, майоров Гассе и Яроша…(28)
Украинцы обижены фактом того, что недавно основанный журнал «Око», хотя и предназначен для украинцев, сперва использует русский язык в подписях к иллюстрациям, а потом уже украинский. Мне довелось узнать, что украинский посол в Берлине также протестовал. Но главнее всего понять, что настроения, похожие на таковые у г-на Л., доминируют среди украинцев…
У тайного советника Зеринга… будет возможность изучить украинское мнение во время визита в Киев. Я слышал, что мне также предложили принять участие в серии лекций, но это предложение было отвергнуто командующими офицерами… В любом случае, я бы проехал в Киев в частном порядке для того, чтобы узнать, как реально обстоят дела(29)”. 

После перемирия Тиль обнаружил себя пойманным между революциями на Украине и в Германии и просто проводил время в Киеве. Он отмечал хаотическое состояние: 

“Посольство сделало честное усилие для предоставления правительству Гетмана украинского национального характера(30).
------------
(26) Любашевский был в пути с целью создать посольство в Швейцарии.
(27) Макс Зеринг хотел ясного подчинения Украины Германии. См. его “Westrussland in seiner Bedeutung fur die Entwicklung Mitteleuropas” (Берлин, 1917).
(28) Оба они были отозваны за критику в октябре 1918 года; Тиль говорил о них как о betes noires Украины. Geheimdokumente, стр. 160-162.
(29) Рорбах также был непопулярен в иных кругах, например, в пан-германской Лиге. Против его статей в Deutsche Politik выступал профессор Теодор Шиманн, считавший их национальной опасностью, вредящей Германии в самый трудный час (Deutsche Politik, III, часть 2 (1918), стр.1118). Его также атаковала влиятельная Vossische Zeitung и прочие желавшие германского сотрудничества с обновленной, консервативной, единой Россией.
(30) Либо Тиль не понял пределом «честных попыток» Мумма, либо он не смог поделить всеми фактами с Рорбахом. С учетом приватности этой переписки и времени написания, первый вариант кажется более вероятным.
-------------
Управляющий делами и я использовали всё наше влияние для реализации этого дела. Мы несколько раз детально обсуждали с Винниченко и Никовским(31). В. считал, с учетом ситуации, особенно с учетом влияния имущих классов, что чересчур резкий поворот налево будет немудрым. Он отринул наши неоднократные предложения ему (будучи сильнейшей политической личностью) сформировал правительство. Он указал, что в качестве лидера социал-демократической партии он не мог избежать необходимости включить некоторые пункты платформы партии и правительственную программу, которая на данном этапе не могла вести к успеху. [Он указал, что] украинский Национальный союз (32) поддержал бы новое правительство, если бы оно было создано на основах, согласованных с ним. Конечно же, он должен был подумать над некоторыми мерами, но, в общем, он был осторожен в своей критике. Понималось, что Гетман поддерживался бы постольку, поскольку он был украинцем. Если бы его московское окружение, особенно его министры, переступили бы пределы своих обязанностей для утверждения своих великорусских тенденций, естественно союз напал бы на правительство. Таким образом, в конце концов, было создано правительство. Правда, у него были недостатки, но с наличием доброй воли с обеих сторон, оно бы действовало.
К моей большой грусти я должен признать, что провокация, приведшая к взрыву, пришла не с русской, но с украинской стороны. Союз запланировал так называемый национальный конгресс на 17 ноября. Его предполагаемая программа усилила подозрения Гетмана в том, что может быть желание превратить это собрание в законодательную ассамблею. Таким образом, было большое оживление. Новые усилия с нашей стороны созвать переговоры остались безуспешными,… потому что мы более не обладали бывшей властью и, учитывая то, что ни одна из сторон не была уверена, кого поддержит Антанта, каждая желала, если возможно, создать fait accompli до прибытия представителей Антанты. Гетман первым объявил, что он запретит собрание Конгресса. Украинцы, равно как и Гетман, послали представителей в Яссы для изучения реальных взглядов Антанты(33). Естественно, обе стороны настаивали на уверенности в поддержке Антанты. Обе группы действовали отвратительно, они совершенно забыли свой долг благодарности перед нами, и пытались получить симпатии Антанты, ругая нас.
---------------
(31) В.Винниченко оставил свой отчет в кн. Відродження нації (Киев, 1920). А.Никовский, редактор Новой Рады, был близок к социалист-федералистской партии. В начале ноября Тиль пытался убедить сенатора Марголина в привлечении Винниченко и Никовского в украинское правительство, в качестве лиц, приемлемых для Антанты и в то же время не анти-германских. См. А.Марголин “From a Political Diary: Russia, the Ukraine, and America, 1905-1945” (Нью-Йорк, 1946), стр. 22-36.
(32) Союз украинских политических партий, находящихся в оппозиции к режиму Скоропадского, сформированный в июле 1918 года. См. Geheimdokumente, стр. 235.
(33) Австрийцы особенно поощряли украинцев в этом направлении. Geheimdokumente, стр.213.
---------------
Главной причиной нового заговора Гетмана (34) было его чувство, что (в связи с появлением солдатских советов в наших войсках) наше влияние в политических делах более не будет решающим… Он боялся, к счастью, неверно, что большевистские тенденции найдут место в наших войсках; то, что это не произошло, спасло для нас ситуацию(35). Солдатский совет объявил, что он будет оставаться нейтральным по отношению к этому внутреннему делу, держаться порядка и дисциплины, и пресекать любые действия, направленные на помеху отвода войск. До настоящего этот нейтралитет соблюдался и имел последствием соблюдение мира и порядка в Киеве. Петлюра(36) стоит с галицийскими стрельцами (37) в десяти километрах от Киева и удерживается там некоторое время сторонниками Гетмана. Если бы он смог прорваться в Киев, здесь было бы много беспорядков, потому как точно произошло бы восстание и грабеж со стороны большевистских орд. Сомнительно, чтобы ситуация могла удержаться до момента подхода Антанты(38). Пока нет знаков подготовки Антанты к посылке сюда любого количества войск, их внимание больше приковано в области Дона, естественно для поддержки Добровольческой Армии и анти-большевистких формирований Краснова в их наступлении на советские войска.
На протяжении всего кризиса мы всегда оставались на стороне украинцев. Мы особенно предотвращали аресты украинских патриотов, и если бы движение было разогнано, мы бы защищали его лидеров. Я неоднократно появлялся на публике с Донцовым(39) и пусть знают, что он был под нашей защитой (40)”.
-----------------------
(34) Пытаясь понравиться Антанте (в середине Ноября 1918 года), Скоропадский отринул программу независимости Украины, сформировал новое правительство из русских монархистов и объявил Украину неотъемлемой частью России. Три украинские партии договорились 14 ноября противостоять этому режиму и в течение месяца привели его к отставке и побегу в Германию, где он продолжал быть центром агитации ещё в 1940 году.
(35) В противоположность германцам, австрийские оккупационные войска развалились быстро и с насилием. Geheimdokumente, стр.210, 216, 221-27.
(36) Симон Петлюра, командир украинской армии в 1918-20 гг., вовлеченный в создание польско-украинского союза в 1920 году, убит в Париже в 1926 году.
(37) Украинские сечевые стрельцы, военное подразделение австрийской армии, состоящее из галицийских украинцев (рутенов). После создание УНР, УСС стали ядром украинской армии.
(38) Французский представитель в Одессе, консул Эмиль Энно, приказал германскому командованию и солдатскому совету поддерживать порядок в Киеве, воевать с коммунистами и поддерживать статус-кво до прихода войск Антанты. См. Geheimdokumente, стр. 226-227. Это желание Антанты устранить германское влияние из России и в то же время не создавать вакуум для большевизма привело к особенно неудобной ситуации в балтийском регионе. См. F.C.Zitelman “Russland im Freidensvertrag von Versailles…” (Берлин, 1920), стр.95-117.
(39) Дмитрий Донцов, один из основателей и теоретиков современного украинского национализма, участвовал с Дорошенко в Bund zur Befreiung der Ukraine (Союз освобождения Украины), основанном во Львове в августе 1914 года под австрийской протекцией.
(40) Тиль Рорбаху, 20 ноября 1918 года.
-----------------------
Последнее письмо Тиля Рорбаху показало, как быстро германцы стали обычными наблюдателями драмы, в которой они когда-то были главными героями: 

“Ситуация вновь изменилась. Антанта всё ещё далеко и наши войска не желали более задерживать вход Директории. Несколько дней назад (14 декабря 1918 года) Директория прибыла и взяла власть. Боюсь, что теперь у нас будет очень радикальный режим, слабо отличающийся от большевизма. Я не ставлю под сомнение добрые намерения членов нынешней Директории, Винниченко, Петлюры, Швеца и Андреевского в избегании крайностей. Но я сомневаюсь в их способности избавиться от духов, вызванных ними на помощь. Да, они смогли получить поддержку крестьян и смогли заставить свое, несомненно внушительное, движение плыть под украинским флагом. Но для поддержки лояльности крестьян они должны делать такие радикальные уступки для утоления голода по земле, и придерживаться иных подобных шагов, они должны проводить столь далеко идущие социальные эксперименты, что я не могу далее видеть… линии, отделяющей их от большевизма. Даже хуже, мне кажется, что они вынуждены будут прийти к согласию с теми, кто открыто поддерживает большевизм. Уже ходят слухи о новых мирных переговорах, о вызове советской делегации, об условиях мира, согласно которым будет признана украинская независимость в обмен на право большевиков вести неограниченную пропаганду.
Касательно Украины я более всего боюсь, что идею её независимости засосет большевистское болото. Я все больше боюсь этого, потому как люди Директории не кажутся надежными. Факт того, что они утверждают столь радикальную программу показывает мне, что они не чувствуют себя более в безопасности.
Я серьезно сомневаюсь, что наше посольство с нынешним составом может оставаться в Киеве в таких обстоятельствах. Я хорошо можете понять, что я не жалею здесь более оставаться…”(41) 

Германская украинская политика во время Первой Мировой Войны действительно была слабым ответом ситуации, созданной полностью удачей войны, которая в 1918 году имела мало общего с положениями, предусматривавшимися планировавшими войну в 1914 году. Австрийские и германские военные власти яростно и неуклюже очищали землю от продовольствия и сырья для снабжения своих армий. То, что было германской внешней политикой, было лишь вариацией или импровизацией этой простой истины, и очень сильно зависело от военной ситуации. Она прошла через три больших стадии: (1) сотрудничество с центральной Радой; (2) поддержка правительства Гетмана; (3) запоздалая настоящая поддержка украинского движения за независимость после 10 октября 1918 года, когда война была проиграна(42).
--------------
(41) Тиль Рорбаху, 22 декабря 1918 года.
(42) Людендорф и милитаристы практически контролировали германскую внешнюю политику с января 1917 года; попытка секретаря иностранных дел фон Кульмана освободить страну от такого контроля в июне 1918 года закончилась его отставкой. Отражение этой ситуации на германских чиновниках на Украине видно в Geheimdokumente, стр. 28-29, 50-51, 60-65, 104-106.
--------------
Рорбах, конечно, ясно видел основные огрехи, но его не поддерживали те, кто заправлял политикой в то время. Если бы Людендорф выиграл войну, Рормановская концепция Randstaatenpolitik (коренившаяся в националистических и империалистических характеристиках Европы в 1870-1914 годах) была бы отодвинута требованиями военных клик и пан-германистской партии Родины, которые получили бы доминирующую политическую силу в результате войны.